Нин Ву Цин заговорил и все заметили, что его голос изменился на странный, режущий слух и ужасно хриплый!
Несмотря на то, что интонация была спокойная, все поняли, что душа его уже мертва!
Нет большего горя, чем потеря надежды. Младший брат, который на протяжении почти двухсот лет был твоей поддержкой и опорой, неожиданно умер, и Нин Ву Цин потерял смысл своего существования! Осталась лишь месть!
Вне зависимости от того, сможет отомстить Нин Ву Цин или нет, жить на этом свете он уже не сможет! Его измождённое лицо уже в полной мере свидетельствовало об этом!
Нин Ву Цин уже начисто лишился силы Суань, которая была сосредоточена в его даньтяне, скрытую силу, заключенную в его костях, защищавшую внутренние органы и внутреннюю жизненную силу!
Он больше не сохранил свой молодой вид, не сохранил свои возвышенные, превосходные манеры — ни характер, ни внешний облик теперь уже стали неважны! Только месть!
Жажда мести, несомненно, может спровоцировать концентрацию оставшейся силы, но после этого человек полностью погаснет! И даже чудотворец будет не способен вернуть его к жизни!
На карту поставлено всё!
Вне зависимости от того, умрёт Цзюнь Мосе или нет, Нин Ву Цин уже обречён! Нин Ву Цин сам поставил себя на это место! Самое важное — его сердце, требующее мести!
Труп младшего брата Нин Ву Цин бережно положил на землю, медленно встал, на его лице были сожаление и ненависть!
Цзюнь Мосе вздохнул, немного скорбно и сочувственно посмотрев на него, сказал:
— Жизнь и смерть — это бесконечный круговорот! Каждый человек испытывает подобное. Ты должен примириться с утратой, так будет правильно! Умершего нельзя вернуть к жизни… мне правда очень жаль!
Эти слова даже Мэй Сюэ Янь ударили, словно пощечина — убив брата, советовать смириться с утратой…
Нин Ву Цин мрачно захохотал:
— Цзюнь Мосе, ты убил моего брата, а сейчас советуешь смириться с утратой? Тебе не кажутся эти слова смешными?
Цзюнь Мосе хмыкнул:
— Нин Ву Цин, ты такой умный, но с тобой так трудно вести диалог! Потому что ты не можешь понять смысл моих слов!
Нин Ву Цин громко закричал, глядя на небо:
— Неужели ты думаешь, что я сейчас могу быть спокоен? Цзюнь Мосе, мне не нужно твое притворное сострадание или доброжелательность!
Естественно, Нин Ву Цин понял смысл слов Цзюнь Мосе. Ему нужно спокойствие, справедливость! Но Нин Ву Цин также понимал, что такому не бывать!
Потому что слова Цзюнь Мосе, сказанные так по-доброму, звучат ещё более подло, еще более гнусно! Только ещё больше подливают масло в огонь!
В конце концов, это говорит убийца!
Цзюнь Мосе, не прилагая особых усилий, имеет хорошую репутацию, выглядит простодушным и открытым, заставляя Нин Ву Цина тем самым сдать свои позиции!
Не брезговать по отношению к противнику никакими средствами! И пусть даже противник — влюбленная парочка, нужно обнажить мечи друг против друга, потому что это враг! Цзюнь Мосе по отношению к своим врагам никогда не был нерешителен!
Цзюнь Мосе вздохнул, и, неосознанно усмехнувшись, сказал:
— Нин Ву Цин, я знаю, ты жаждешь мести! Подходи! Я тебя здесь жду! Но помни: твой брат умер, ты хочешь отомстить, но на самом ли деле ты этого хочешь? Сколько ещё ты хочешь убить людей? Сколько людей будут ждать твоей мести? Ты сейчас будешь вести себя, как ребёнок! Люди погибнут от твоей руки, а их семьи будут страдать так же, как и ты — это справедливо? И тебе хватает наглости обижаться?
