Сердце Цзюнь Мосе дрогнуло, он поднял свои глаза. Юн Би Чен был одним из тех, кто, помимо Хан Фэн Сюэ и Ли Ю Тяня, засвидетельствовали тот факт, когда семья Донфанг принесла свою клятву!
Неожиданно, в решающий момент возмездия семьи Цзюнь, этот человек снова появился здесь!
Глаза Мэй Сюэ Янь сверкнули, словно две вспышки молнии! Но её взгляд пал отнюдь не на Юн Би Чена, а на рослого верзилу, стоящего рядом с ним! Когда он поднял свою голову и встретился глазами с ледяным взглядом Мэй Сюэ Янь, его здоровое и крепкое тело вдруг затряслось и съёжилось, точно от холода, а глазах застыла паника и нескрываемый стыд…
В этот момент стая гигантских птиц Пэн вдруг взбушевалась, и в воздухе раздался громкий протяжный свист, заполонивший собой всё небо. Подгоняемый ветром, он разлетелся в разные стороны. Но хотя свист ещё не дошёл до своей максимальной громкости, Мэй Сюэ Янь уже необычайно разозлилась. В глазах её бушевал гнев, дерзкая сила уже мощным потоком выбилась наружу, и без малейшего снисхождения она устремилась прямо к стае гигантских птиц Пэн!
Раздался грохот, и каждой птице из стаи досталось по мощному удару, после чего они больше не осмелились открывать свои клювы. Подвергшись ударам такой неслыханной силы от своей хозяйки, они, расправив крылья, смирно припали к заснеженной земле, дрожа всеми своими фибрами, словно их тела сковали судороги…
— Что вы тут расшумелись? С того дня, как он покинул Тянь Фа, он больше не ваш король и уже никогда им не будет! — Мэй Сюэ Янь, обращаясь к стае, равнодушно, но, тем не менее, очень уверенным голосом сказала: — Сейчас он просто предатель! Встреча с ним по разные стороны баррикад, это ещё сильнее подтверждает этот факт! Он — наш лютый враг! Дальше шуметь будете?
— Владыка, ты… — тот рослый мужчина с курчавой бородой пронзительно закричал и внезапно выбежал вперёд. Со всех ног он помчался к стае гигантских птиц Пэн, и, добежав до них, он вдруг задрожал и остановился, потому что в глазах своих старых братьев, он для них уже не существовал!
Мэй Сюэ Янь всматривалась вдаль, в сторону города Серебряной Метели, откуда прибывали люди, совершенно не замечая человека, стоящего перед собой; Король журавлей со сложным выражением лица опустил голову вниз. Король медведей просто отвернулся; Король тигров, Король обезьян и все остальные со звуком «Тьфу!» сплюнули на землю и отвернулись в другую сторону.
Эти простодушные Короли зверей прекрасно понимали, что прежде второй брат и король птиц Пэн, покинув Тянь Фа, отказавшись от своих долга и обязательств и предавший заветы предков, стал для них просто предателем. Он перестал быть для них братом!
Более того, имея статус Короля Священных животных, он стал настоящим ездовым животным одного человека, а это огромнейший позор для всего Тянь Фа!
После слов Мэй Сюэ Янь больше не было радостных выкриков и свистов, их глаза были полны гнева и ярости. В особенности — от недавно переродившегося нового Короля птиц Пэн. Глядя на бывшего Короля птиц Пэн прямо перед собой, он испытывал только возмущение и пренебрежение, а ещё немного скорби!
«Лес Тянь Фа навечно останется лесом Тянь Фа! Священные животные высшего порядка могут быть друзьями с людьми, пусть даже близкими закадычными друзьями, это не воспрещается, но они никогда не будут рабами для людей! Если друг в беде, ты можешь протянуть ему руку помощи, но после этого, ты по-прежнему будешь считаться Священным животным Тянь Фа, и Короли животных не являются исключением! Наш лес Тянь Фа от начала и до конца стремился к равенству между нами и людьми! И нисколько не к обращению нас в их рабов! Подавлению и гнёту! Мы — самая главная боевая мощь войны за небо, и это наглядный пример того, что Священные животные ни насколько не хуже людей, а даже ещё и сильнее!»
