Что, в конце концов, я должен делать?
Лицо матери, на удивление, казалось счастливым и безмятежным, а в душе Цзюнь Мосе все перепуталось.
«Я злой и подлый! И я никогда не отрицал этого! Я ужасный человек!
Я всё делал, только чтобы угодить себе, и никогда не обращал внимания на проблемы других людей! Я всегда любил только себя, вёл себя бесстрашно и бесцеремонно!
Но сейчас передо мной моя родная мать!
Я, действительно, из-за своих чувств, жажды нового воссоединения сына и матери, и ради собственного счастья должен нарушить её крепкий и сладкий сон? Вернуть её в жестокий реальный мир?
Если она даже и очнётся, ей снова придется столкнуться с жизнью, в которой нет её любимого мужа, а двое сыновей мертвы; выдержит ли она снова такой удар? Увидев, что её материнский дом пришёл в такое ужасное состояние из-за неё, как она сможет жить дальше с чистой совестью?! Её собственная мать страдала из-за неё до седины в висках на протяжении десяти лет… Будет ли легко принять это всё для неё? Будет ли ей стыдно?
Если сердце уже умерло, как его можно возродить?
Как можно отчаявшуюся, потерявшую всякую надежду женщину снова вернуть к жизни, полной горя и печали?!
Как я могу быть таким эгоистом?»
Цзюнь Мосе, все больше раздражаясь, спрашивал себя; Цзюнь Се, который обычно никогда не тянул в принятии решений в таких вопросах, в эту минуту был загнан в тупик!
Как сын может спасти мать, при этом не спасая? А как же совесть? Как быть честным перед самим собой? Как спокойно жить с этим? Кого не спросить, никто бы не смог принять тот факт, что родной сын, который в состоянии спасти свою мать, ничего не делает для этого… поступать так — значит, не иметь совести!
— Что с тобой, в конце концов, такое? — спросила Мэй Сюэ Янь, тоже еле сдерживая слёзы. Она сразу заметила, что с Мосе что-то не так.
Цзюнь Мосе мучительно покачал головой и дрожащей рукой крепко ухватился за увядающее деревце около тела матери. В тот момент, когда он только прикоснулся, он сразу же почувствовал колебания, а за ним сверху показался фосфорический свет. Мосе отчётливо почувствовал, что порядочно увеличил свою внутреннюю энергию… в нашем мире и правда есть такие удивительные сокровища!
Неудивительно, что благодаря такому сокровищу заснувшая Донфанг Вен Синь продолжает мирно спать уже десять лет!
Мэй Сюэ Янь с удивлённым и недоумевающим видом смотрела, как Цзюнь Мосе, закрыв глаза, всем сердцем и всеми помыслами пытался открыть силу дерева! В эту минуту его душа и сердце находились в небывалой до этого скорби и печали. Настроив контакт с Пагодой, все свои собственные силы он послал в дерево.
Ради… матери!
«Возможно, ты и правда не хочешь просыпаться… Может, тебе лучше и дальше предаваться своим мечтам во сне… Пусть даже так, но я всё равно надеюсь попасть в твой сон и сделать его немного спокойнее и приятнее…»
Цзюнь Мосе после того, как получил новую силу, постоянно совершенствовался и закалял себя, но до сих пор он ещё ни разу не был настолько утомлённым.
Сила дерева представляла собой сумму самой лучшей и чистой энергии всей растительности между небом и землей! Достаточно использовать силу дерева и можно в один миг вырастить из любого волшебного семени настоящее живое растение… С помощью этой силы также можно заставить любое дерево засохнуть и погибнуть, и почти умирающее, находящееся на грани смерти растение вернуть к жизни… Это подвластно только силам пяти стихий!
Сила дерева!
Это ошеломительно! Новая сила вышла наружу? Открытие запасного козыря?
Сейчас Цзюнь Мосе толком ничего не обдумал, он только всеми силами хотел создать для своей матери более удобную обстановку… А удивление Мэй Сюэ Янь очень скоро переросло в настоящий испуг.
