— Цзюнь Мосе являлся серьёзной угрозой для трёх Священных земель! У меня не было иного выбора, как внезапно напасть на него! Да, мне действительно стыдно за мой поступок, но благодаря этому я уберёг своих товарищей от смертельной опасности! Я потерял свою репутацию и потерял лицо. Тем не менее сейчас моя совесть чиста! Если можно было бы всё вернуть, я бы поступил точно так же! Да что мне моя репутация! Ради трёх Священных земель можно отказаться от чего угодно!
— Ну, раз даже на такой поступок ты нашёл благородное объяснение, то скажи, Чжань Мубай, получается, ты не поскупишься ни на какие методы ради устранения потенциальной угрозы трём Священным землям и даже не пожалеешь о сделанном? — злобно спросил Бай Цифэн.
— Да! Что-то не так? Неужели вы были бы равнодушны, будь у Таинственного Призрачного Дворца скрытая угроза? Все мы одинаковы, к чему вся эта двусмысленность? — Чжань Мубай говорил довольно гневно, но вполне аргументированно и смело.
Все присутствующие мастера трёх Священных земель посмотрели на Чжань Мубая с искренним восхищением, но Хэ Чжицю заметил, что взгляд семерых Шенхуанов Таинственного Призрачного Дворца снова переменился: если раньше они подавляли в себе жажду крови, то теперь она проявилась в полном объёме!
— Хорошо, хорошо… Чжань Мубай, значит, ты теперь признаёшься в убийстве нашего ученика? Ведь это была ещё одна «скрытая угроза» вашим трём Священным землям, которая заслуживала смерти? После её исчезновения вы, наконец, вдохнули полной грудью! — тон речи Бай Цифэна становился всё злее.
Чжань Мубай закашлялся. Его взгляд выражал крайнюю ненависть и негодование вплоть до помешательства. Но, услышав эти слова, он неожиданно выпучил глаза, словно только-только пришёл в себя:
— Что ты сказал… что? Уничтожить скрытую угрозу? Говоришь, я собственноручно убил вашего ученика? Это… что это значит? О чём, чёрт возьми, ты говоришь?!
— В такой ситуации ты всё ещё думаешь отпираться?! Разве ты только что не дал ясно понять свою позицию? Испугался, что в будущем мой ученик станет большой опасностью для ваших трёх Священных земель? — от ярости Цао Гофэн чуть ли не плевался кровью: — Да я своими собственными глазами всё видел, и, когда пришёл по следам, ты держал в руке ту самую окровавленную одежду! Неужели тебе всё ещё хватает наглости отпираться?
— Я отпираюсь? Почему я должен это делать? Думаешь, я убил твоего ученика? — Чжань Мубай покачал головой. Сначала его всячески обзывали, затем избили, а вот теперь пытаются навесить странные обвинения: — Твоего ученика? Какого ещё ученика?
— Прикидываешься идиотом? Того самого ученика с непревзойдённой сущностью! — закричал Цао Гофэн, он был готов снова броситься в бой. Когда он произнёс слова «непревзойдённая сущность», на душе стало слишком горестно: — Шестьсот лет, и вот я, наконец, отыскал его…
Цао Гофэну не терпелось снова ринуться в атаку, но в этот момент Чжань Мубай вдруг соскочил с места и пристально уставился на него:
— Что ты сказал? Что? Непревзойдённая сущность была убита мной? Цао Гофэн, что за кошмар тебе приснился? Какую чушь ты несёшь? Тот мальчишка… — Чжань Мубая вдруг озарило, он гневно закричал: — Этот мальчишка мёртв?!
Бай Цифэн холодно усмехнулся и посмотрел на него со словами:
— Чжань Мубай, а ты хорошо притворяешься! Никогда не хотел играть на сцене? С твоими актёрскими способностями ты бы точно стал известен по всему миру, твои успехи были бы намного больше, чем сейчас!
— Я притворяюсь?! — Чжань Мубай вышел из себя. — Как я мог его убить? Для меня этот ребёнок был таким же сокровищем, с чего бы мне его убивать?! Вчера вечером я отыскал брата Хай и брата Хэ, и они разработали мне план, за который я отдал им по волшебной таблетке и божественному мечу! До середины ночи я уговаривал их мне помочь, чтобы заполучить это дарование себе! И в какой это момент я чудесным образом его успел бы убить? Что за ерунда?!
Когда он говорил, Хай Вуй и Хэ Чжицю беспрерывно кивали головой, хотя им и стало слегка неловко. Они, конечно, откликнулись на просьбу о помощи, но не за просто так, и теперь такое дело стало известно обширной публике, как же тут не смутиться…
Эти двое также понимали, что Чжань Мубай вынужден говорить всё начистоту: ведь такие факты могут стать наилучшими доказательствами его невиновности. Может это и неприятно, но не стоит того, чтобы обижаться.
