Оказавшись лицом к лицу с опасностью, Цянь Е не стал терять спокойствия. Он переложил Куанлань со спины на правую руку, затем вытянул левую и поймал стрелу на лету — всё его тело в ответ содрогнулось. Выстрел был настолько силён, что по мощности почти доходил до малокалиберных корабельных баллист. К счастью, почва у реки была крайне твердой, иначе Цянь Е уже провалился бы в землю.
Поймав стрелу, он ощутил волну жгучей боли в руке. Снаряд был покрыт шипами, и именно они вонзились ему в плоть.
Из леса выскочило несколько туземцев. Лишь двое из них имели четыре руки и были высокого роста — остальные по размерам походили на недавнего рыбака. Странно было то, что среди четырёх дикарей поменьше двое были женского пола. Похоже, рыбак принадлежал к одной расе, а четырехрукая женщина к другой.
Глаза туземцев при виде двоицы загорелись, и все они начали что-то кричать на своём языке. Одна из четырехруких женщин держала в руках длинный лук — только что выпущенная стрела пришла от неё. Увидев кровотечение на руке Цянь Е, она одновременно возрадовалась и забеспокоилась. Она громко закричала и подкинула в воздух глиняную банку, показывая юноше, что он должен потереть содержимое о ладонь.
Цянь Е поймал сосуд и открыл его. Тот оказался заполнен маслянистым черным веществом с довольно резким запахом. Кровь же на его ладони потемнела, а плоть вокруг раны начала сереть и отмирать.
Стрела была смазана ядом, но не особо смертельным. Коррозия плоти была преимущественно чертой низкосортных токсинов. По-настоящему опасные вещества воздействовали на нервную систему или изначальную силу и убивали жертву буквально за несколько секунд.
Четырехрукая женщина, очевидно, бросила ему противоядие. Однако, каковы бы ни были её мотивы, Цянь Е чувствовал, что женщина делает это не по доброте душевной. Даже если аборигены и не хотели убивать их, юноша определенно не был заинтересован в том, чтобы стать для них брачной машиной. И он точно не мог позволить Куанлань пасть в их руки.
Цянь Е убрал банку. Даже если внутри было противоядие, он не собирался его использовать. Кроме того, в глазах юноши такая рана была сродни укусу насекомого. Не тратя лишних слов, он зажег на ладони шлейф алого пламени, сжигая весь яд, а также гнилую плоть. Затем рана начала затягиваться и заживать, и в итоге оставила за собой лишь пару красных линий.
Женщина вздрогнула и вдруг начала рычать на другую четырехрукую соратницу. Та также не желала сдаваться и начала угрожающе размахивать толстой дубиной. И пока две женщины дрались между собой, другие двурукие туземцы начали обходить Цянь Е с флангов.
— Опусти меня. Я могу справиться с этими муравьями.
Цянь Е бросил взгляд на Куанлань, а затем опустил её на землю. Девушка выхватила вампирский клинок и бросилась на ближайшего туземца.
Увидев приближающуюся Куанлань, абориген издал звериный рев. Он тут же сбросил штаны и набросился на нее, прямо с болтающимся достоинством между ног. Девушка была потрясена до глубины души. Как она могла вообразить себе такую ситуацию? Движения мужчины были до смешного очевидны и полны открытий, но и юная мисс также была охвачена желанием отвернуться и закрыть глаза.
Внешне эти аборигены казались непримечательными, но в этой среде с большой силой тяжести они двигались довольно проворно. Мгновения колебания со стороны Куанлань хватило, чтобы мужчина бросился к ней в готовности сорвать одежду. Девушка инстинктивно рубанула его по горлу, но туземец лишь наклонил голову, подставив плечо приближающемуся кинжалу — всё это время он цеплялся за воротник цели. Дикарь был полон решимости сорвать с Куанлань одежду, даже если ему придётся принять на себя удар.
Несмотря на то, что Куанлань была одним из лучших гениев Империи, она никогда не видела столь безрассудного поступка. К тому же она была ослаблена и обессилена — отсюда и волнение.
В это мгновение перед юной мисс мелькнуло сияние меча, отсекая туземцу руки. Затем этот луч развернулся и обезглавил аборигена.
Следом за первым павшим противником Цянь Е сделал шаг вперёд и нанёс три скоротечных удара. Его меч казался почти невесомым.
Остальные трое туземцев упали с дырами на груди.
Куанлань была поражена тремя сверхъестественными взмахами Восточного Пика. Вес черного меча всё ещё был свеж в её памяти.
Однако две четырехрукие женщины словно и не заметили силы юноши. Эти двое временно отложили спор и вместе бросились на Цянь Е. Женщина с луком остановилась метрах в тридцати и одновременно выпустила три стрелы. Наконечники их были смешанного оттенка желтого и синего, очевидно, пропитанные разными видами яда. Обладательница дубины появилась перед Цянь Е, разбрызгивая изо рта белый туман, взмахнула дубиной и обрушила её сверху вниз.
Теперь настала очередь Цянь Е удивиться. Времени воспользоваться какой-либо техникой не было. Всё, что оставалось сделать, так это подхватить Куанлань на руки и бежать.
Белый туман был ужасающ. Только недавно те несколько нитей, принесённые ветром, почти задели Цянь Е и превратили Куанлань в сексуально помешанную. Окутай этот белый туман его напрямую, и никакой сдержанности не хватит. К тому же тела древних вампиров имели некоторые общие черты с существами этого мира. И в большинстве случаев эта схожесть скорее столкнет Цянь Е в яму, чем поможет ему подняться.
Если бы не его Рассвет Венеры, сдерживающий темно-золотую энергию крови, трудно было сказать, сколько раз он уже сделал бы с Куанлань непоправимое.
