Цзюнь Мосе находился в одном секретном месте. Попивая горячий чай, он спокойно сидел в кресле. Его настоящий облик уже восстановился, так что он просто наслаждался безмятежностью и свободой.
Напротив него сидел Донфанг Вэн Цин, выражение его лица было довольно грустным.
Вопрос мелкой вражды между дядей и племянником позабылся. Дядюшку Донфанг Вэн Цина беспокоило нечто иное.
С тех пор, как Мосе вернулся и объяснил дяде все свои планы и намерения, Донфанг Вэн Цин не прекращал тяжело вздыхать. Его печальные вздохи не прерывались даже во сне.
— Мосе, я взвесил все «за» и «против» и вот, что хочу сказать. Твоё решение, касательно всего происходящего. Это слишком рискованно. Оно того не стоит, — с некой безысходностью добавил Вэн Цин: — Даже если ты просто желаешь отомстить во имя справедливости. Не стоит этого делать, нужно браться только за посильное дело. С текущим боевым расположением мы заведомо обрекаем себя на поражение. У нас нет и шанса на успех. Ох, я действительно волнуюсь.
Дядюшка Донфанг был сильно опечален. Он не знал, как ему следовало поступить, и раз за разом повторял одни и те же слова:
«Ты не достоин жизни, сукин ты сын».
«Разве не лучше было бы, если б Мосе отправился вместе с Вэн Дао и Вэн Цзянем? Но нет же, надо было настоять на том, чтобы он пошёл именно со мной. Я вовсе не собирался таким образом подгадить этому засранцу. Кто знал, что я вовлеку его в такие неприятности?
Жизнь и смерть на втором месте. Этот племянник не признаёт никаких законов, я ведь и сам обо всём знал, но не осмеливался никому рассказывать. Ох, как же сложно. Войска уже наготове, так что битва уже неизбежна, да и куда бежать?
С кем я могу поговорить? С матушкой? Но тогда она тоже будет переживать. Вполне возможно, мне даже придётся лично пригнать племянника обратно.
Может поговорить с сестрой? После смерти своего мужа она потерпела полный крах. Если сообщить ей, что её единственный сын собирается пойти на верную смерть… Бог знает, что с ней случится, может она снова впадет в кому на десятки лет».
Лишь эти два человека могли бы отговорить Цзюнь Мосе от чего-либо. Но Вэн Цин лучше бы умер, чем сообщил бы им обо всём. Он не смог бы взять на себя всю ответственность за последствия.
Что касалось Вэн Цзяня и Вэн Дао, то Вэн Цин прекрасно знал, как они на это могли отреагировать. Сначала, может, эти тупицы немного испугались бы, но по итогу обратили бы всё в шутку. Им проще было поржать и приговаривать: «Ай да племянник, ай да молодец. Достоин быть сыном своего отца. Такой смелый и отважный!»
«Всем плевать, что мне придётся отправиться с этим засранцем на верную погибель».
Подумав об этом, Вэн Цин просто пал духом. Казалось, вот-вот, и он готов был расплакаться.
«Этот чёртов племянник. Он действительно был дьяволом во плоти.
На этот раз он собирается бросить меня в самое пекло, а мне ничего не остается, кроме как стерпеть это.
Похоже, что это будет непросто и очень опасно» .
— Ну что за лицо? Дядя, ну-ка, соберите яйца в кулак. Посмотрите, насколько хорош ваш племянник. Скоро вы и сами покажете своё превосходное владение кунг-фу прямо на поле боя.
Цзюнь Мосе улыбнулся и добавил:
— Повторюсь. У каждого есть только одна голова и одна жизнь. Так что, какая вообще разница? Когда не боишься смерти, ты можешь побежать на самый высокий утёс и прыгнуть прямо вниз, а если всего страшиться, можно сдохнуть, просто подавившись слюной. Не стоит так сильно переживать. Даже обречённая на погибель птица смотрит только вверх. Да прекрати уже сопли размазывать и наслаждайся моментом.
Донфанг Вэн Цин в последние несколько дней явно не умирал от тоски. Но от этих слов, он аж поперхнулся:
— Это что ещё за слова? Ты, мелкий засранец, как со старшими разговариваешь? Действительно одно сплошное несчастье. Твоя бабка всегда с меня три шкуры сдирала и говорила, что я — ошибка природы. И даже твоя мать говорила, что мои таланты зарыты глубоко под землёй. Я тогда оказался совсем один, мне оставалось только найти себе какое-нибудь дерево покрепче и повеситься. То, что ты сейчас говоришь — полная чушь, ты ещё слишком мелкий.
— О, в конце концов, ты всё ещё беспокоишься о себе. Перестань, всё будет хорошо. По крайней мере, с тобой точно ничего не случится. Бабушка действительно очень суровый и несговорчивый человек. Но ради твоей чести и репутации она готова пойти на всё. Она ведь так за тебя переживает, — Цзюнь Мосе, улыбаясь, утешал дядю.