— Хорошо, брат Хай и брат Хэ могут выступить в качестве свидетелей, однако после вашего совещания… Что ты, ублюдок, делал после этого? Ты своими фокусами голову нам не морочь! Ведь на самом деле глубокой ночью ты проник к нам во двор и собирался утащить с собой того паренька, однако, будучи замеченным нами, тебе не оставалось ничего, кроме как совершить свой гнусный поступок! Ты просто жестоко расправился с мальчишкой, чтобы он не достался никому и не стал впоследствии скрытой угрозой для трёх Священных земель! Всё ещё будешь отрицать вышесказанное? Хочешь сказать, это никак тебя не касается? Чжань Мубай! Как ты смеешь изворачиваться после содеянного! Как не скрывай, истина все равно вылезет наружу, и все твои мерзкие делишки будут раскрыты! — Цао Гофэн был в гневе. Он отскочил в сторону, схватил с земли ту самую окровавленную одежду и продолжил: — Чжань Мубай, мы всемером пошли по горячим следам, которые привели нас именно сюда. И когда мы вошли во двор, ты как раз снял с себя этот халат… Так чего же ты ещё отпираешься?! Я просто вне себя от злости, как же я мог считать тебя своим другом…
— Чёрная одежда… чёрная одежда… — Чжань Мубай вдруг встрепенулся. Он, наконец, понял, что произошло! Все его беды промелькнули у него прямо перед глазами: тот странный звук, разрушение стены, чёрная одежда, упавшая прямо с неба… А затем уже появление Цао Гофэна и других Шенхуанов…
Все эти действия неизвестного человека были заранее тщательно спланированы и теперь у него даже нет возможности оправдать своё собственное имя. Все эти распри между Шенхуанами происходят по какому-то крупному заговору!
Чжань Мубая затрясло, он вскочил и обиженным голосом завопил:
— Эту одежду мне подбросили, меня кто-то подставил! Да как я мог совершить настолько низкий поступок?!
— Кто-то подставил тебя!? Ха-ха-ха… — Цао Гофэн рассмеялся: — Чжань Мубай, прекрати уже все эти фокусы и возьми ответственность за содеянное, как подобает человеку чести! Сегодня тебе уже не помогут никакие слова избежать кровавой расплаты! Я собираюсь отомстить за своего ученика!
— Это сделал не я! — Чжань Мубая продолжало трясти. В сочетании с синяками на лице его вид был крайне печальным. От такого ложного обвинения невозможно просто так избавиться. Он посмотрел по сторонам и снова закричал: — Это действительно был не я…
Бай Цифэн усмехнулся:
— Чжань Мубай, независимо от того, каков был твой изначальный план, но в результате ты разрушил надежды семерых мастеров. Полагаешь, что сказав, что это не ты, тут же доказал свою невиновность? Это так смешно! Кажется, во всём Неуловимом Мире Бессмертных не найдётся более изворотливого человека, чем ты! Как ты смеешь называть себя благородным и честным человеком?! Ты вообще думаешь, что говоришь?!
— Говоришь, что я это сделал? А доказательства? Где тело? Просто полагаясь на свои слова, собираетесь вот так обвинить меня во всём? Какой мотив? С чего бы мне убивать этого паренька? — глаза Чжань Мубая подёргивались, а на лбу просочились вены от возмущения.
— Факты все на лицо, разве неясно? Мотив… Да ты сам уже всё сказал, так зачем спрашиваешь его у меня? Доказательство — это чёрная одежда! Что касается тела… — Бай Цифэн фыркнул и обратился к одному из Шенхуанов: — Иди и принеси сюда этот труп, пусть Чжань Мубай полюбуется! Всем остальным приготовиться и ждать моего приказа, будем действовать вместе, давайте отправим этого ублюдка на тот свет! Кто осмелится встать у нас на пути, тут же станет врагом Таинственного Призрачного Дворца!
Фигура в белом одеянии тут же исчезла и через некоторое время принесла с собой останки тела. У трупа не было головы. На нём было только нижнее белье, но всё ещё можно было распознать, что это тело принадлежало молодому юноше. Будь то мышечная текстура или общее развитие, всё говорило о том, что этому человеку было не больше 20 лет!
Труп был брошен на землю. Бай Цифэн холодно сказал:
— Ну вот, теперь у нас есть и свидетели, и доказательства. Благородный, честный Чжань Мубай, не хочешь ещё что-нибудь сказать?
Чжань Мубай, увидев перед собой изуродованное молодое тело, весь задрожал и чуть было не упал на землю.
— В атаку! — Бай Цифэн махнул рукой, и шесть фигур одновременно взлетели в воздух, как вдруг…
— Ян?? О боже! Ян, мой Ян… — Чен Цинтянь, наблюдавший за всем происходящим, увидел тело и громко заплакал. Обеспокоенные мастера тут же выбежали вперёд.
Схватив труп и детально осмотрев его, Чен Цинтянь жутко завопил, уставившись лицом в небо, он ревел навзрыд до конвульсий…
На левой ноге в области колена отчетливо виднелось родимое пятно!
Этот юноша — второй сын семьи Чен, Чен Ян!
Такое несчастье заставило всех присутствующих людей застыть на месте. Все движения тут же прекратились.
Прячущийся в небе Цзюнь Мосе в глубине души был очень расстроен:
«Всё испорчено! Только началось самое месиво, и на тебе! Истинная личность этого грёбаного трупа вдруг обнаружилась! Это действительно не по плану… я лишь обратил внимание на возраст, но о деталях совсем не подумал…Твою мать!»
Спустя какое-то время Чен Цинтянь, наконец, пришёл в себя. Рыдая во весь голос, остальные члены семьи Чен и даже огромное количество прислуги тоже опознали тело. Это был не кто иной, как второй сын семьи Чен — Чен Ян.
Большое количество служанок опознали его, их было около шестидесяти девиц. Судя по всему, второй сын Чен Ян пользовался огромным успехом у противоположного пола…
