Донфанг Вэн Синь радостно засмеялась, обняла Гуан Квинхан и, широко улыбаясь, сказала:
— Всё, всё! В таком случае, я буду ждать момента, когда смогу обнять своих внуков!
Во дворике семьи Цзюнь Мосе, на каменной табуретке одиноко сидел Йе Гухан, тихо напевая себе под нос неизвестную грустную песню, его лицо выражало спокойное уныние, но, тем не менее, он пылким взглядом смотрел перед собой на каменный стол.
На столе была надпись.
В момент, когда вся семья собралась вместе, Йе Гухан одиноко сидел здесь, держа в руках маленький ножик, на столе перед ним было много раз вырезано имя: «Сю Сю», «Сю Сю», «Сю Сю».
В воздухе чувствовался аромат алкоголя. Йе Гухан грустно улыбнулся и отбросил нож, схватил кувшин с вином, который стоял около него и выпил его за один раз, его кадык то поднимался, то опускался вслед за непрерывными глотками, но он, не отрываясь, смотрел на имя, которое было вырезано на столе.
В конце концов, алкоголь ударил в голову!
Йе Гухан спокойно прижался щекой к столу к холодной надписи и беззвучно застонал:
— Сю Сю!..
Слёзы медленно катились по его щекам и капали на вырезанное имя на столе и медленно застывали, превращаясь в льдинки…
Для сравнения, несмотря на то, что семья Цзюнь, с одной стороны, сделала заявление всему миру, но с другой стороны она же и создала беспорядки в мире, стоит сказать, что Цзюнь Мосе — один из зачинщиков всего этого, он внёс путаницу и ещё большую неразбериху в положение дел в мире!
Но в этот момент семья Цзюнь — главный виновник всего — возможно самая расслабленная семья!
Остальные семьи, по меньшей мере, сейчас испытывают определённое волнение!
Во дворце Императора был устроен пышный банкет с богатыми и разнообразными закусками и вином, но сам Император сидел с нахмуренными бровями, и ему кусок в горло не лез, у него не было интереса даже палочки поднять!
Подъём семьи Цзюнь невозможно замедлить, они растут семимильными шагами!
В свои лучшие годы в городе Тяньсян это была всего лишь обычная семья, пусть даже они имели репутацию военной семьи с тремя поколениями маршалов, тем не менее они были не больше чем придворные. Это была всего лишь пустая репутация, а теперь они, вопреки ожиданиям, посмели перед всем миром выдвинуть лозунг «Восставшие против нас умрут!»
Для императорской семьи, это, несомненно, является провокацией!
Если бы у них не было достаточной мощи, разве могли бы они раскидываться перед всем миром подобными бесцеремонными угрозами?
Хоть и с неохотой, но императору Тяньсян пришлось признать, что семья Цзюнь уже не связана с императорской властью! Вплоть до того, что императорская власть зависит от семьи Цзюнь!
В прошлый раз второй сын императора был до смерти напуган какими-то людьми перед городскими воротами Тяньсян. Цзюнь Мосе, не пытаясь ничего скрыть, приказал привести тех двух злоумышленников к дому Цзюнь, после этого не последовало даже никаких разъяснений, словно этого инцидента не было вообще!
Сын Императора поранил руку в доме семьи Цзюнь, но это не было предано огласке!
Семья Императора, вопреки ожиданиям, закрыла на это глаза и оставила дело незаконченным!
На самом деле семья императора не хотела закончить расследование этого дела, чтобы избежать преследования?
Даже если их начнут преследовать, результат будет ещё хуже!
Сейчас во всём мире есть ли хоть один разумный человек, который не знает семью Цзюнь? Средь бела дня осмелиться убить живого человека! Есть ли кто-то, кто не знает о том, какой мощи достигла семья Цзюнь? Даже самые сильные и великие должны иметь право жить!
На данный момент времени семья Цзюнь занимает первое место среди других семей! Даже величайшие мастера трёх священных земель, со своей могучей силой, скорее всего, потерпят поражение, что уж говорить о других людях!
А что насчет императорской власти?
Высшая имперская власть не являлась таковой для семьи Цзюнь!
При мысли об этом Император прищурился, поднял голову и выпил полный бокал вина. Он закашлялся. Это сладкое и вкусное вино, теперь, во рту, такое горькое, что трудно проглотить!
Изначально в любом государстве, появление влиятельной семьи, подобной семьи Цзюнь, было радостное и счастливое событие. Потому что наличие в городе таких гигантов, по крайней мере, в течение нескольких сотен лет могут удержать в страхе все прилегающие страны! Хотя такая семья, безусловно, не будет непосредственно участвовать в агрессии на другие государства, но она никогда не позволит врагу вторгнуться в свою страну!
Если говорить об одном государстве, наличие подобных семей — это своего рода могущественный талисман!
На данный момент, если говорить об императоре города Тяньсян, этот талисман превратился в отраву, способную согнать его в могилу!
Самый смертоносный яд, способный уничтожить!
Цзюнь Ву Хи… это всё из-за него!
Перед глазами Императора возникло лицо, грозное и мудрое, взгляд спокойный, но стремительный, убивающий с добротой и милосердием.
Дух армейской эпохи, Цзюнь Ву Хи!
Простолюдин — главнокомандующий!
Если бы изначально такое решение не было бы принято, то семья Цзюнь сейчас нуждалась бы в помощи?
