«Этот процесс и, правда, очень странный. Только я так могу, и, если я даже начну тебе всё объяснять, ты вряд ли сможешь понять. К тому же, я сам только недавно узнал об этом способе, и насчёт этого всё, что могу сказать, что… Просто случайность или удачное совпадение», — Цзюнь Мосе задумался и вспомнил, как Ду Цзю впервые применил свою силу давления против него, невольно рассмеялся, и сказал: «Давай выйдем, думаю, там снаружи уже все переволновались, пока ждали нас».
Мэй Сюэ Янь кивнула головой; Мосе не хочет говорить об этом, тогда она просто не будет спрашивать.
Есть вещи, которые должны принадлежать лишь Цзюню Мосе, если даже он сам захочет рассказать о них, она не станет слушать.
Потому что из одного рассказа она уже услышала тяжёлую грусть и одиночество.
«…Я, человек, который изначально был совершенно бесчувственным и безжалостным, не обращающий ни на что внимания, я не знаю даже, как так получилось, то ли эта воля небес, или ещё что, но мне была дарована другая, наполненная любовью и теплотой жизнь…»
Это фраза слегка запутанна, и не совсем легко понять её истинный смысл, но Мэй Сюэ Янь отчетливо почувствовала странный оттенок, присущий этой фразе.
Поэтому она решила ни о чём его не спрашивать, а лишь попытаться залечить все шрамы любимого человека своей нежностью и теплотой…
И ничего более!
Когда Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь вышли наружу, все сразу почувствовали, что они изменились, но в чём конкретно, никто не решался сказать.
Просто было ощущение, что они очень отличаются от прежних себя, значительно отличаются…
После того, как они обменялись приветствиями со всеми, вся толпа, наконец-то, упокоилась.
И все, один за другим, рассеялись по свои делам, остались только Цзюнь Вуй, Дунфан Вэньсинь, Ин Бокун и Фэн Цзюань Юнь.
«Завтра как раз второе число второго месяца, и, как я говорил „день, когда природа оживёт, и холодный меч разрушит Серебряный город“, этот день настал. Сегодня вечером я собираюсь немного прогуляться в Серебряном городе», — Цзюнь Мосе обвёл своим взглядом всех присутствующих и продолжил: «В некоторых делах лучше всего придерживаться одной поговорки — „Знай противника и знай себя, и ты будешь непобедим“!»
«Ты пойдёшь один?», — Дунфан Вэньсинь, нахмурив брови, с обеспокоенным видом, спросила: «А у тебя получится?»
«Всё будет нормально», — Цзюнь Мосе рассмеялся. — «Ну, если у меня не получится, боюсь, в этом мире не найдётся человека, у которого получится!»
«Хотя слова Цзюня Мосе звучат немного безумно, но это правда», — Цзюнь Вуй, на удивление, рассмеялся, соглашаясь с хвастовством племянника.
Дунфан Вэньсинь посмотрела на Мэй Сюэ Янь. Та кивнула головой.
«Тогда ты пораньше возвращайся, не заставляй нас долго волноваться. Мы и так сегодня сполна настрадались».
С любящим сердцем матери всегда так, пусть дочь или сын обладают большими способностями и мастерством, но в их глазах мы по-прежнему остаемся всё теми же детьми, которых нужно защищать от дождя и ветра!
Цзюнь Мосе кивнул головой и сказал: «Дядюшка, тебе лучше сегодня вечером заняться распределением позиций наших войск. Главное учитывай, что во время занятия боевых позиций вы должны справиться с совместной атакой превосходящих нас по силам мастеров. Завтрашний боевой порядок непременно будет испытывать недостатки в этом аспекте, нужно лишь использовать этот метод, чтобы оттянуть время, и чтобы мы могли незамедлительно прийти на помощь вам!»
«Пока я ждал, когда ты это скажешь, все огурцы уже замерзли. Я уже заранее позаботился об этом вопросе и всё распланировал», — Цзюнь Вуй, улыбнувшись, сказал: «Расслабься, если даже у нашего врага есть мастера, которые в силах связываться с небесами, они ни в коем случае не смогут помочь им нанести обезоруживающий удар по нам…»
Все дружно рассмеялись. Что значит «обезоруживающий удар», все сразу догадались.