Эти слова были сказаны их предками неизвестно сколько поколений назад. Это слова тех, кому довелось выстрадать свою нелёгкую жизнь под гнётом и дискриминацией людей. Эти слова всегда считались незыблемым законом, прочной истиной каждого поколения Священных животных!
Поэтому с древних времен и по сей день крайне малое количество Священных животных становилось ездовыми животными для людей! Можно сказать, что были только единичные случаи! Именно в правление Мэй Сюэ Янь случилось такое отклонение от заветов предков! Король гигантских птиц Пэн как раз и нарушил это табу!
Он лично покинул Тянь Фа, став ездовым животным для великого мастера первого уровня Юн Би Чена.
Поэтому Мэй Сюэ Янь решительно не могла этого принять! Такой огромный позор для Тянь Фа случился именно в период её правления! Да ещё в тот момент, когда она залечивала свои раны, Король Пэн временно замещал её и управлял делами, и именно тогда он покинул Тянь Фа и стал ездовым животным для человека!
Остальные животные тем более не могли смириться с этим. Лес Тянь Фа, имеющий до этого славу очень опасного и воинственного места, в это время стал как никогда слабым и мрачным, в этот период времени со многими Священными животными высших уровней случились разные несчастья, даже немалое количество животных погибло!
Его слава очень опасного и воинственного места практически стала пустым названием!
Этот факт не оставил Священным животным и шанса понять поступок Короля Пэн и уж тем более простить его!
Какими бы ни были его причины!
Король Пэн дрожал всем телом, стоя прямо перед несокрушимыми стаями Священных животных, перед своими бывшими близкими товарищами, с которыми он клялся жить и умереть вместе, он отчётливо понял, насколько сейчас они далеки, — между ними настоящая пропасть! Его некогда близкие братья смотрели пристально на него, а их взгляды, словно острые ножи, разрезали его сердце на части. Перья ещё не принявших человеческий вид летающих Священных животных даже взъерошились, они были очень враждебно настроены и смотрели на него с крайней неприязнью!
Он прекрасно понимал: эта поза говорит о том, что они готовы броситься в бой!
Глядя на все это, он еще больше понял, что ему уже больше никогда не вернуться в эту стаю!
Никогда в жизни не вернуться!
Король Пэн с мертвенно-бледным лицом попятился назад, его здоровое и крепкое тело в эту минуту напоминало увядшую траву, которая примялась из-за сильного порыва ветра. Он пребывал в нерешительности и был совершенно беспомощным….
Люди из Серебряного города наконец-то прибыли.
Впереди всех шла Хан Янь Яо, держа в руках четыре памятные таблички!
После того, когда она спустилась с горной вершины Цзянь, она даже ночью не выпускала из рук эти таблички и беспрерывно молилась. Не важно, победит или проиграет семья Цзюнь в сегодняшней битве, но она не выпустит их из своих рук!
Если, к несчастью, семья Цзюнь проиграет, она вместе с этими табличками ляжет в гроб вместе с Цзюнь Вуем!
Если небеса смилуются, и семья Цзюнь всё-таки выиграет, эти таблички должны быть окроплены свежей кровью семьи Сяо в знак почтения погибших!
Почтить память непоколебимых душ умерших героев!
Проиграют или выиграют, есть только два варианта!
— Отец! Матушка! — восторженно закричала Хан Янь Мэн и со всех ног кинулась к ним, очень быстро попав прямо в объятья Сюэ Шуанцин, супруги Повелителя Серебряного города. После такой долгой разлуки, увидев дочь, она не сдержалась и расплакалась от радости.