Это каким, в конце концов, должно быть изменение, чтобы такого невозмутимого человека, как она, заставить дрожать от страха?
В то, что происходило перед её глазами, действительно было трудно поверить, это просто немыслимо. Деревце, которое вот-вот должно было окончательно зачахнуть и погибнуть, в руках Цзюнь Мосе получило надежду снова вернуться к жизни! Вдруг повсюду распространилось чудесное сияние, фосфорический свет становился всё ярче и плотнее, зелёный здоровый цвет, как символ жизни любого растения, показывался всё пышнее и ярче. Ещё недавно увядающие листья и ветки, оживая, стали медленно менять свой цвет из светло-зелёного в ярко-зелёный, а затем… из зелёного в прозрачный… Даже вся комната вдруг окрасилась в нежно-зелёный и наполнилась здоровой и живой энергетикой…
Удивительные изменения на этом не прекратились — на верхушке этого деревца внезапно зашевелилась ветка, на ней вздулся маленький узелок, а потом разгладился… и превратился в плоский блестящий зелёный лист… а за ним следом ещё один… и ещё один… Мэй Сюэ Янь почувствовала, как её ноги подкашиваются от страха, и у неё больше нет сил стоять. Испугавшись, она медленно опустилась и села на землю, она хотела открыть рот и что-то сказать, но не смогла вымолвить и слова… О такой сверхъестественной силе даже она ничего не слышала, — это просто сказочные чудеса… Хрупкое засыхающее деревце с четырьмя или пятью крошечными листочками за эти несколько минут сильно изменилось. Листья не только просто зеленели, но росли и разрастались… их количество уже превышало четырнадцать-пятнадцать штук, макушка деревца тоже увеличилась в размерах и стала величиной с человеческую голову, ветви и ствол тоже выросли почти в три раза… Если изначально это деревце было способно поддерживать жизнь Донфанг Вэн Синь на протяжении десяти лет, то сейчас, кажется, его хватит на все сто!
Глаза Цзюнь Мосе были закрыты, из них по-прежнему стекали слёзы, а внутренняя энергия всё также продолжали непрерывно выходить… Человеческая сила время от времени иссякает, с растениями так же. Даже сила такого волшебного деревца, как это, имеет свои пределы, благодаря непрерывному вливанию энергии Цзюнь Мосе, изначальная ци этого деревца наконец-то полностью наполнилась!
Продолжить дальше вливание энергии Мосе не осмелился, во избежание неприятностей. Когда он опустил руку, его глаза были по-прежнему закрыты, с набожным выражением лица он взял хрупкие руки матери и приложил их к своему лицу, чувствуя, как его слёзы медленно катятся по ним. Он, не колеблясь, начал вводить свою природную энергию в каналы на теле матери, внимательно и осторожно очищая каждый канал от разных примесей…
«Прости меня… Хотя ты хочешь продолжить свой сон вместе с отцом под землей, «рука об руку всю жизнь и вместе состариться», но… я, твой сын, не позволю тебе вот так, сейчас уйти; пусть ты никогда не обращала на меня внимания, за всю жизнь не перемолвилась со мной и словом… но я всё-таки ребёнок, у которого есть мать…»
В месте, где прощупывается пульс, у Донфанг Вэн Синь было скопление дыма, похожего на туман, густого и плотного. Цзюнь Мосе сразу всё понял. Надо лишь рассеять этот дым, и Донфанг Вэн Синь сразу же очнётся, но… он решил повременить с этим, потому что ещё не принял окончательного решения. Если действительно разбудить её, и она сразу бросится убивать себя… то, во всем этом будет больше ущерба, чем пользы!