Вэн Цин вытаращил глаза и с долей отчаяния вдруг заорал:
— Что за чушь ты несёшь, какие нафиг ещё переживания? Сделает всё ради моей репутации? Твоему дядьке уже скоро за шестьдесят перевалит, но в прошлом году она подвесила меня на дереве и хорошенько выпорола. За мою честь переживает, говоришь?
Цзюнь Мосе был просто в шоке. Он и подумать не мог, что его грозный дядька прошёл через такое. А бабушка действительно оказалась очень страшной и суровой женщиной.
Вэн Цин тяжело вздохнул и, наконец, топнув ногой, сказал:
— Так-так. Плевать сколько там ждёт нас препятствий, но я знаю себе цену. Я уже смекнул, что к чему. Город Цзюйхуа вскоре совсем обезумит. Нет. Я не собираюсь рисковать своей жизнью ради благородных целей. Когда появится проблеск надежды, я буду сражаться за наши жизни и позволю тебе благополучно вернуться домой. А если уж не выйдет, то мы вместе отправимся к птицам в небесах. Я всё ещё переживаю, да, я самый настоящий трус!
Крича и жалуясь, Донфанг Вэн Цин отправился в другую комнату и лёг спать.
Казалось, что на этот раз дядя действительно всё понял.
— Дядя, ты достиг внутреннего просветления, — по-доброму пробормотал Мосе, а затем бесследно исчез. Он отправился в Пагоду Хунцзюнь.
Войдя внутрь, он снова почувствовал знакомую энергию земли и неба. Но возникшая перед ним картина просто потрясла его.
Перед молодым мастером Цзюнь сидела до боли знакомая белоснежная женская фигура. Мэй Сюэ Янь даже не шелохнулась, а из её тела постоянно доносились странные звуки хруста костей.
Между тем, Мосе с радостью обнаружил, что в верхней части головы Сюэ Янь образовался небольшой вращающийся вихрь духовной энергии. Через этот канал вся аура Пагоды Хунцзюнь проникала прямо внутрь этого хрупкого тела.
Облик Мэй Сюэ Янь был довольно странный. Она по-прежнему находилась в форме священного зверя, однако над её головой смутно виднелся проблеск красивых густых волос и очертания женской фигуры.
Давно уже никто не видывал силуэт этого непревзойдённого дарования.
Самозабвенно предавшись энергии земли и неба, она сконцентрировала всё своё сознание на внутреннем дань.
Это был признак второго уровня культивации.
Цзюнь Мосе и подумать не мог, что скорость прогресса Сюэ Янь окажется настолько быстрой. Его ведь не было всего несколько дней, а ей уже удалось осуществить прорыв. Разве это не удивительно?
Она уже прорвалась до начала новых границ и должна была вскоре завершить свою работу.
Наблюдая за Сюэ Янь, Мосе вспомнил обо всех своих неудачах, которые ему пришлось преодолеть в самом начале своего совершенствования. Молодой мастер вдруг тяжело вздохнул. Кто бы мог подумать, что Мэй Сюэ Янь, которой оставался лишь один шаг до прорыва на уровень Достопочтенного мастера, начнёт свой путь с нуля. Конечно, её новые методы самосовершенствования были просто поразительны. Неудивительно, что прогресс был настолько быстрым.
Молодой мастер убедился, что Сюэ Янь больше ни за что бы подверглась тому риску и тем опасностям, через которые ему когда-то и самому пришлось пройти. И беспокойство, наконец-то, покинуло его сердце. Но вдруг, в поле зрения молодого мастера попало ещё кое-что помимо белоснежной красавицы.
Тело Мэй Сюэ Янь находилось прямо над источником природной энергии, а на том месте, где она обычно спала, тихонечко лежала Королева змей. Настроение Цзюнь Мосе вмиг переменилось. От приятного удивления не осталось ни следа. Выражение его лица стало очень серьёзным.
Он медленно подошёл и присел рядом с хрупким женским силуэтом. Взглянув на её красивое и безмятежное лицо, молодой мастер Цзюнь тихонечко прошептал:
— Королева змей. Разве это стоило таких страданий? И как мне теперь пережить всё это? Как я могу отплатить тебе этот долг?
Королева змей по-прежнему не реагировала и находилась в глубоком сне. Её дыхание было стабильным, её жизни больше ничего не угрожало. Однако так и не было никакого намёка на её пробуждение.
Цзюнь Мосе сидел с растерянным видом прямо под деревом. Переливающиеся лучи тихонько опускались прямо на Королеву змей. Взгляд молодого мастера был немного затуманен, он и сам не знал, о чём думал.
На душе у него вроде и было спокойно, но в то же время присутствовал небольшой кавардак. Появилось много вещей, о которых можно было и поразмыслить, но в тот момент они того не стоили. Ведь именно в его Пагоде находились две главные причины его стыда.
Одна из них ради него, ради его семьи, пошла на огромный риск и возвратилась в свой первоначальный облик и прилагала столько усилий для самосовершенствования. А другая, по его неосмотрительности уже долгое время находилась без сознания.