Цзюнь Вуй выглядел как-то странно, Цзюнь Мосе тоже не совсем естественно.
И дядя, и племянник выглядели немного необычно.
Цзюнь Вуй приблизительно догадывался, какая главная цель была у Цзюня Мосе, чтобы «наведаться в Серебряный город», он шёл туда не для обыкновенной разведки; должна быть цель поважнее — Хань Янь Яо!
Цзюнь Мосе, на самом деле, решил пойти посмотреть на женщину, которая, как раз стала главным источником всего этого. В конце концов, действительно ли она стоит преданной любви его дядюшки! Относительно этого вопроса, если дождаться завершения, то можно будет опоздать, и на тот момент правда сто раз может измениться; поэтому Цзюнь Мосе, действительно, был очень обеспокоен!
В конце концов, Хань Янь Яо — первопричина всей этой череды событий!
Поэтому Цзюнь Вуй был очень встревожен. Он с нетерпением ждал поскорее всё разузнать, даже сильнее, чем Цзюнь Мосе!
Знает ли Яо, что он прибыл сюда с войсками, чтобы атаковать Серебряный город, что она чувствует при этом?
Увидев, что Цзюнь Мосе вышел, Цзюнь Вуй тихонько из-за пазухи вытащил расшитый парчовый платок, и медленно развернул его. В нём была только прядь волос, а сверху на платке изящным мелким подчерком написано: «Десять лет без гребня, мои волосы останутся для Цзюнь; ночь за ночью я сморю вдаль, где Тяньсян, и никогда в этой жизни уже не отверну своей головы!»
Вдруг душу Цзюнь Вуя захлестнуло бескрайнее чувство спокойствия. Он не должен потерять надежду! Яо, ни в коем случае не дай потерять мне надежду!
Солнце постепенно склонялось к западу. Всё вокруг мало-помалу заполнялось непроглядной темнотой, но снег по-прежнему украдкой отражал последние лучи уходящего солнца, расстилаясь перед глазами бело-серебристой скромной россыпью. Цзюнь Мосе, одетый в белоснежные одежды, вылетел из шатра.
Мэй Сюэ Янь — вслед за ним, перед её глазами он резко поднялся в воздух, а потом также неожиданно исчез… ещё долгое время она не отводила взгляда от пустоты, после она вернулась обратно в шатёр…
Цзюнь Мосе, ничего не страшась, пропал в воздухе. Со скоростью, почти равной скорости света, он устремился к снежным горам.
Абсолютно никто не мог увидеть его летящий силуэт в данный момент!
Скорость при технике исчезновения инь-ян превосходила все возможные скорости цингун в этом мире, и даже превышала их в два раза!
Благодаря своей потрясающей скорости, не успел цветок распуститься, как он увидел глубоко скрытый в снежных горах, застывший между небо и землей город!
В прямом смысле этого слова, Город Серебряной Снежной Бури!
Глядя вдаль, как бесчисленное множество снежинок падают с неба, накрывая собой молчаливый ледяной город, это было поистине волшебное зрелище!
Серебряный город стоял непоколебимо, окружённый семью горными вершинами, словно звёзды вокруг луны. Хотя в воздухе летали снежинки, на небе по-прежнему сверкали звёзды! Яркий свет звёзд освещал заснеженную землю и макушки горных вершин, отражаясь, все лучи собирались воедино, образовывая яркое, переливающееся всеми цветами радуги свечение, которое со всех сторон обрамляло Серебряный город, при этом заставляя этот старинный ледяной город казаться каким-то сказочным и волшебным!
Любой бы, кто впервые увидел его, мог ощутить это волшебное чувство, точно ты во сне.
Перед городом располагались четыре огромные сосульки.
На каждой из них было написано по одному слову, а вместе получалось: Серебряный, город, Фэн, Сюэ!
Это выглядело очень просто, но в то же время очень атмосферно. Это впечатляло своим причудливым стилем!
Они казались четырьмя гигантами, бесконечно стоявшими на охране Серебряного города!
Приближались сумерки, но в городе по-прежнему было оживлённо и шумно, множество людей сновало туда-сюда. Это были одетые в белые одежды ученики низкого порядка, на их лицах было трудно объяснимое выражение, они были и взволнованы, и напуганы, и разгорячены!
