В этот момент Ли Юран непременно должен был сменить тему разговора. Если не сменить её, то им просто было бы не о чем говорить. А разве им нужно неловкое молчание?
— Какие у вас ещё могут быть ко мне дела? — Цзюнь Чжан Тиан не был так любезен и учтив с Ли Юраном, как с тремя Достопочтенными мастерами. С ним он говорил сухо и строго, при этом потирая руки, словно вспоминая тот чудесный день, когда отвесил Ли Юрану несколько пощёчин.
— Говорят, что её величество принцесса Лин Мэн на днях по неосторожности была ранена и почти была одной ногой в могиле. Теперь же залечивает раны в семье Цзюнь, я хотел бы навестить её, хе-хе. В конце концов, мы с самого детства вместе, мы — старые друзья. Принцесса Лин Мэн обладает очень высоким социальным статусом, всегда в почёте и уважении, не навестить её было бы неприемлемо. Что скажете, дедушка Цзюнь? — чрезвычайно вежливо и учтиво спросил Ли Юран.
— Эм, да в этих словах есть правда. Если молодой господин Ли желает навестить принцессу, я не могу запретить. Только вот, принцесса сейчас находится в бессознательном состоянии, когда будешь её навещать, не перепугай её! — немного подумав, ответил Цзюнь Чжан Тиан. Очень просто, без всяких увиливаний. Если бы он не разрешил им навестить принцессу Лин Мэн, разве это бы не означало, что в семье Цзюнь творится что-то неладное, и они не уверены в своих силах? Или они что-то скрывают? К тому же, там тоже всё надлежащим образом подготовлено.
— Тогда премного благодарен, дедушка Цзюнь, — с почтением поблагодарил Ли Юран. Цзюнь Чжан Тиан усмехнулся и крикнул Лао Пану, чтобы он проводил их.
Три мастера поднялись и Цзюнь Чжан Тиан начал с ними прощаться, говоря при этом с такой грустью, словно не хотел с ними расставаться. Однако эти трое мастеров чувствовали, как их сердца в груди уже вздулись и распухли, и они больше не хотели оставаться здесь ни на минуту.
Это фраза, «не вовремя» — действительно очень задела их самоуважение. Они же, всё-таки, Достопочтенные мастера! Проявлять к ним такое неуважение! Что за наглость?
Боюсь, что даже виляющий модельной походкой Лао Пан был намного расторопнее, чем этот старик Цзюнь! Потому что, Лао Пан, по крайней мере, ничего не знал об этом.
Пятеро человек отправились, следуя во внутренний двор резиденции Цзюнь. Лао Пан шёл медленно, изящно виляя задницей и показывая им дорогу. Трое Достопочтенных мастеров с трудом сдерживали себя, чтобы не психануть и не избавиться от этого противного, не отстающего ни на шаг от них Ли Юрана! Они были очень насторожены, но внешне прикидывались совершенно спокойными.
Внезапно все трое напряглись. Чем дальше они следовали вперёд, тем очевиднее была разница. Неожиданно они почувствовали ощущение теплоты. Даже такое смутное, едва различимое веяние весны било им прямо в ноздри! Тёплое, нежное.
Их состояние и настроение одним махом улучшились, но в душу закрались сомнения. Не может же быть такого, ведь так? Неужели они должны пойти туда, где обитает этот человек? Разве это не означает опаснейшее положение?! Твою ж мать! Чем дальше они шли, тем аромат становился свежее и насыщеннее, а лица мастеров становились всё серьёзнее!
Город Тяньсян был расположен на севере. Хоть уже приближалось второе число второго месяца, но на улице стоял сильный холод, и не было никакого намека на весеннюю оттепель! Но в доме Цзюнь был словно создан другой климат! Особенно, если двигаться внутрь дома. Чем дальше, тем ближе чувствовалась настоящая весна.
По обе стороны дороги росли тополя и ивы. Сначала они казались очень нежными и податливыми, но пройдя ещё несколько шагов вперёд, можно было заметить, что из их веток виднелись почки. Зелень пробивалась на свет, ещё пару мгновений, и, о боже, на ветках уже красовались маленькие нежные зелёные листики. Прямо по курсу стоял дворик Цзюнь Мосе. После его отъезда принцессу Лин Мэн разместили там.
Дойдя до дворика, они наконец-то остановились. Трое мастеров в самом деле не находили себе места и находились в раздумьях! Три Достопочтенных мастера, все вместе не решались войти! Это просто было уму непостижимо! Потому что все признаки указывали лишь на одно: Четырнадцатый Шао из Подземного Мира находится прямо в этом дворике!
У двух ив около входа вообще полностью распустились листья цвета яркой сочной зелени. Весь забор и стены этого дворика были усеяны бесчисленными рядами изумрудно-зелёных растений, которые протягивали свои нежно-зелёные щупальца прямо к небу, карабкаясь всё выше и выше! Это были розы! Внутри расплывался нежный и дурманящий аромат цветов! Трое мастеров втянули в себя прохладный воздух! Ох, владыка небесный! Весеннее тепло, пышное цветение нарциссов, и полная ограда роз!
Существование этой неописуемой красоты объяснить было не под силу ни одному из присутствующих! Лёгкий влажный ветер ласкает прекрасные ивы! Картина перед глазами вызывала такие поэтические чувства, но в то же время она заставляла трёх мастеров чувствовать сильный холод в своем сердце! Холод! Вздымающийся к небу и потрясающий всё подряд! Да, это была потрясающая техника, настоящее чудо, нарушающее законы природы! Неслыханное и невиданное ранее!
По обеим сторонам было ещё два дворика, и, хотя в других двух тоже всё было объято зелёными листьями, они не выглядели такими особенными и прекрасными, как этот! Было очевидно, что срединный дворик влиял на всё остальное! В эту самую минуту!
Трое Достопочтенных мастеров оказались перед сложным выбором! Все трое понимали, что внутри этого благоухающего прекрасного садика скрывается ненасытная прорва, настоящее зло во плоти! Стоит только войти, и твоя жизнь уже не будет тебе принадлежать!
А ты окажешься просто мишенью, из которой будет вить веревки сам Четырнадцатый Шао из Подземного Мира! Войти или нет? Трое мастеров одновременно про себя упрекали и злились на Ли Юрана, который привёл их сюда. Вот-вот, ещё совсем недавно они просто могли покинуть этот дом, и шли бы себе спокойно дальше. Ничего бы с ними не случилось, максимум были бы опозорены, подумаешь, большое дело. Но нет же, захотелось этому придурку пойти проведать эту больную принцессу. Вот тебе, пожалуйста, получите и распишитесь — собственными руками угодили в ловушку. Кажется, они сегодня просто преподнесли свои жизни в блюдечке с золотой каёмочкой этому мелкому простофиле. Трое мастеров серьёзно приуныли. Словами не описать, что они чувствовали!
