Если бы Цзы Цзин Хун знал… Он ломал себе голову, чтобы придумать «надёжный, безопасный и эффективный» метод, который стал лучшим точильным камнем для улучшения силы противника.
Мэй Сюэ Янь тоже никак не могла успокоиться: что нужно сделать, чтобы Цзюнь Мосе признал ошибку в отношении этого отвратительного Гоу Бухая?
У Мэй Сюэ Янь здесь сражение было в самом разгаре, но Цзюнь Мосе уже успел закончить свой бой.
Гоу Бухай, даже в лучшем случае — не более, чем высший мастер. С нынешней силой Цзюнь Мосе, как он мог на что-то рассчитывать!
Цзюнь Мосе, подпирая мечом шею Гоу Бухая, холодно глядел на неприятное положение, в котором оказался великий мастер, и произнёс:
— Опустись на колени, сволочь!
Глаза Гоу Бухая горели яростью, сплюнув, он произнёс:
— Сам ты сволочь! Хочешь убить меня? Убивай! Тебе стоит только мечтать, чтобы я встал перед тобой на колени!
— Ничтожество! Я хочу, чтобы ты встал на колени! — сказал Цзюнь Мосе с жестокой улыбкой и ударил его ногой, раздробив обе коленные чашечки, Гоу Бухай истошно завопил, упав на колени. Он ощутил острую боль, коснувшись земли, его моральный дух был уничтожен, он закатил глаза от боли!
Цзюнь Мосе незамедлительно выпустил энергетическую силу, взяв под контроль его разум, не позволяя ему потерять сознание. Только будучи в сознании, он мог бы испытать невероятные страдания…
Двое мужчин гонялись один за другим, чтобы добраться сюда. Цзюнь Мосе постоянно менял методы: сначала он зарывал Гоу Бухая в ямы, накрывал снегом, покрывал льдом, а потом поджигал его тело. Словами не передать, что только Цзюнь Мосе не делал, чтобы поймать этого парня!
— Гоу Бухай, любишь есть человечину? Кто бы мог подумать, что ты, грязный сукин сын, хотел съесть Сюэ Янь! Твоей наглости нет предела! Как я могу успокоить своё сердце, если я не могу замучить этого ублюдка до смерти?
Слова Гоу Бухая повлекли за собой бесчеловечную кровавую расправу Цзюнь Мосе.
— Цзюнь Мосе, я сообщаю тебе, что я не только съем твоё мясо, только дай срок и я сожру всю твою сраную семейку!
Лицо Гоу Бухая стало жёлтым от боли, по лицу текли капли пота. Он не стонал, сила Сюань уже давно находилась под контролем Цзюнь Мосе, он даже не мог сам себя уничтожить!
Его крепкие зубы уже были наполовину выбиты Цзюнь Мосе, но он всё ещё мог говорить.
— А ты крепкий орешек! Достойно сильного великого мастера. В таком случае, ключ к решению проблемы я напишу на тебе! — сказав эту фразу, Цзюнь Мосе неожиданно протянул руку и резко содрал с Гоу Бухая одежду с кусками кожи, обнажив грудь и спину, произнес:
— Гоу Бухай, в моей жизни было два человека, к которым я питал лютую ненависть, первый — Сяо Хан из города Серебряной Метели, а сейчас, ты должен возрадоваться, потому что ты второй!
— Твоя самая большая ошибка не в том, что ты ешь человеческое мясо! А в том, что ты хотел съесть мою жену! Всё ещё гордишься собой, ещё не раскаиваешься в том, что перед множеством людей осмелился сказать мне, что съешь всю мою семью? Я должен хорошенько присматривать за тобой, — Цзюнь Мосе холодно улыбался.
— Не стоит говорить, что ты представитель Иллюзорного Океана Крови, вы все враги для меня! Даже если ты — сын пророка, я всё равно заставлю умирать тебя крайне мучительно. Не переживай, я вовсе не убью тебя одним ударом меча! Ты ещё сможешь насладиться жизнью какое-то время. Несмотря на то, что я сам — тот ещё крепкий орешек, но мне нравится то, что под мою руку попадаются другие несгибаемые люди! Я буду не Цзюнь Мосе, если не заставлю тебя молить о пощаде!
— Я, Гоу Бухай, сегодня промахнулся, попав в западню, устроенную сопляком. Нечего сказать, разумеется, ты убьешь меня, но просить пощады… Цзюнь Мосе, ты просчитался! Ты можешь сколько угодно морщиться и хмурить брови! — терпя изо всех сил невыносимую боль в коленях, процедил сквозь зубы Гоу Бухай.
— Славный парень! Посмотрим сколько времени ты продержишься! — рука Цзюнь Мосе с шорохом взвилась, начеркав на груди и спине несколько кровавых царапин.
Гоу Бухай, дрожа, ехидно улыбался:
— Цзюнь Мосе, ты не настолько ловкий? Следовало бы тебе знать, что это ничтожное средство! Кстати, да, я должен сказать тебе, что я люблю есть мясо не только красивых девушек, молодых людей, даже мясо стариков — мне они все по вкусу! Если бы я мог сбежать и переродиться, я бы всю твою семью держал, как свиней в стойле, убивал одного и пускал на закуску. Ха-ха-ха, слышал, твой отец воевал всю жизнь! Старое или немного старое мясо, но оно не изнашивается… Мне бы непременно понравилось! Слышал, ты тот ещё бабник, у тебя есть ещё одна любовница, достаточно хороша… Цзюнь Мосе, я и ей уделю внимание, отведаю её на вкус, буду поедать её кусочек за кусочком, пока она не сдохнет… буду пожирать её, слушая её стоны… ха-ха-ха!
