— Если бы даже вы не согласились пойти на это, то с какой стати Хай Вуй и Хэ Чжицю должны были согласиться на это? Чжань Мубай им что, отец родной? Пусть есть расхождения в телосложении и фигуре, однако кто сказал, что для нас временно изменить свою фигуру является чем-то недоступным? Для нас это так же легко, как выпить воды или поесть! Всё просто, у нас есть самоуважение, и мы никогда не опустимся до такого, это ниже нашего достоинства! — Бай Цифэн расхохотался, и его голос стал слегка громче.
— Говори тише! — тотчас же прикрикнул на него Цао Гофэн.
Он давно понял, что его братья пребывают в настоящей ярости, им уже не терпится как можно быстрее задать хорошую трёпку этим двоим.
Цао Гофэн заранее позаботился об этом, и обставил всё так, чтобы их разговор был не в силах услышать кто-то посторонний, и Шенхуаны тоже не исключение. Однако Бай Цифэн специально увеличил громкость своего голоса, когда говорил последнюю фразу, к тому же вдобавок к этому он применил Суань.
Если эти двое человек обратили внимание на звуки, доносящиеся из этого места, эти слова они наверняка должны были отчётливо расслышать. Для двух Шенхуанов, считающих себя птицами высокого полёта, которые абсолютно нетерпимы к любым оскорблениям своего достоинства, такие слова сродни прямому объявлению войны не на жизнь, а на смерть!
В реальности всё действительно оказалось именно так. Сразу же после слов Бай Цифэна, Хэ Чжицю, находившийся в соседней комнате, возмущённо фыркнул, он, несомненно, уже был готов выйти из себя, однако Хай Вуй, тоже с негодующим видом на лице, вовремя смог остановить его:
— С какой такой стати они говорят такое? Люди из Туманного Призрачного Дворца в самом деле любят клеветать на других людей, им хорошо известно, что мы находимся здесь, и они тем не менее продолжают настолько нагло бесчестить нас. Очевидно, что эта фраза — это провокация чистой воды, и пусть ты против ответных действий, но это не значит, что я буду трусить вместе с тобой заодно! — злобно прошипел Хэ Чжицю.
— Старший Хэ! Главное — это общая картина! Призрачный Дворец, возможно, не принимает в расчёт общую картину, так как у них масса путей для отступления. Они могут когда захотят, укрыться в своём Призрачном Дворце, куда даже Четырнадцатый Шао не в состоянии проникнуть, а что можем мы? Обстоятельства сильнее человека, и мы должны понимать это. Нам просто нужно больше терпения, честному человеку не нужно оправдываться! — глаза Хай Вуя были словно две бездонные пропасти, а слова были наполнены высокой принципиальностью, сказанные с холодной усмешкой.
— Рано или поздно, но наступит тот день, когда я заставлю их сполна отплатить за сказанное! — Хэ Чжицю с ненавистью сплюнул, и снова сел на свое место.
— Брат Бай, поскольку нет сомнений, что они не согласятся оставить это, зачем же нам продолжать помогать им? — в недоумении задал вопрос Шенхуан низкого роста.
— По всей вероятности, несмотря на то, что они тоже преследуют свою выгоду, тем не менее они не могут в открытую отказаться от обещания, данного Чжань Мубаю, и уж тем более заявить о своих намерениях на мальчика. Разве их прежняя позиция в этот момент не превратится в прямо противоположную, им будет труднее противостоять нам, а неискреннее обещание, наоборот, может стабилизировать дела Чжань Мубая, — Бай Цифэн по-прежнему продолжал громко говорить: — Такой расклад им совсем не выгоден, кому ещё это непонятно? Даже пятилетнему малышу это ясно, однако Чжань Мубай настолько ослеплён жаждой наживы, что не видит себя со стороны, полагается на этих двух подонков, и верит в то, что его план безупречен, и он обязательно добьётся своего. Благодаря этим двум я теперь вживую увидел настоящих кретинов!
Дыхание двух человек, находящихся за стенкой, становилось всё более учащённым и тяжёлым, их начало трясти с головы до ног! Они оба скрипели зубами, и, кажется, вот-вот должны были потрескаться и раскрошиться в порошок…
— Продолжать гадать сейчас совершенно бессмысленно. То, что мы сейчас обсуждаем, главным образом касается того, кто в конце концов похитил мальчишку, а вовсе не того, какие позиции в этом вопросе у Хай Вуя и Хэ Чжицю! Бай Цифэн, ты совершенно неверно расставил приоритеты, пусть их позиции и находятся под сомнением, однако главным образом нужно уделить внимание тому, какую силу представляет каждый из них. Учитывая это, я уверен, что в тот вечер был другой человек, и точно не кто-то из них, — Цао Гофэн поспешил оборвать Бай Цифэна. Если позволить ему и дальше своевольничать, боюсь, весь город Цзюйхуа может взлететь в небо этим вечером…
— У этих двух в самом деле недостаточно для этого сил, и они не обладают такими приёмами, но нельзя их полностью исключать из подозреваемых. Пусть нас сюда прибыло столько человек, но мы вряд ли можем утверждать то же самое и о людях трёх Священных земель! — Бай Цифэн сказал: — До сегодняшнего момента, тогда в лесу Тянь Фа, каждая из земель выставила только по одному Шенхуану второй ступени. Однако пока ещё не было замечено Шенхуанов третьей и четвертой ступеней. Они, несомненно, скопили немало сил такого порядка, но вряд ли хотели бы поделиться ею с нами. Они в большей степени надеялись на то, что наши мастера погибнут вместе с Четырнадцатым Шао, а они бы довольствовались оставшейся выгодой. В этом мы должны благодарить старейшину Цао, благодаря его дальновидности нам как раз удалось избежать плачевного положения, в которое мы могли угодить. А иначе бы три Священные земли наверняка остались наблюдать за нашим крахом со стороны, а потом, воспользовавшись случаем, вдоволь поживились на нашей гибели.
Хай Вуй и Хэ Чжицю за стенкой обменялись растерянными взглядами:
— Что уж говорить, а мания величия у них, в самом деле, на высоте…
— Или, что касается того обещания, которое они решили дать Чжань Мубаю. Вряд ли их помыслы были такими простыми. Следует учитывать то, что все три Священные земли желают заполучить такой необыкновенный талант, но только лишь ради равновесия между ними, никому из них не нужен этот мальчишка. Такой человек, несомненно, может проникнуть в Священный Дворец, и стать главным общим богатством всех трёх земель, самым сильным охранником!