Император со всей силы потряс головой. Не сожалею, я не сожалею. Если бы нужно было выбрать еще раз, я по-прежнему бы это сделал! Потому что я — император! Я не мог допустить, чтобы это произошло!
Цзюнь Ву Хи тоже не чувствует сожаления!
Это не более чем ирония судьбы!
Победителей не судят!
Император проглотил одним глотком вино.
Я не сожалею! Раскаиваться не в чем!
Цзюнь Мосе, я должен увидеть, до каких пор ты сможешь выдержать!
Думая о Цзюнь Мосе, Император вспомнил последнее усилие, которое он сделал в прошлый раз. В тот день после банкета, который Цзюнь Вуй устроил в честь Квинхан, признав её приемной дочерью. Император тогда вёл долгую беседу с дедом Цзюнь Чжан Тианом.
Вспоминая эту беседу, у Императора в уголках губ сквозь слёзы промелькнула улыбка!
— Брат Цзюнь, мы с тобой уже несколько лет так не пили, твоя способность пить нисколько не уменьшилась, вплоть до того, что стала даже лучше, чем в прошлом, — император использовал обращение, которое они использовали очень давно, когда только начали пробивать свой жизненный путь и не использовали уже долгое время.
— Ваше величество, вы меня перехваливаете, я уже дряхлый старик, не то что раньше, ха-ха, — Император очень чётко расслышал его слова, он называл себя дряхлым стариком, а не старым слугой, это был выбор Цзюнь Чжан Тиана.
— Брат Цзюнь, ты называешь себя старым, но ты сохранил душевную бодрость! — Император под алкоголем решил озвучить главную цель пирушки: — Брат Цзюнь, полгода назад мы говорили о сватовстве двух детей. Сейчас я опять нагло спрошу тебя, могут ли Мосе и Лин Мэн быть вместе?
— Хе-хе-хе, это личные вопросы! Я, старик, не хозяин Цзюнь Мосе… не говоря уж о Квинхан. Раньше, чтобы спасти этого бестолкового паренька, пришлось пойти на большую жертву, разве мы, семья Цзюнь, можем обмануть ожидания? Есть ещё семья Дугу… Повсюду ходят слухи, что у Цзюнь Мосе распущенный и имеет изворотливый характер, разве он заслуживает утончённую и гордую красавицу Лин Мэн, дочь императора? — вежливо и тактично отказал старик Цзюнь.
— Квинхан многим пожертвовала ради Цзюнь Мосе… Это выдающаяся, отважная, хорошая женщина, в качестве жены она — наилучшая партия. Я не могу разлучить двух влюблённых. Думаю, Лин Мэн не станет возражать, если всё-таки её выдадут замуж… — Император перебил старика Цзюнь, который еще не закончил говорить.
— Её величество, принцесса! Как вы можете выдать её замуж таким образом? Чем это отличается от наложницы? А как же репутация императорской семьи? — категорически отверг старик Цзюнь.
…
Колесо судьбы определило событие до и после полугода. Полгода назад император попросил Цзюнь Чжан Тиана о женитьбе Цзюнь Мосе на его дочери, чтобы сохранить последнюю кровь семьи, но его просьба была безжалостно отклонена. В то время он не мог себе даже представить, что главнокомандующий Цзюнь находится в таком смущении и отчаянии.
Но вернувшись к этому разговору спустя полгода, он и сам оказался в таком же положении и почувствовал вкус отчаяния и смущения. Содержанием разговора также был Цзюнь Мосе и принцесса Лин Мэн, свадьба двух молодых людей, и теперь он получил отказ. Содержание разговора не изменилось.
Колесо судьбы крутится, но где это колесо будет через десять лет?
Какие— то крошечные полгода всё перевернули вверх ногами!
В тот вечер Император уже отчаялся! Исходя из разговора с Цзюнь Чжан Тианом, он уже понимал какой будет результат, но единственное, что он не знал, это реакцию Цзюнь Мосе.
Но это было уже неважно, это не имело значения!
В императорском дворце уже было намечено направление!
Императрица и принцесса Лин Мэн сидели молча напротив друг друга и не могли найти подходящих слов. Канун нового года — это время, когда все собираются вместе, но Император и Императрица отказались от этого предложения, поэтому императорские покои были безмолвными и опустевшими.
За это время принцесса Лин Мэн просто таяла на глазах, обычный румянец на щеках теперь сменился бледностью, она исхудала.
— Девочка моя, не нужно так себя мучить, ты не обязана взваливать на себя ответственность за дела предыдущих поколений, — Императрица спокойным тоном пыталась утешить дочь. — Успокойся.
Принцесса Лин Мэн медленно качала головой, глядя на две свечи, стоящие на столе, две слезинки спокойно упали из ее глаз:
— Мама, я не собираюсь нести ответственность, просто на душе тяжело…
— Тяжело на душе? Но почему? — Муронг Сю Сю в растерянности глядела на дочь в крайнем изумлении.
Принцесса Лин Мэн печально пробормотала:
— Возмездие! Это возмездие за прошлые поколения! Ну почему получилось так? — в обычно прекрасных живых глазах, теперь неподвижно застыла невероятная печаль.
Муронг Сю Сю была мудрой опытной женщиной, с большим жизненным опытом, но она не могла подумать, что такое возможно. Невольно вздохнув, она спросила:
— Дочка, неужели ты действительно влюблена в Цзюнь Мосе?