Поэтому Цзюнь Мосе сейчас оставалось только заботиться о каналах матери, привести всё в лучшее состояние, но в месте сердечного пульса он не стал долго задерживаться и не осмелился даже дотронуться… Немного спустя Мосе открыл глаза, в замешательстве огляделся и увидел перед собой портрет отца, смотрящего на него с умиротворённой улыбкой… Цзюнь Мосе печальным голосом, как будто разговаривая с самим собой, сказал:
— Что я, в конце концов, должен делать? Какое решение мне принять? Сюэ Янь, я могу привести в чувство матушку… а ещё восстановить её тело и силы до нормального состояния… но её сердцу я никак не смогу помочь… Сюэ Янь, скажи мне, что я должен сделать? Как, в конце концов, мне поступить?
Когда Мосе говорил, его взгляд был по-прежнему направлен перед собой, в пустоту, он продолжал видеть портрет отца с ласковым взглядом, как будто спрашивая у него совета. Мэй Сюэ Янь застыла от страха, она была в растерянности и не знала как ответить правильнее всего на такой сложный вопрос, она долгое время не решалась ничего сказать, но потом собралась с силами и, медленно качая головой, сказала:
— Я тоже не знаю… честно сказать, это очень трудный вопрос… если говорить, как женщина… если бы на этом портрете был ты, а на этой кровати лежала бы я… Я бы тоже не захотела просыпаться, лучше уж спать, вот так, вечно… причина ясна — во сне или в фантазиях, зато с тобой рядом… чем, в миру, но без тебя… — она печально добавила. — Матушка Вэн Синь перед тем, как заснуть, нарисовала очень много портретов твоего отца, чтобы он всегда был рядом с ней, она очень хорошо подготовилась… чтобы создать свой идеальный мир, в котором он ещё жив… Не слишком ли будет жестоко и бессердечно, если мы насильно вытащим её оттуда… она обладает достаточным количеством причин, чтобы продолжать свой сон… Там, у неё есть всё, к чему она так сильно стремилась, возможно, нам лучше не тревожить её? Если все её мечты осуществились, и она счастлива там, что может быть важнее этого?
Цзюнь Мосе тяжело вздохнул и сказал:
— Я тоже так считаю, но…
— Раз ты в силах привести её в чувства… но при этом не сделаешь этого… боюсь, так тоже не выйдет… — продолжила Мэй Сюэ Янь. — Когда только матушка заснула, этим самым она доставила много невзгод и трудностей целым двум семьям… Семья Донфанг заплатила очень высокую цену за всё это, бедной старушке Донфанг нет покоя ни днем, ни ночью, она столько перенесла страданий… к тому же враг твоего отца… ещё негодование семьи Цзюнь… неповинно обездоленные сыновья; ещё ты… неужели всё это можно вот так взять и бросить?
— Если можешь, то приведи её в чувства! — неожиданно раздался голос снаружи. Мосе и Сюэ Янь в испуге подняли глаза и увидели старушку Донфанг, всю в слезах, стоящую в дверях… Эта несчастная старушка всё-таки пришла… Дрожа всем телом, с тростью в руках, старушка повторяла снова и снова:
— Приведи её в чувства! Срочно! Быстрее! — она прошла внутрь комнаты, сдерживая слёзы, и с большим удивлением посмотрела на Мосе.
— Мосе, у тебя есть способности пробудить её от этого злосчастного сна, и ты ещё думаешь? Приведи её в чувство! Немедленно!
Цзюнь Мосе горько сказал:
— Бабушка, я не то, чтобы не хочу… но… Бабушка, когда матушка проснётся, что будет тогда? Что тогда делать? Мы и правда заставим матушку принять эту суровую реальность?
— Если даже не хочешь принимать реальность, всё равно надо смело смотреть трудностям в глаза! Живя на свете, есть много трудностей, с которыми ты не хочешь сталкиваться, но ты должен! — глаза старушки хоть и были полны слёз, но при этом в них было что-то пугающее и безумное… Она изо всех сил закричала:
— Мосе! Твоя мать, думаешь, какая-то слабая дура?
