Эти смелые и дерзкие звуки мелодии, её мощная ураганная сила никого не оставила равнодушным, а в особенности, выходцев из материка Суань. В этот момент для них было совершенно не важно, были они врагами или союзниками, какими были их изначальные намерения: честными или лукавыми, добрыми или злыми. Когда впервые заиграла мелодия «Странник материка Суань», она вызвала какой-то особенный специфический отклик в их сердцах.
Грёзы материка Суань.
Сколько в них таилось мужественности, сколько пленительной красоты, сколько загадочности и непредсказуемости, сколько бессилия и беспомощности, и сколько ненависти, и сколько любви.
Все эти грубые и резкие верзилы спокойно стояли, заслушавшись этой пленительной мелодией, на их железных и непоколебимых лицах появлялись улыбки. Они предавались своим воспоминаниям, словно они снова были молоды и полны сил, а впереди маячили несбыточные мечты и надежды о прекрасных грёзах материка Суань. Уголки их глаз медленно становились влажными.
Весь мир поклонялся их славному мечу, им только лишь нужно было подняться и воскликнуть к небу:
— Мы — гордые странники материка Суань!
Звук возвысился в новом будоражащем душу подъёме. Казалось, даже небо задрожало от этой музыки. Наконец, мелодия закончилась. Словно один бесподобный мастер меча, находившись на пике своего искусства, внезапно, резким движением скинул с себя военный халат.
Когда мелодия прекратилась, воцарилась настоящая мёртвая тишина.
Казалось, все звуки в этом мире резко затихли.
Все присутствующие там люди молчаливо предались раздумьям.
Где в отдалённом уголке башни Таньгуань сидели друг напротив друга два старика в белых одеждах, как только началась музыка, они сосредоточенно стали слушать. Они словно погрузились в какой-то астрал. И когда музыка уже давно прекратилась, в их ушах по-прежнему продолжали играть величественные и грандиозные отголоски отзвучавшей мелодии, будто они и не думали прекращаться.
Выражения лиц у этих двух стариков были какими-то неясными и туманными. Немного погодя, они раздосадованно вздохнули. Один из них что-то пробурчал, словно бредил во сне:
— Материк… Суань…
Другой, сидевший напротив него, слегка улыбнулся, и своей худощавой дрожащей рукой вытер слезу. Но она продолжала катиться, сначала по щеке, потом упала на его седую бороду, немного скользнула по его верхнему платью, а потом сорвалась и вовсе упала на землю.
Он с трудом пробормотал:
— Народ улыбается. Он больше не молчит, моя гордость по-прежнему при мне. Никто не будет молчать, хе-хе-хе, Однако чтобы избавиться от этого безмолвия, сколько нам пришлось всего смолчать? Гордость и достоинство ещё со мной, однако, где же мои старые товарищи? Скольким нам пришлось пожертвовать ради этого бесчувственного материка Суань и сколького нам пришлось лишиться? И что же мы в конце концов получили за это?
Он практически беззвучно и мрачно посмеялся сам над собой, потом покачал головой, взял со стола полный стакан с вином и с закрытыми глазами выпил его залпом. Словно в этом стакане была вся его горькая судьба, его жизнь, которую он провёл на материке Суань, и которую уже не в силах было повернуть вспять.
В это время молодая госпожа с траурной повязкой на лице, Чжань Менде, поднималась по лестнице. Услышав звуки этой мелодии, она невольно замедлила шаг, а потом и вовсе, остановившись, застыла, внимательно вслушиваясь в мелодию.
Она легонько закрыла свои глаза. Этой мелодией она была очень растрогана. Прошло довольно много времени, как она снова смогла прийти в себя и открыть глаза. Тихонько вздохнув, она произнесла:
— Какая прекрасная мелодия. В ней в самом деле можно прочувствовать все превратности судьбы, радости и печали жизни на материке Суань. Она производит незабываемое впечатление. А отголоски этой мелодии просто бесконечны.
Старик подле неё тоже, предавшись воспоминаниям, спокойно вздохнул и сказал:
— Молодая госпожа, мы же вовсе не люди из материка Суань. Отчего тогда у вас сложилось такое впечатление?
— Эта мелодия — грёзы о материке Суань, эта мелодия — все его слёзы и переживания, — молодая особа слегка улыбнулась и, задумавшись, сказала: — И пусть мне не довелось пожить на материке Суань, но, тем не менее, я могу прочувствовать ту гордость и чувство собственного достоинства, которыми наполнена эта мелодия. Она беспечна и свободна. Сыграна отважно и дерзко. Но главный акцент здесь заключается в бесконечном чувстве беспомощности и бессилия. Более того, разве наша семья Чжань сама по себе не является таким же материком?
Старик слегка опешил, потом вздохнул и больше не произнёс ни слова.
Чжань Менде немного поразмыслила, а потом сказала:
— Раз уж нам посчастливилось послушать такую мелодию, нельзя упускать хороший момент. Нужно обязательно пойти и посмотреть, кто же это, в конце концов, сыграл её. Кто смог сыграть так величественно и отважно такую унылую и холодную мелодию?
Там, наверху, на лице у Чен Чена больше не было прежнего поддельного спокойствия и мягкости. Он был слишком растроган, чтобы притворяться. И хотя мелодия уже давно прекратилась, он по-прежнему предавался мучительным воспоминаниям. Что-то упорно раздумывал, всё ещё размахивая рукой в такт музыки, словно песня и не закачивалась, а продолжала эхом отражаться в его голове.
Прошло несколько минут, как он, всё-таки, пришёл в себя и поднял голову, взволнованно спросив:
— Брат Донфанг, как называется эта мелодия?
Цзюнь Мосе продолжительно вздохнул, слегка предавшись воспоминаниям, а потом спокойно произнёс:
— Странник материка Суань.
— Странник материка Суань. Странник материка Суань. Какая прекрасная, всё-таки, мелодия, — с волнением несколько раз повторил Чен Чен, потом его глаза засветились: — Синее море улыбается ему, небеса улыбаются для него, реки и горы, свежий ветер и люди, — все улыбаются ему. Улыбающийся гордый странник материка Суань, ха-ха! Испокон веков, во все времена, одинокий странник и бродяга, кто же не захочет стать странником материка Суань?
— Герои поднебесной, могут ли они стать настоящими странниками материка Суань? — Цзюнь Мосе холодно сказал. — У кого есть право называться настоящим странником материка Суань? С давних времен и до настоящего времени не было ни одного человека, кому бы это удалось.
Чен Чен закрыл глаза, наклонил голову на бок и молчаливо зашагал, потом произнес:
— Сегодня услышав твою музыку, я по достоинству оценил твою доброту и радушие. Вам нужно уходить. Уезжайте из города Цзюйхуа. Как можно дальше отсюда. И никогда не возвращайтесь сюда вновь. Потому что здесь вы никогда не сможете быть улыбающимися странниками материка Суань. Вероятно, если вы попадёте здесь в неприятности, у вас уже никогда не будет возможности вернуться к свободной жизни гордых странников материка Суань.