— Моя маленькая Мэн… моя душа и отрада, я уже думала, что никогда не увижу тебя… — Сюэ Шуанцин обняла изо всех сил дочь и внимательно посмотрела на её маленькое прелестное личико. Глядя на свою дочь, которая так долго странствовала, он думала, что наверняка её лицо потемнело, похудело… и полно обид…
Когда она пропала на несколько месяцев, сердце Сюэ Шуанцин болело всё сильнее и сильнее, но сейчас, увидев свою дочь в целости и сохранности, она была так счастлива, что не могла налюбоваться, и ей хотелось немного приласкать её.
Однако, вопреки её ожиданиям, её дочь не похудела и не осунулась, а наоборот, даже пополнела. Кожа на лице стала ещё белоснежней, на её щеках виднелся здоровый румянец, а выразительные глаза стали полны застенчивости, которой она раньше не наблюдала у неё…
Застенчивости… Сюэ Шуанцин замерла.
В это время Хан Янь Мэн, словно хвастаясь редкой драгоценностью, прошептала матери на ухо:
— Матушка… посмотри, тот парень, это Цзюнь Мосе. Хи-хи, эти несколько месяцев я жила в его доме с его семьёй. Он такой отвратительный и гадкий… Он — племянник третьего дядюшки Цзюнь, и он должен называть меня тётей, но он обманул меня, выиграв пари, и теперь называет меня своей наложницей. Так бесит, аж сил нет…
Сюэ Шуанцин, слушая долгие жалобы своей дочери, заметила, что, хотя она говорила это с недовольством, глаза её были полны радости и чувства неловкости или стеснения. Сердце Сюэ Шуанцин помрачнело, она обессиленно вздохнула…
«Семья Цзюнь… неужто, в самом деле, бездонная пропасть? Неужели они хотят обеих моих дочерей забрать себе? К тому же этот мальчишка племянник Цзюнь Вуя… что с ним не так…»
С другой стороны, Донфанг Вэн Синь и Цзюнь Вуй уже были спасены силой Цзюнь Мосе, но, тем не менее, они продолжали непрерывно плакать. Вдруг лицо Цзюнь Вуя стало равнодушным и безучастным, однако два ручейка слёз так и не могли остановиться.
Хан Янь Яо, держа в руках памятные таблички, медленно подошла к ним, с убитым печалью лицом. Холодный северный ветер растрепал её тёмные волосы, губы её дрожали, и она не могла вымолвить и слова, продолжая смотреть на убитую горем, рыдающую Донфанг Вэн Синь. Потом она встала на колени:
— Простите меня… простите нас… тогда должна была умереть я! Но почему я ещё жива, а ни в чём не повинные люди мертвы? Это я — главный источник этой беды… а я до сих пор жива… я… я единственный человек, кто должен был умереть тогда…
Донфанг Вэн Синь горестно вздохнула, и, вытирая слёзы рукой, сказала:
— Сестра… быстро вставай… как ты можешь винить себя? Разве ты не человек, который тоже пострадал, все эти годы… ты тоже сильно намучилась…
Голос Донфанг Вэн Синь дрожал. Договорив эти слова, обе женщины внезапно обнялись и вместе зарыдали во весь голос.
Прошло немало времени, когда они смогли отпустить друг друга. Донфанг Вэн Синь насильно подняла Хань Янь Яо, и они встали вместе, плечом к плечу. Наконец, взгляды Цзюнь Вуя и Хан Янь Яо встретились.
Но, только встретившись, они оба в испуге быстро отвернулись, их глаза в мгновение наполнились слезами. Этого скромного взгляда хватило, чтобы они оба прочувствовали боль друг друга, и ещё глубокий, как море, и тяжёлый, словно гора, стыд!
Целых десять лет разлуки, целых десять лет смертельной тоски. Безбрежное море может превратиться в тутовые плантации за десятилетний срок. Правда ли, что вещи остаются прежними, а люди нет? Эти возлюбленные снова встретились, пройдя через тьму опасностей и мириады трудностей, через бесчисленное количество невзгод и страданий, они, в конце концов, добились это долгожданной встречи! Однако они никак не осмелятся посмотреть друг другу в глаза…