— Цзюнь Мосе! Неужели ты думаешь, ты такой благородный? Неужели ты думаешь, ты не замараешь свои руки кровью? Как насчёт твоей совести? Разве ты не такой же, как и я? — завопил в бешенстве Нин Ву Цин. — Какое ты имеешь право говорить обо мне? Ты палач!
— Я? Я и не говорю, что я человек высших моральных качеств. Конечно же, я такой же, как и ты, вплоть до того, что я, по сравнению с тобой, ещё безжалостнее и кровожаднее! Но, в отличие от тебя, я не могу поступить несправедливо! Я убиваю людей, которые могут убить меня! Это закон неба и принцип земли! Именно поэтому я убил твоего младшего брата! Тебе также нужно отомстить! — Цзюнь Мосе холодно посмотрел на него. — Нин Ву Цин, раз уж ты уже решил искать погибели, я не дам тебе времени восстановиться, тебе нет смысла жить! Подходи! Сегодняшний день на следующий год будет днём твоих поминок!
Слова Цзюнь Мосе были словно нож, ещё больше внеся смуту в сердце Нин Ву Цина! Он был в некотором замешательстве…
— Нин! Твоё душевное состояние неустойчиво! Ни в коем случае не ведись на поддразнивания Цзюнь Мосе! Сосредоточь все силы и любыми средствами прикончи этого бесстыдника! — кто-то закричал сзади.
Нин Ву Цин мрачно усмехнулся, вовсе не собираясь отвечать. Старик лишь ловко извлек из ножен меч, холодный блеск которого был словно прозрачная волна.
Теперь действия — это лучший ответ. В одно мгновение, полностью восстановив свою первоначальную гордость и высокомерие, по-прежнему с обнажённым острым мечом, он излучал вокруг себя мастерство, только этот меч способен стереть с лица земли безумие!
В этот момент Нин Ву Цин, издав короткий вздох, восстановился и стал как прежде умиротворённым!
Это отнюдь не значило, что Нин Ву Цин действительно успокоил свой гнев, он его только подавил, через силу привёл к повиновению, почувствовав на лице необыкновенный прилив крови!
Нин Ву Цин поднял свой меч, разместив его на уровне груди, пальцами левой руки мягко погладил лезвие с острия до основания, словно разговаривая сам с собой:
— Раньше, используя этот меч, я назвал его Крыло Летящего Дракона. Это было в то время, когда я, Нин Ву Цин, достиг совершенства в искусстве владения мечом, с любовью и ненавистью беспощадно убивая врагов! Тогда же, начав окунать этот меч в кровь своих врагов, я дал клятву — Крыло Летящего Дракона покорит весь мир! — он глубоко вздохнул. — Этот меч сопровождал меня всю жизнь в ветер и дождь, герой всей жизни! Этот меч в течение многих лет смело брал на себя ответственность! Воины Суань, мастера высшего уровня, почтенные мастера! Меч — это и есть я, а я — есть меч! Наши души слились воедино и уже связаны неразрывно! В войне с семьей Цзюнь, когда Крыло Летящего Дракона неожиданно повредил руку почтенной Мэй, я это почувствовал! Придёт, в конце концов, и её смертный час! Почтенная Мэй умрёт, чтобы, в конце концов, стереть в моём сердце этот кошмарный сон! — по мере того, как Нин Ву Цин повествовал свой рассказ, он действительно успокоился, но по мере того, как он рассказывал, его тело медленно передвигалось, заставляя передвигаться меч.
Цзинь Мосе знал, что в этот момент Нин Ву Цин не страдает каким то психическим отклонением, в этот критический момент, он не причинит вреда. Всё, что он говорит, для того, чтобы предаваться далёким воспоминаниям, тем самым излить свою душу. Хоть немного вспомнить о незабываемых необычных временах, о доблести и славе былых лет! Посредством воспоминаний, он приобретает уверенность в своих силах! Тем более, он сам понимает, что это ещё одна причина победить!
