Лицо Цзюнь Вуя было строгим и почтительным, он был собранным и спокойным, когда дело доходило до командования; всегда рассредоточенная и неорганизованная армия священных животных, находившаяся под его умелым руководством всего полтора дня, неожиданно превратилась в мощную организованную силу!
Самым умным решением Цзюнь Вуя было то, что он не позволил священным животным бросаться в бой одной шумной и беспорядочной толпой. Он не только чётко разделил их по волнам наступления, но и приказал им рассредоточиться по своим племенным группам, чтобы, объединившись, нанести совместный удар. Благодаря этому решению, животные стали намного лучше понимать и чувствовать своих напарников, ведь уязвимые места твоего соплеменника такие же, как твои собственные, поэтому все необычайно сблизились, и каждый понимал «Знай противника, знай себя, и ты будешь непобедим»!
Эту самую тактику Цзюнь Вуй начал обдумывать ещё тогда, когда впервые увидел, как животные занимали боевые позиции под Южным Небесным городом. Он думал о том, как ему стоит поступить, если эти войска попадут под его руководство… Насколько хорошее войско должно быть, если у них будет достойная тактика?
Тогда животные атаковали в рассыпную, не соблюдая никакого чёткого порядка. Именно тогда-то Цзюнь Вуй и заметил этот недостаток армии священных животных. Сейчас же, когда руководство армией перешло в его руки, все их достоинства и преимущества были чётко определены, и даже мгновенно увеличены в несколько раз, а все слабые места и недостатки были почти полностью удалены! Их боеспособность увеличилась минимум десятикратно! Во всяком случае, обдумывание выигрышной военной тактики и умелое распределение боевых позиций — это и есть то, в чём должен быть хорош генерал, прошедший огромное количество войн и сражений!
А дядюшка Цзюнь Вуй как раз являлся одним из таких, поэтому в своих прошлых битвах он был непобедимым, и поэтому сегодня, даже в условиях нехватки времени и откровенной спешке, он смог хорошо подготовится к этой битве!
В противном случае, даже если бы у Цзюня Мосе и возникла такая идея, он не смог бы осуществить её на практике, и все бы ограничилось пустыми разговорами! Однако сейчас, в не особо выгодных для них условиях ситуация, наоборот, сложилась неплохо — пятеро Почтенных мастеров были окружены, и завязли в жестоких боях! Вне зависимости от того, какой будет исход сражения, тактика Цзюнь Вуя оказалось необычайно успешной! Совершенно отсутствовали какие-либо изъяны или недостатки, и не оставалось вероятности сбежать оттуда или отделаться малой кровью! И даже если немного и есть, то она не сможет продлится долго! Даже наблюдающая издалека за сражением Мэй Сюэ Янь и то почувствовала стыд, что она в чём-то хуже других! У Цзюнь Вуя, в самом деле, большой талант в командовании армией!
Но главное его достижение в том, что он смог заставить этого увальня и тупицу Сюн Кайшаня, оставаясь незамеченным, окружить пятерых Почтенных! К тому же окружить так умело и продуманно! Этот факт до сих пор не выходил из головы Мэй Сюэ Янь!
Следует учитывать то, что, получив команду о подготовке к бою, звери стали вести себя ещё более возбужденно и взволновано, не было и речи о тишине и спокойствии. Спрашивается, каким таким образом пятеро Почтенных не смогли заметить их, когда они стали обходить их в окружную? На самом деле, это очень трудно понять… Сюн Кайшань, Ху Леди и остальные животные незаметно подкрались и окружили их! Это просто уму непостижимо… Ответ на это вопрос Мэй Сюэ Янь смогла узнать только после окончания сражения.
В начале звериные цари с шумом и гамом, столпившись все вместе, с интересом наблюдали за боем, все сгорали от нетерпения вступить в битву, и непрерывно толкались, а потом следом же начинали скалить друг другу зубы.
После того, когда Цзюнь Вуй получил знак от Цзюня Мосе, его осенила блестящая идея: «Звери, уверен, толпиться здесь очень неудобно. Что, если вы протиснитесь вон туда? Ох, здесь тоже не совсем удобно смотреть, совсем ничего не видно. А что, если каждый найдёт себе подходящее место? Только будьте осторожны, вы во что бы ни стало не должны потревожить большое сражение, идите аккуратно!»
Благодаря такому простому и незамысловатому совету, любопытное зверьё один за другим осторожно рассеялось, и, чтобы каждому было лучше видно, каждый выбрал наиболее подходящее для себя место, а когда наступило время вступить в бой, оказалось, что и самую выгодную позицию для атаки. Именно такой расклад привёл к тому, что пятеро Почтенных были одновременно загнаны в такое невыгодное положение!
Узнав об этом, Мэй Сюэ Янь испытала величайшее восхищение Цзюнь Вуем…
Он, в самом деле, достоин своей одежды Кровавого Генерала!
