— Но мне очень интересно узнать кое-что… как ты увеличил свою силу? — Фэн Хуан Юнь смотрел на него не моргая. Он был маньяком боевых искусств. И, разумеется, различные методы повышения силы имели для него первостепенное значение.
— Я принял одну волшебную таблетку, — Одинокий Сокол зашипел сквозь зубы, но ответил. Разочарование захлестнуло его разум:
«Я рассказал ему правду. Но поверит ли он мне вообще?»
— Я верю тебе! — Фэн Хуан Юнь ответил торжественным голосом:
«Как он мог так быстро повысить свою силу без помощи какой-то таинственной таблетки?»
Одинокий Сокол был ошарашен этим:
«А этот парень достаточно проницательный!»
Два Великих Мастера вошли в заднюю часть гостиного зала. Тем не менее другие гости шумели от волнения. Они вовсю пялили глаза на Цзюнь Чжан Тиана и его сына. Но в их глазах читалось нечто совершенно иное:
«Насколько же велика их репутация? Один Великий Мастер присматривает за их домом. А ещё один Великий Мастер пришёл неизвестно откуда, чтобы поздравить их…»
В это время снова раздался дрожащий голос Сонг Шаня:
— Великий Мастер жизни и смерти Ши Чан Сяо прибыл, чтобы поздравить третьего генерала Цзюнь с удочерением. В подарок он принёс нефритовую статуэтку, чтобы выразить, что он желает удачи!
Бум!
Ещё один неожиданный поворот событий!
Гости теперь уже не отличались от курицы, которая была напугана ударом грома. Они смотрели в изумлении и понятия не имели, что они должны были сказать…
Великий Мастер Ши Чан Сяо вошёл с широкой улыбкой на лице. Цзюнь Чжан Тиан лично поприветствовал его в зале. Надо сказать, что старик Цзюнь был спокоен и невозмутим на протяжении всей своей жизни. Тем не менее он не мог не почувствовать некоторую гордость в этот момент.
«У кого еще такая репутация во всей Империи?» — старик Цзюнь вдруг почувствовал, что это был самый яркий день в его жизни. «Более того, всё это происходит из-за моего внука! Чего ещё может хотеть человек, если у него есть такой внук?»
Поэтому старик и чувствовал себя весьма самодовольно. На самом деле улыбка на его лице уже растянулась от уха до уха…
Затем внезапно раздалась такая реплика Сонг Шаня, которой не ждал никто в семье Цзюнь:
— Хладнокровный Великий Мастер Ли У Бэй пришёл поздравить третьего генерала Цзюнь с этим знаменательным днём, когда он решил удочерить Гуан Квинхан. Он преподносит драгоценный меч в подарок, в знак чистоты его намерений, — надо отдать должное, голос Сонг Шаня звучал настолько обыденно, будто в семью Цзюнь каждый день ходят в гости как минимум полдюжины Великих Мастеров.
«Я не ожидал, что этот хладнокровный безумец тоже появится. Более того, он ещё и подарок принёс?»
В зале воцарилась полная тишина.
Всем присутствующим в зале становилось всё труднее и труднее в это поверить.
«Этот мир сошёл с ума?! Возможно ли, что все восемь Великих Мастеров прибудут сюда, чтобы присутствовать на этой церемонии? Почему эти люди приходят один за другим?»
«Четыре из них уже сейчас здесь!»
«У семьи Цзюнь просто высочайший авторитет! А эти гнилые учёные думали, что смогут разрушить эту семью… они хотя бы знали, с кем связались? У них было лишь немного сил… и они хотели справиться с этой семьёй? Тупейшие слепцы! Они сами навлекли на себя эту беду…»
Выражение в глазах присутствующих явственно переменилось на благоговение и уважение, когда они смотрели на кого-либо из семьи Цзюнь. Все их голоса и выкрики внезапно понизили громкость до шёпота. Оказалось, что они боялись, будто громкий голос может спровоцировать кого-нибудь из четырёх смертельно опасных Великих Мастеров, которые сидели в этом же зале!
«Это было бы ужасно. Каждый из этих четырёх Великих Мастеров с лёгкостью избавится от обычной влиятельной семьи за считанные минуты! Хотя, на самом деле, им придётся потратить гораздо меньше времени!»
Император сидел в первом ряду главного зала. Однако его выражение было очень сложным. Главам всех влиятельных дворянских семей были даны важные места. То же самое относится и к людям из влиятельных семей Суань. Фактически никто не имел возможности подать жалобу. Тем не менее у всех были серьёзные и сложные выражения в глазах. Трудно было сказать, о чём они думали…
Император слегка вздохнул. Затем он сказал:
— Оказывается, семья Цзюнь имеет отличную репутацию. Хе-хе… это заставляет нас немного завидовать! — он сказал это шутливым тоном. И все рассмеялись вместе с ним. Однако все знали одну вещь:
«Его Величество явно не шутил…»
«Великий Мастер — личность, которую даже Императору будет трудно пригласить к себе на праздник. На самом деле, скорее всего, даже Императору не удастся пригласить хотя бы одного из них. Так что четыре из них на одном празднике — это то, о чём Император не может даже мечтать. Тем не менее эти четверо пришли на церемонию в семью Цзюнь, хотя они, вероятно, не были приглашены. Ведь, кажется, что они сами себя пригласили. На что это указывает? Разве это не очевидно?»
Рот Лорда семьи Гуан — Гуана Донглю — оставался открытым на протяжении всего этого времени. На самом деле его улыбка была настолько широкой, что, казалось, будто между его ушами нарисовали кривую ухмылку красным фломастером. Каждый волос на его теле, казалось, встал от удивления. В конце концов, он даже не мечтал о таком грандиозном событии. На самом деле он не мог даже осмелиться подумать об этом.
Ведь вся семья Гуан потеряла весь авторитет и честь после того, как этот вопрос о Гуан Квинхан стал известен широкой публике. На самом деле люди даже начали говорить, что семья Гуан выродилась и теперь её ждёт лишь медленное загнивание среди подобного же отребья.
Даже слуги семьи Цзюнь чувствовали себя почётными и прославленными. Они ходили по проходам с высоко поднятыми головами. Их спины были прямыми, а осанка — величественной.
«Это и наша репутация! Четыре Великих Мастера пришли, чтобы поздравить нашего третьего мастера!»