— Сегодня трагически погиб мой брат, и я сам нахожусь на грани жизни и смерти, — Нин Ву Цин медленно поднял голову, ветер трепал его седые волосы, на его лице, густо покрытом морщинами, ужасным блеском сверкнули запавшие глазницы, и он, перебив Цзюнь Мосе, продолжил:
— К счастью, у меня есть молодые умельцы, которые в дороге могут составить мне компанию, чтобы развлекать меня по дороге на тот свет. Как только ты умрёшь, поверь, почтенная Мэй, тоже непременно умрёт, а потом я похороню вас обоих. Это того стоит!
Цзюнь Мосе, слегка улыбнувшись, сказал:
— Нин Ву Цин, твоё желание понятно. Без сожаления и обид отправляйся в дорогу. То, что ты отправишься в путь — это безусловный факт, но то, что в загробный мир тебя будет сопровождать молодой господин это, на самом деле, несбыточная фантазия… Не ты ли говорил, что старики и дети уступают в силе? Молодой господин, который с тобой говорит, действительно достиг высокого уровня, чего нельзя сказать о тебе. Ты вряд ли справишься даже общими силами вместе с мастерами трёх священных земель.
— Справятся — не справятся, дряхлый старик обречён не увидеть конец, — Нин Ву Цин усмехнулся, неожиданно схватив меч и глядя на него благоговейно, подошёл к Цзюнь Мосе ближе и сказал:
— Только сейчас старик потерял разум, и если бы молодой господин появился тогда, то, боюсь, старик потерял бы даже удобную возможность отомстить. Один раз я был в долгу перед молодым господином, но братская вражда пылает смертельной ненавистью!
Цзюнь Мосе посмотрел на него с некоторой растерянностью, думая, что старик почти безумен. Вот сейчас он ради убийства Мэй Сюэ Янь не остановится ни перед чем, использует все подлые, низкие, бессовестные методы, всё, что найдётся при себе! Сейчас он благодарен противнику, убившего младшего брата, потому что сейчас противоположная сторона не воспользуется случаем, чтобы убить его…
Просто всё пошло шиворот-навыворот! В то время, когда следовало серьёзно отнестись к манере поведения, он вёл себя отвратительно, а в то время, когда не следовало обращать на это внимание, он был обеспокоен своей репутацией и манерами…
Этот Нин Ву Цин всё равно, что ошибка природы!
— Цзюнь Мосе!
Выражение лица Нин Ву Цина было суровым, он сам, сжимая меч, воткнул острие меча себе под рёбра. Только теперь, в эту минуту, Нин Ву Цин целиком и полностью превратился в единое целое с несокрушимым, победоносным мечом!
Холодный блеска меча разлился во все стороны!
Даже его развевающиеся серебристые волосы были похожи на блеск меча!
Цзюнь Мосе почувствовал густой запах, бьющий в ноздри!
Острый меч и в самом деле был вне конкуренции!
Оставшиеся 17 человек из дворца небожителей Дуньши, размеренно вступали на землю шаг за шагом, у каждого на лице было скорбное негодование, все, как один, произносили:
— Мы тоже, во имя погибших братьев, клянёмся быть с господином Нином в жизни и смерти!
Ни верхняя половина тела Нин Ву Цина, ни нижняя не двигались, глаза были спокойны, неподвижны, но его сила внезапно возросла, нахлынула, словно бурлящие волны яростного прибоя! Мощь Нин Ву Цина достигла своего апогея!
Острие меча!
Возможно, так проявляется наивысшая точка земного существования Нин Ву Цина!
Воинственный дух неожиданно осыпался, торчащая под ребрами рукоятка меча со звуком раскололась, чудесным образом рассевшись во все стороны, все реки застыли вокруг тела Нин Ву Цина!
В глазах всех, в эту минуту Нин Ву Цин больше не человек!
А меч!
Самый острый, самый непоколебимый меч!
Раньше тоже был словно меч!
Но теперь человек и меч слились воедино!
Меч есть я, я есть меч!
Нин Ву Цин совершил самый значительный прорыв в искусстве владения мечом, в этот самый критический момент.