Потому что в этот день большое количество очень важных персон прибыло в Серебряный город, чтобы помочь городу дать отпор иностранному вторжению. Все эти люди были очень легендарными личностями! Имя каждого из них имело поразительную славу, каждый был достоин того, чтобы о нём сложили легенду или сказание!
Всё это сполна заставило понервничать молодое поколение учеников, и всё же многие из них немного успокоились. Ещё немало людей находилось на страже, то и дело переговариваясь по поводу этих событий.
«Эй, ты говоришь, благодаря их силе, мы сможем дать достойный отпор семье Цзюнь?»
«Ты смеёшься что ли? Пусть даже, если бы эти мудрейшие не прибыли с помощью, наш Серебряный город и так бы справился с семьей Цзюнь. Дело-то пустяковое! Подумаешь сам, и беспокоиться об этих мудрейших кому и надо, так это семье Цзюнь…»
«Пусть так-то оно так, но последнее время говорят, что сила семьи Цзюнь растёт с сумасшедшей скоростью, они очень сильны».
«Сильны… Да где, в каком месте ещё сильны-то? Они же ни в коем случае не будут сильнее трёх священных земель, правильно? Мастера трёх священных земель, они просто…»
«Просто что?»
«Они просто, просто… Да кого хочешь в небо запустят!»
«И то правда! Куда ни посмотришь везде они…»
«Конечно! Знаешь ты, такие люди как ты, даже когда спят, боятся. Что упадут с кровати и умрут тут же. Ты, в самом деле, так много себе надумываешь… эх, ты…»
У Цзюня Мосе совершенно не было времени вникать в разговоры этих молодых учеников, и он, словно острый меч, пересёк городскую площадь в несколько сотен футов, достигнув ярко освещённого тронного зала. Так поздно, но везде горит свет. Завтрашний день семья Цзюнь навсегда впишет в историю, но, однако, на удивление ещё никто не спит, и не торопится набраться сил перед завтрашним днём, почему всё так странно?
Разве семья Сяо не должна чувствовать себя подавленно, пытаясь веселиться в ночном свете?
Незаметно пройдя через вылитые из многолетнего льда стены, Цзюнь Мосе оказался прямо в центре тронного зала Серебряного города!
Здесь, действительно, оживлённо, очень оживлённо!
К тому же подавляющее число людей совершенно незнакомы.
На царском троне восседали красивый собой мужчина и элегантная женщина, на вид они выглядели лет на тридцать. Должно быть, это владыка города и его супруга; к тому же на их лице заметно что-то общее с Хань Янь Мэн, только они не такие красивые, как она.
С одной стороны, от них сидело больше десяти старцев. Должно быть, это старейшины семьи Хань на уровне Суань Духа. С другой стороны, сидел седовласый красавец-мужчина, занимающий пост пониже Владыки города, его волосы были белыми, словно серебряными, но на вид он выглядел очень молодо, должно быть, это был глава семьи Сяо, Сяо Син Юнь.
Цзюнь Мосе по одному взгляду смог определить состояние его Суань: Суань Духа четвёртой ступени! К тому же было очевидно, что он уже очень давно застрял на этом уровне. После своего прорыва его взгляд заметно освежился, и он даже смог заметить, что внутри каналов Сяо Син Юнь есть какое-то мистическое нарушение!
Это самое прекращение их работы привело к тому, что он навсегда застрял в строю Великих мастеров!
Наверняка, в этом замешена бабушкина рука!
Цзюнь Мосе в душе даже немного возгордился: Его собственная бабушка — такой незаурядный человек! Одного удара достаточно, чтобы сломать навсегда! Без шума сломала все планы одного человека на будущее! Ух, она такая жестокая…
И за спиной Сяо Син Юня было более десяти старцев с проседью в усах и бороде, в белоснежных, как снег, одеждах, наверняка старейшины со стороны семьи Сяо!
Напротив него располагались трое человек средних лет, их манеры были прекрасными, лицо нежное, как яшма, однако взгляд их был тяжёлым и решительным, сопротивляться которому было бесполезно. Глубоко в их глазах скрывался многолетний богатый жизненный опыт.
Эти трое людей точно были непростыми! Похоже, это были Владыки трёх священных земель!
