Хан Чжань Мэн, Донфанг Вэн Синь и Цзюнь Вуй пришли к соглашению, Сюэ Шуанцин смотрела на Цзюнь Вуя, и с каждой секундой всё больше и больше соглашалась с ним, внимательно глядя на его окровавленную одежду и красное лицо.
И в самом деле, чем дольше тёща смотрела на будущего зятя, тем больше он ей нравился. Всё хорошо закончилось, Сюэ Шуанцин снова была в хорошем расположении духа. Города Серебряной Метели больше нет, и восстановить его нельзя. Но самое важное заключалось в том, что семьи Сяо больше не существовало! Это было как бальзам на души людей! Теперь можно было подумать о счастье дочери. Сюэ Шуанцин тихонько толкнула Хан Чжань Мэна в плечо и так же тихонько произнесла:
— Неудивительно, что Янь Яо так вцепилась в него взглядом… и рукой. Палкой не отгонишь. Цзюнь Вуй определённо гораздо сильнее Сяо Хана. Лицом — обычный, не смазливый, мужчина и мужчина, но зато какие манеры, какая выдержка! Сяо Хан с ним даже рядом не стоял! Его Суань весьма необычна. Скромность его только украшает, однако я не могу даже представить, насколько же всё-таки глубоки его душевные раны, если ему пришлось столько пережить. Но, кажется, между ним и его тестем, то есть тобой, разница не такая уж и большая…
Хан Чжань Мэн лишь молча кивнул головой, по выражению его глаз было видно, что он был очень рад такому раскладу событий. Его старшей дочери пришлось пройти тяжёлый путь и, наконец-то о чём она так мечтала, осуществится. К тому же, они, наконец, избавились от этих бунтовщиков из семьи Сяо, несмотря на падение Серебряного города… Но так или иначе, это всё к лучшему!
По крайней мере, в будущем у нас больше не будет настолько серьёзных проблем. А также наш зять кажется очень надёжным человеком…
— Госпожа Цзюнь, — хотя жена Хан Чжань Мэна была старше Донфанг Вэн Синь на целое поколение, и пока Цзюнь Вуй с их дочерью ещё не поженились, Сюэ Шуанцин было неловко называть её госпожой. К тому же, их разница в возрасте не казалась такой большой на первый взгляд, и вдобавок, кажется Хан Янь Мэн — младшенькая, очень заинтересовалась их сыном Цзюнь Мосе. Всё так запутанно…
Поэтому Сюэ Шуанцин чувствовала себя будто связанной по рукам и ногам, она совсем не понимала, как к кому обращаться и боялась сказать что-то неправильно. Женщина думала об этом почти полдня и в конце концов решила, что следует говорить — госпожа Цзюнь… У Донфанг Вэн Синь были похожие чувства, она точно так же всё думала и думала, и пришла к точно такому же решению, как и Шуанцин.
— В общем, у меня есть одно дело… — Сюэ Шуанцин посмотрела на младшую дочь и, наконец, сказала от безысходности: — Боюсь, что мне придётся просить госпожу Цзюнь разрешить этот вопрос.
Донфанг Вэн Синь отнеслась к этому с пониманием и добродушно ответила:
— Госпожа Хан, если вам есть, что сказать, говорите прямо и без всяких недомолвок, ведь мы уже почти семья.
Прежде чем заговорить, Сюэ сделала глубокий вдох:
— Это касается моей младшей дочери. За эти несколько лет я уже все нервы себе вымотала. Я слишком долго ждала, это и было моей ошибкой. Из-за меня мой ребёнок страдал целых десять лет, и я её полностью понимаю… Наши дети — наше всё, и нужно, чтобы они сами принимали решения. После того, как мы стали родителями, мы оказались бессильны, мы хотели, чтобы наши дети сами ощутили, что такое счастье, настоящее человеческое счастье… Каждый день мы попусту волновались, каждую ночь, засыпая, нас терзали беспокойные мысли, а иногда и вовсе ночные кошмары. Но это, конечно, делу не помогало. Нам пришлось опустить руки…
— Да уж, не имея детей, невозможно понять всю горечь жизни, не имея детей, невозможно понять и счастья… Эти сорванцы тоже забрали у нас кучу нервов и спокойных ночей…
Донфанг Вэн Синь кивнула в знак согласия. Она полностью понимала чувства женщины и так же горько вздохнула. Затем она произнесла:
— К счастью, наш Мосе всегда был очень скромным и послушным ребенком. Он делал всё, что бы ему ни говорили. Он немного сэкономил наши нервы.
Как только она договорила, рядом стоявший Цзюнь Вуй развернулся и прыснул то ли от смеха, то ли от негодования с недвусмысленным выражением лица:
«Да ну нахер? Серьёзно?»
Ему пришлось сдержать весь тот эмоциональный словесный поток, который мигом хлынул ему прямо в душу…
«Чего? Скромный? Послушный? Не доставлял хлопот? Не то чтобы это было совсем неправдой, но… разве можно так сильно хвалить нашего Мосе? Если бы тётушка только знала, чем её сын занимался все эти годы, то я уверен, её милость быстро сменилась бы на праведный родительский гнев. Но так делают все родители — они хвалят своих детей при других родителях. Но осмелилась бы она, эта добрейшая женщина, так говорить, если бы она знала, что ей лгут прямо в лицо? Должно быть, это было бы не так просто…»
— Ну, ещё бы, послушные дети, какое лёгкое материнство. Как же я завидую, у вашего сына огромный потенциал… — очевидно, сказав это, Сюэ Шуанцин покривила душой. Да этот Цзюнь Мосе считает себя пупом земли! На его лице так и написано: «плохой парень». Как можно верить словам Вэн Синь, видя перед собой этого наглеца? «Скромный, послушный, спокойный»… что-то незаметно… Кажется, этот паренёк весь состоит из «непослушания». Да и ладно, мать искренне так считает, поэтому и хвалит…
— Ну, с этого дня, желание Янь Мэн осуществится, а то мы уже руки успели опустить, — промямлила Сюэ Хуаньцин. — Ох, сколько же головной боли доставила она нам с отцом…
— Вы, должно быть, шутите! Эта девушка — просто мечта! Она умная, она красивая, да настолько, что влюбит в себя любого с первого взгляда, как же она могла вам доставить столько проблем? — изумленно спросила Донфанг Вэн Синь.
«Ха-ха, мой сынулька — просто настоящее сокровище, и эта девушка тоже хочет урвать себе кусочек. Но, так или иначе, мне не стоит говорить первой», — Донфанг Вэн Синь была уверена в этом, словно гора Тайшань.