Гоу Бухай снова выпустил свой язык. Глаза, полные ненависти, глядели на Цзюнь Мосе, он полностью поддался этому своеобразному жестокому удовольствию:
— Слышал, есть ещё Дугу Сяо И, да? Эту маленькую девочку, несомненно, тоже нужно отведать на вкус! Ха-ха-ха! У тебя в доме есть ещё и служанки, да? Не имеет значения, как их зовут, так или иначе, я не пощажу никого! Сначала съем сердце, потом печень, потом… — запнувшись, он неожиданно ужасно завопил!
— У тебя не будет этой возможности! Впрочем, жизнь твоих родных тоже прервётся, благодаря твоим словам. Сегодня я буду действовать в соответствии с твоими словами, сволочь! — холодно произнеся эти слова, Цзюнь Мосе схватил соль и, не жалея ни грамма, высыпал её на тело Гоу Бухая, покрытое ранами.
Тот пронзительно завопил от боли, с головы до пят забившись в конвульсиях. Ни один мускул не дрогнул на лице Цзюнь Мосе. Насыпая пригоршнями соль, он приговаривал:
— Удобно? Гоу Бухай? Возбудился аппетит!
Гоу Бухай вопил и смеялся:
— Очень удобно, Цзюнь Мосе! Этот способ недурён! Если я однажды поймаю твою семью, я непременно приправлю её солью! Ты скотина, мать твою!
— И правда, славный парень! Одно за другим приносит вкусное лакомство! — Цзюнь Мосе качал головой, доставая молотый перец чили, тщательно равномерно рассыпал его на раны, приговаривая, — Гоу Бухай, сейчас ты почувствуешь себя ещё приятнее!
Тело Гоу Бухая застыло, намереваясь выпустить страдания криком, но он был невероятно ошеломлён болью, и поэтому не издал ни звука. На всём теле вздулись вены и мускулы, зрачки внезапно расширились, а затем снова уменьшились.
Хоть он и дослушал до конца слова Цзюнь Мосе, но был не в силах ему ответить, он только сидел с открытым ртом в одном положении, боль с головы до пят проникла в каждый мускул…
— И в самом деле крепкий! Вопреки ожиданиям ещё держится! Великие мастера и правда чрезвычайно терпеливы! Есть еда, нет питья, я помогу парню хорошенько промочить горло! — Цзюнь Мосе заулыбался, ловко взлетев, схватил снежную глыбу. В руках Цзюнь Мосе снежная глыба в одно мгновение превратилась в большую чашу, он бросил в неё две горсти перца, затем схватил кучу снега и растопил его в миске…
Потом он схватил эту перцовую воду и поставил её на огонь. Что удивительно — снежная чаша не растаяла на огне…
Перцовый раствор закипел, Цзюнь Мосе одной рукой заткнул нос, а другой рукой начал вливать всю чашку перцового раствора в желудок Гоу Бухая…
Гоу Бухай завопил, почувствовав огонь у себя в желудке, у него мгновенно сжалось сердце, и он нечеловечески завопил:
— Цзюнь Мосе, ты убил меня, убил меня!
— Тебе нехорошо? — Цзюнь Мосе встал перед ним. — Гоу Бухай, посмотри на себя! Прежде чем упрямиться, тебе лишь нужно сказать, опуститься на колени и преклонить голову, и я сразу же убью тебя, не заставляй себя мучиться!
— Ты… урод… пошёл… в… — Гоу Бухай гневно смотрел, но по-прежнему не сдавался!
— Очень хорошо! Действительно, достаточно твёрдый! Кажется, полноценный обед ещё не готов! — тело Цзюнь Мосе исчезло и тотчас же появилось снова. В одной руке его были шесть крыс, а в другой — восемь змей, лениво копошащихся.
Цзюнь Мосе равнодушно посмотрел на Гоу Бухая и со смехом произнёс:
— Гоу Бухай, ты сейчас попросишь пощады? Дело терпит! В противном случае ты будешь использован в качестве обеда! Боюсь, тебе уже поздно раскаиваться!
— Ох! — Гоу Бухай, скрипя зубами, повернул голову.
— Раз уж начал строить из себя героя — ты должен быть героем до конца! Ни в коем случае не дай мне в тебе разочароваться!
Цзюнь Мосе бросил мышей и змей на его тело, сдерживая их духом Суань, чтобы они ничего не делали. Потом Цзюнь Мосе поднял штанины Гоу Бухая, а крысы, деловито обнюхивая всё подряд, устремились куда указано.
Гоу Бухай истошно завопил, ощутив карабкающуюся, плотно прилегающую к телу крысу, волосы его встали дыбом от страха, в глазах стоял невероятный ужас. Внезапно всё его тело начало трясти с головы до пят, крыса добралась до его раздробленного колена, вскарабкалась на него и, лизнув кровь, начала грызть…
Человека, который ел людей, сегодня поедала крыса.
— В прежние времена люди говорили, что полгода змеи едят крыс, а полгода крысы едят змей. Как раз в зимнюю спячку, крысы являются заклятыми врагами змей. Ты говорил, что похож на змею… Если это так, то будь осторожен! — спокойно промолвил Цзюнь Мосе.
