Старик Ван с улыбкой добавил:
— Истребить весь род — это то же самое. Нужно только наносить мощные удары с разных сторон. Удар за ударом, прямо по их психике, тогда они медленно сами начнут погибать, а там, в конце, надо будет нанести самую последнюю, решающую атаку. Из-за жизни в постоянном страхе они лишатся последней возможности нанести ответный удар, так как полностью уже будут сломлены. Это — лучший способ для убийства.
Эти слова были сказаны уже не выдающимися представителями старшего поколения трёх Священных земель, а попросту теми, кто был хуже самых гнусных и отвратительных демонов.
Фактически этот человек как раз и является настоящим злым демоном. В прошлом за ним закрепилась определённая слава, его называли «кровавым мясником тысячи душ», Ван Вэйжанем. Несколько сотен лет даже дети начинали плакать, услышав это имя.
Остальные трое, увидели, как он изменился в лице, и один из них сказал:
— Брат Ван, истребить весь род — конечно, весёлое занятие, но разве обязательно таким образом мучить людей? Кроме того, это не только довольно затратное по силам мероприятие, так ещё и ущерб для добродетели!
Ван Вэйжань рассмеялся:
— Подумаешь, человеческая жизнь, такое большое дело. Главное — это веселье. У вас не было опыта, вот вы и не понимаете это чувство наслаждения, когда вы можете, как душе вздумается, свирепствовать и издеваться над человеком. Это — чрезвычайно прекрасное ощущение.
У остальных прокатился холодный пот по всему телу:
— Мы — обычные люди, как нас можно сравнивать с таким исчадием ада, как ты?
Услышав это, Ван Вэйжань сказал:
— На самом деле, я уже не такой, как раньше. Но, однако, в сражении с этими семьями, наши правители решили действовать с огромной шумихой. Мобилизовать много народу для пустякового дела, словно как стрелять из пушки по воробьям. Однако не знаю, обратили ли вы внимание или нет? На этот раз они очень серьёзно подошли к вопросу о распределении сил. И это, очевидно, правители ни за что не хотят, чтобы все эти семьи сгинули очень быстро. Они хотят помучить их как следует. Задать им жару. И, хотя правители такого не сказали в открытую, но, хе-хе очень очевидно, что как раз это и подразумевается.
— Брат Ван, мы любезно выслушаем ваше высокое предложение, — на лицах троих промелькнул интерес.
— В этот раз, когда правители распределяли отряды для отправки сюда, во главе они поставили настоящих мудаков с гонором. Тех, кто в прошлом имел какие-то грешки и отличался дурной славой. Да, даже если взять меня самого, Ван Вэйжаня. Когда это я был замечен, как правильный и добродетельный святоша? Как вообще такое возможно после вступления в три Священные земли? В прошлом я вообще был известен, как «кровавый мясник тысячи душ».
Ван Вэйжань хмыкнул и со злобной ухмылкой продолжил:
— Тогда зачем правители отправили сюда именно таких людей? Да ещё и поставили меня командующим? Я, конечно, не хочу принижать свои достоинства, но, если говорить честно, из нас троих, учитывая боевые подвиги, совершенствование, да даже ум и хитрость, я не сказал бы, что являюсь на голову выше всех остальных. Я знаю свои достоинства и недостатки и, если говорить как раз о достоинствах, можно сказать, у меня неплохие способности в искусстве мучить и изводить людей.
— Почему правители не направили сюда людей, наделённых сполна чувством справедливости? Вы даже не задумывались об этом?
Ван Вэйжань холодно усмехнулся:
— К тому же, когда нас направляли сюда, нам дали весьма простые рекомендации, а не поручили придерживаться какого-то конкретного плана. Очевидно же, что это означает, что мы сами себе хозяева и можем делать всё, что нашей душе пожелается. Всё, что хочешь, на, пожалуйста, никаких возражений.
— Неудивительно, что правители сказали: «Найдите какую-нибудь лазейку, чтобы уничтожить их». Тем не менее они даже не заикнулись о каком-нибудь конкретном плане мероприятий, из-за того, что это — обычные светские семьи. Их силы довольно слабы, и нет необходимости применять какие-то особые военные тактики и стратегии. Оказывается, вот оно что, — трое внезапно ухватили суть.
— Хм, младший брат нашего правителя, Мо Сяо Яо трагически погиб в Снежных горах. Там же и были убиты более шести сотен могущественных мастеров из союзных армий трёх Священных земель. Ни один из них не уступал нам по силам, и, всё же, их тела сейчас уже далеко под землей. И ещё эти девять Достопочтенных. Из них удалось уцелеть только одному — Мо Туну, да и то, он пришёл в полное отчаяние. Они, должно быть, так разгневаны, однако, как одним простым приказом «убить» можно выпустить всю свою злость?
Ван Вэйжань проникновенно сказал:
— Правитель в душе хочет выпустить свою злость, свою накопившуюся агрессию. Однако стесняется сказать об этом в лоб. Как-никак, три Священные земли на протяжении долгих лет всегда славились своей справедливостью и высокой нравственностью. Они не могут рискнуть этим. К тому же, у них столько сомнений. Мы, как преданные слуги, должны сослужить им хорошую службу. Помочь им и принять надлежащие меры и стать полезными.
— Но, однако, если следовать этому, как нам быть, если вдруг появится человек, который захочет нам отомстить? Не станем ли мы тогда козлами отпущения? Ты говорил, что до этого погибло уже очень много мастеров. Вероятно, сила противника тоже довольно могущественна. Если что-нибудь случится, наши правители наверняка не станут дёргаться, и тогда мы в самом деле станем пешками, от которых проще всего отбрехаться. Настанет время, когда нас бросят. Правители будут почивать на лаврах, а мы будем обречены на гибель.
Трое остальных хотя и понимали всё, но, тем не менее, нахмурившись, продолжали обдумывать, учитывая накопленные на протяжении нескольких сотен лет знания. Кому, действительно, хотелось молча проглотить обиду?
— Кто захочет нам отомстить? Единственный человек за все годы, который по-настоящему осмелился бросить вызов трём Священным землям и защитить эти семьи, был Цзюнь Мосе. Однако сейчас этот мелкий паршивец уже мёртв. Кто ещё осмелится на подобное?
Ван Вэйжань снова усмехнулся:
— Сколько за всё это время восстало людей, которые по-настоящему осмелились выйти против трёх Священных земель? Если ты будешь так думать, это ни к чему не приведёт.