Всего лишь одна простая фраза заставила священных животных самих по себе занять свои боевые позиции, и тем самым загнать пятерых Почтенных в очень… щекотливое положение!
Сражение становилось всё ожесточённее и яростнее!
Но для пятерых Почтенных самым тяжёлым давлением были отнюдь не жестокие атаки звериных царей, а что-то совершенно другое или точнее кто-то!
Этот человек о начала и до конца не принимал участие в этом сражении, однако его выкрики и бесконечные комментарии, похожее на надоедливое жужжание мухи, приводили пятерых Почтенных в дикое бешенство, им неистово хотелось задушить эту мерзкую раздражающую тварь и закопать её прямо здесь, а потом снова откопать и убить ещё сто тысяч раз разными способами, ни один из которых бы не был похож на предыдущий! Человеком, которому посчастливилось стать героем этих несбыточных желаний, разумеется, был ни кто иной, как молодой господин Цзюнь!
Этот гадёныш с полными штанами радости наблюдал за сражением и пытался заниматься командованием, он был в полном восторге от происходившего, а рот его не закрывался, что даже слюна разлеталась в разные стороны. Сказанные им фразы очень раздражали Почтенных мастеров…
«Сюн Кайшань, твою ж налево! Чем ты вообще занимаешься, тупица? Заряди уже своей медвежьей лапой Ду Цзю между ног! Бить его в плечо совершенно бесполезно, давай бей в его самое главное место… Ударь его что есть силы в промежность! Разве его имечко не означает тупик или конец? Давай покажи ему его конец! Верно, вот так! Давай колоти его также, как ты колотишь своего сына! Разбей вдребезги его хризантемки! Если даже не убьешь его, так пусть он хотя бы от стыда сгорит! Порви его!»
«Ши Бучоу, у тебя не плохо получается управляться с кулаками, давай заряди этой лицемерской роже Хуа Фэнвэню в глаз! Верно! Превратим его для начала в панду, от священного животного потом не отличить будет… Бей! Целься прямо в глаз, болван! Бить его по лицу — наверняка занятие не из лёгких, да? Кожа на его лице такая толстая, будь осторожен, он может напугать тебя, говорят он практикует совершенствование „золотой маски“, а еще „металлической маски“, ты не знал об этом?»
«Брат Хэ, ты… смени тактику, это же всё-таки „край света“ Почтенный, знаешь, что значит его прозвище? Если он теряется в ситуации или не понимает чего-то, он сразу же стремиться смыться отсюда на край света! Этот смельчак в любое время готов быстро и ловко улизнуть!»
«Чу Вучин, который мечтал биться в одиночку, ну как, весело тебе бьётся? Ха-ха, ха-ха, ну не надо так волноваться, скоро к тебе подъедет новая партия знатоков биться в одиночку! Столько людей ходят биться с тобой в одиночку, ты точно теперь будешь доволен! Биться в одиночку же значит, что ты борешься вместе с нами со всеми, верно? Это истинная правда! Стопроцентная ваша, трёх священных земель, правда! Истинный смысл для бесстыжих людей! Твою ж! И не надо так пялиться на меня, лучше следи за боем, олух, какого ещё лешего ты пялишь на меня, когда кругом сражение идёт, а? Думаешь, твои глаза такие огромные, чудила? Вот же ш сучий потрох, ты нарываешься, да? Ты просто позорище, смотреть тошно…»
«Чжень Цибэй, я тут долго смотрел на твое лицо, и, бля, какой же ты всё-таки страшный! Как продукт сношения гнилого авокадо и… другого авокадо! Готов поспорить, ты в своих морщинах можешь даже муху спрятать! У меня прям мурашки, от того, какой ты безобразный! Если мы начнем драку, я даже не буду сопротивляться, просто пойди и что-нибудь уже сделай со своим лицом! Такое чудовище, что мне убежать даже хочется… Уверен, священные животные, сражаясь с тобой, тоже испытывают омерзение… Ещё и смотришь на меня своим некрасивым лицом? Трясёт тебя? Покраснел, ты гляди-ка! Признаю, в твоём возрасте это понятное дело! Что, правда разозлился, старый хрыч? Я специально! Я буду злить тебя специально, старый ты чёрт, ха-ха!»