Цянь Е не осмеливался войти в лес, поэтому единственным вариантом оставался побег к реке. Юноша подбросил несколько камней в воздух, а затем поднялся в небо, легко ступая по ним к другому берегу. При столь высокой силе тяжести даже ему было нелегко летать.
Две четверорукие женщины гнались за ними до берега, но переправиться через реку не могли — либо они не умели плавать, либо боялись чего-то, обитавшего в воде. Однако Цянь Е не собирался проявлять беспечность. Он пробежал десятки километров и вздохнул с облегчением только после того, как окончательно скрылся из виду четырехруких женщин.
Цянь Е пыхтел и вздыхал, как бык после всей этой беготни — Куанлань с добавлением веса тяжеленой нательной брони была отнюдь не легкой.
Эта сторона реки казалась довольно безопасной, и не было никаких признаков туземцев. Цянь Е нашел укромную ровную площадку и развел костер, приготовившись провести здесь ночь. В течение всего процесса Куанлань просто сидела в тишине и даже не стала ему помогать. Кто знает, о чем она думала. Юноша заметил, что её тело всё ещё было слабо и что, даже имей она желание, помочь ни с чем всё равно бы не смогла. Поэтому он самостоятельно приступил к обустройству лагеря.
На этот раз Цянь Е не стал строить деревянную хижину, и просто установил кольцо из шипов и ловушек. Затем он достал вчерашнюю добычу и начал готовить ужин.
Куанлань внезапно подняла голову:
— Сделай мне деревянную ванну. Большую.
— Зачем? — Цянь Е даже не хотел строить хижину. Какой смысл делать этот предмет домашнего обихода?
— Я хочу помыться.
Цянь Е это показалось странным. Скоро наступит ночь, и все нечистоты будут сожжены, как только их коснется его кровавое пламя. В мытье действительно не было нужды. К тому же кто знает, что обитало в этой реке — аборигены там, в конце концов, ловили рыбу.
— Я хочу помыться! — Куанлань повторила свои слова.
Видя её решимость, Цянь Е не стал её разубеждать. Сделать деревянную ванну для него было не слишком сложно. Он сорвал дерево, срубил его несколькими взмахами, а затем разрезал на доски. Затем он сложил их вместе и перевязал веревкой из древесной коры. Так родилась ванна размером на одного человека. Весь процесс выглядел проще пареной репы, но всё было не так просто — здешние деревья были крепки, как сталь, и даже божественному воителю потребуется не один удар меча. А размахивать многотонным клинком — задача не из легких.
В этом треклятом мире правили сильные.
Цянь Е отнес ванну к реке, наполнил её водой и поставил обратно на землю. Куанлань сказала с некоторой застенчивостью:
— Постой на страже.
Кивнув, Цянь Е сел спиной к ванне. За его спиной послышался шелест снимаемой одежды, звук вхождения в воду, а затем плеск воды.
Он никак не мог понять, почему она так настаивает на купании.
Цянь Е отмахнулся от этой мысли, смахнув всё на странные привычки девушки, и стал ждать окончания процесса, глядя на реку.
В этот момент небо начало темнеть. Они закончили свой ужин и приступили к культивации. Куанлань занималась восстановлением своих ран, в то время как Цянь Е в основном очищал изначальную силу в Рассвет Венеры, ибо энергию крови нужно было чем-то сдерживать. Любой зверь в этом мире давал ему обильное количество эссенции крови, да и Книга Тьмы уже была наполнена до краев. С такими неограниченными запасами юноша всего за несколько дней доберётся до ранга могучего маркиза и будет стоять на том же уровне, что и некогда встреченные им Нана и Джулио.
Однако это приведет к тому, что Древний Манускрипт Дома Сун потеряет равновесие, и Цянь Е превратится в чистого древнего вампира.
По какой-то причине это искусство работало в Великом Вихре быстрее, отчего скорость очищения изначальной силы почти в два раза превышала оную снаружи. Такими темпами Цянь Е сумеет сформировать шестой изначальный вихрь в течение месяца. Во всей Империи мало кто мог сравниться с ним в скорости.
Но он не мог заниматься культивацией долго — Куанлань достигла своего предела и нуждалась в поддержке Цянь Е. С двумя ночами опыта в руках, они оба знали, что делать. Не произнося ни слова, они выполняли свою роль в объятиях друг друга.
Одно лишь кровавое пламя мерцало на темном берегу реки.
Прошла еще одна ночь. Цянь Е встал с первыми лучами рассвета и оделся. Увидев нервозность на его лице, Куанлань спросила:
–Тебя что-то беспокоит?
Цянь Е тяжело вздохнул:
— Да. Я не знаю, как долго мы сможем здесь продержаться. Белый туман этих четырехруких уже настолько силен, а мы даже не знаем, с чем ещё можем столкнуться.
Куанлань после недолгого молчания сказала:
— Всё ради выживания. Что бы ни случилось, это будет не наша вина. Думаю, когда мы вернёмся, просто обо всём забудем.
— Возможно, — Цянь Е все еще выглядел обеспокоенным. Алое пламя было сродни его глазам и ушам. Ему не нужно было видеть, чтобы осознать, что определенная часть тела Куанлань была влажной и липкой — это ответило ему на вопрос, зачем она настаивала на принятии ванны.
Возможно, не сегодня, а завтра, но Цянь Е повторит судьбу Куанлань. Каждый раз, когда он контролировал свои порывы, юноше казалось, будто он ступает наперекор целому миру.
Но как можно противостоять ему в одиночку?
Куанлань перевела разговор, указав на другой берег:
— Разве ты не говорил, что в этом направлении мы поймаем удачу за хвост? Давай исследуем лес сегодня.