«Совсем ни стыда, ни совести! Вот бессовестный ублюдочный нахал! Чтоб тебя!», — Чжень Цибэй, с красным лицом, весь дрожащий от гнева, выругался, чувствуя, как его живот вот-вот лопнет от ярости…
«Бессовестный? Нахал? Это ты как раз бессовестный! И вся твоя семья бессовестная! И все восемнадцать поколений твоих предков бессовестные!», — Цзюнь Мосе подпрыгнул на месте и начал ругаться, сопровождая всё это смехом: «Ты ещё смеешь говорить, что мы бессовестные! Это ты скажи своей мамаше, понятно тебе, нет?! Сегодня молодой господин научит тебя правильно понимать, что такое подлость и что значит „без стыда и совести“! Что? Злишься ещё? Ты лучше сконцентрируй своё внимание на сражении, будь послушным, господин старается для тебя! Как только лучше, в сражении не нужно беспокоиться, важно сохранять спокойствие… Твою ж налево! Я же только что сказал тебе быть внимательным, и смотри, что случилось… ты сам в этом виноват! Получил удар под зад… Ва-ха-ха! Вот так-то, если не будешь прислушиваться к старшим — жди скорых неприятностей, внучок…»
Нельзя не сказать, что язык у Цзюня Мосе и, в правду, самый, что ни на есть ядовитый, да ещё и работает, как настоящий пулемёт, без перерыва. Даже Мэй Сюэ Янь уже устала слушать его, а он всё рад стараться, мелет своим языком без остановки, направо и налево раздавая непристойные слова…
Его голос, словно жужжание целого роя мух над ухом каждого Почтенного мастера, приводящий их беспокойство.
Сначала они терзали свою душу раскаяниями из-за гибели Лю Цю, потом негодовали, затем были захвачены в окружение, а хищный взгляд Мэй Сюэ Янь добавлял ещё больше страха в их и так настрадавшиеся сердца, а теперь ещё взялся этот маленький засранец, который без остановки говорил всякие гадости, ещё больше только усугубляя их тяжёлое положение…
Мэй Сюэ Янь, чувствуя себя немного унизительно, сказала: «Мосе, хватит ругаться, достаточно… к тому же, это уже невозможно слушать».
Цзюнь Мосе удивлённо посмотрел на неё и сказал: «Что? Ты что думаешь, я тут просто разминаю свой язык? Или ты серьёзно считаешь, что сегодняшним составом мы сможем утомить их до смерти? Они же всё-таки мастера Почтенного ранга! Они сейчас всего-навсего выжидают случай или обдумывают стратегию, и, если мы дадим им возможность, они в одночасье сбегут отсюда. Разве ты не считаешь, что я занимаюсь полезным делом? Посмотри, они все сейчас кипят от злости, в таких условиях даже чудотворец не сможет продумать стратегию… к тому же это хорошая возможность для нас. Я здесь так-то тоже сражаюсь, если ты не поняла! Эх, глупая девчонка!», — Цзюнь Мосе рассмеялся. — «Сегодня я покажу тебе, что мой язык тоже умеет убивать людей, да ещё и Почтенных… людей такого же ранга, как ты».
От таких «состоятельных аргументов» у Мэй Сюэ Янь чуть не закружилась голова, а от его последней фразы вообще свело живот. Она посмотрела на него, выпучив глаза, и отвернулась. Даже Мэй Сюэ Янь была не в состоянии разобраться с этими Почтенными прямой атакой, что уж говорить о нём…
Однако повернувшись, Мэй Сюэ Янь заметила, что сказанное этим мальчишкой имело какой-то смысл. Окинув взглядом поле битвы и Почтенных, было заметно, что их глазах пылал огонь. В такой ситуации не то, что обдумывать стратегию, даже вести обычное сопротивление и то нелегко, в особенности это касалось убитого горем Чжень Цибэя, его белая борода высоко подлетала в воздух от полученных ударов…
Вслед за тем, как Цзюнь Мосе раздраконил Почтенных, обстановка на поле боя становилась всё горячее и горячее. Все безумно дрались, воздух был наполнен шумом и свистом колотящихся рук и ног, их толстая кожа не поддавалась ударам, тела Почтенных были словно вылиты из металла, со всех сторон их облепляли люди…
«Ху Леди… ты же не можешь бить лежачего, разве ты не видишь, что Чжень Цибэй, этот старый баклажан, уже не может злиться? Давай, добей его! Как следует поддай ему! Да, верно! Вот так! Ударь в пах! Разбей его хризантемки, там внизу живота есть два шарика; раздави ему грудную клетку, размажь ему башку… Да, давай! Вот так! Как весело же… Чжень Цибэй, а тебе весело, а? Поделом твоей заносчивой заднице достанется! Раз тогда ты не сдох под горным обвалом, я буду тебя сегодня специально выбешивать, если до смерти тебя не разозлю, так хоть до тошноты!»
«Бам-бам, Чжень Цибэй сегодня получит по щам! Бум-бум, Чжень Цибэю по еблу! Бам-бам, Чжень Цибэю по шарам! Бум-бум, от одного вида в зеркало его бросает в панику, кто же там в этом зеркале, как никак большая свинья! Чжень Цибэй весь в слезах, побежит к мамочке домой, и спросит кто такой в этом зеркале, на что мама ответит: это же мой сынок, но кто его сделал похожим на свинью?»
