Дугу Цзёнхэн сидел на стуле господина. На его плечах лежала шкура тигра, как у главного антагониста. Он смотрел на Цзюнь Мосе, как верховный лорд на крестьянина. Его выражение было удивительно похоже на характер бандитского военачальника Ястреба из эпоса Тигровой Горы.
Дугу Вуди смотрел широко раскрытыми глазами, и был похож на быка. Его рука была прижата к рукояти меча, и он стоял прямо перед стариком Дугу. Его выражение было настолько бдительным, что казалось, будто он был в поисках тайного шпиона.
Семь крепких и сильных братьев стояли по обе стороны трона. Каждый из них, казалось, был готов к агрессивным действиям.
Цзюнь Мосе чувствовал, что он закончит тем, что скажет: «Наша Пагода подавляет речных монстров», если бы Дугу сказал «Мы — повелители над тиграми». И следующие шутки о том, что лицо красное и желтое, потекли бы ещё более плавно… (1)
Однако было бы невозможно воссоздать диалог «Мы — повелители над тиграми», даже если обстановка выглядела очень похожей.
Никто не говорил долгое время. Атмосфера была довольно накалённой. Все в зале смотрели на лицо Цзюнь Мосе с торжественным и свирепым выражением. Молодой господин Танг стоял позади него. Но Танг Юань, казалось, сражался с собой. Его губы были синими, лицо белым, и он едва мог стоять прямо.
Прошло много времени, прежде чем Дугу Цзёнхэн взревел:
— Ты! Цзюнь Мосе!
Цзюнь Мосе был по-прежнему погружён в чудесные мечты о находчивости великого Ян Цзи Жуна. Поэтому он подсознательно двинул правой рукой вперёд и выпалил:
— Наша Пагода подавляет… Ой, тьфу… Пусть старший Дугу будет здоров и счастлив!
— Пагода подавляет… Что это такое? — девять человек из семьи Дугу были сбиты с толку. — О какой Пагоде ты рассказываешь нашей семье Дугу? Ты, «великий» братец Цзюнь? Какую хитрость ты удумал?
— Ах… Пагода… что я имел в виду… — Цзюнь Мосе закатил глаза и поспешно заговорил. — Что я имел в виду… То, что я ясно почувствовал вашу величественную ауру, когда вошёл в этот зал. Это было похоже на огромную Пагоду, которая поддерживает Небеса. Она покорила меня! Это то, что я имел в виду.
Лицо Дугу Цзёнхэна засияло от радости, когда он услышал это. Он хотел громко рассмеяться. Но он сдерживался и поддерживал торжественность. Он оставался холодным снаружи, но сказал:
— О-о! Я настолько могуч?
— Вы переполнены могуществом! Уважаемый старший обладает грозной мощью! — Цзюнь Мосе поднял большой палец.
— Ты хороший мальчик! Ты обладаешь проницательным зрением! — взор Дугу Цзёнхэна просветлел. — Ты способен придумать сладко звучащие слова!
Тёмная линия покрыла лицо Цзюнь Мосе.
— Тебе не нужно полагаться на лесть и шутовство. Я вижу, что ты стараешься выглядеть хорошо! — генерал Дугу Вуди видел, как его отец смеялся, и чувствовал, как меняется атмосфера. Поэтому он закричал, чтобы напомнить ему, что дело не было сделано. В конце концов, они не могли позволить этому засранцу уйти.
— Ах, да! Кхм… — Дугу Цзёнхэн закашлялся и сел прямо.
— Как я могу предаваться шутовству? Разве твой отец не могуч? Так почему ты говоришь, что я просто стараюсь выглядеть хорошо? Хе-хе… ты слишком добр, дядя Дугу! Но я всегда делаю добрые дела. Делать добрые дела никому не сложно… Но редко кто-то упорствует на протяжении всей своей жизни, чтобы делать добрые дела… как и я… — слова Цзюнь Мосе звучали искренне. Он прошёлся по комнате. Потом он нашел пустой стул и сел на него.
Кроме того, он сел прямо напротив Дугу Вуди.
Тот сморщил нос в гневе:
«Многие люди думают, что люди нашей семьи Дугу — это просто боль в заднице. Но я хотел бы показать им, что этот ребенок — настоящий нарушитель спокойствия!»
«Мой отец и я сделали попытки напугать его, но он не был ошеломлён ни в малейшей степени. На самом деле он спокойно сел на жопу. Более того, он говорит о себе праведно и даже осмеливается хвалиться, что на протяжении всей своей жизни упорствует в добрых делах! Он даже не покраснел, говоря это. Он почти так же хорош во лжи, как и я…»
— Кто разрешил тебе сесть? Встань! — генералу Дугу разгневался. — Я — твой будущий тесть — не давал тебе разрешения сидеть! Но ты сел так высокомерно, будто у себя дома. Я вышвырну твою задницу в небо!
— О… Кхм! Ха! Мне было интересно, когда я пришёл сюда — почему старший так внезапно позвал меня? Поэтому я подумал об этом и вспомнил, что… возможно, семья Дугу хотела отдать ту небольшую сумму денег, которую они должны мне уже несколько месяцев?
Цзюнь Мосе шумно скрестил ноги:
— Поэтому я пришёл как можно скорее. Но, похоже, у вас нет средств. Прошло не так много времени с тех пор, как вы мне задолжали. Этот вопрос не следует затягивать. В любом случае конец года — хорошее время для погашения долгов. Более того, это лишь небольшая сумма денег. Там было девять миллионов, верно? Нет, подожди. Забыл малость… — он громко щёлкнул пальцами. Затем он указал на служанку сбоку. — Милая леди, вон там… не могли бы вы принести чашку чая? Ах, это моя ошибка… пожалуйста, принесите две чашки… Хе-хе… кажется, погода слишком жаркая для моего брата. Он сильно потеет. Таким образом, он должен пить очень много.
Горничная знала, что не должна улыбаться. Поэтому она едва сдержалась.
«Что ты хочешь сказать? Погода жаркая? Сейчас середина зимы…»
«Кроме того, у тебя глаза есть? Твой толстый брат явно очень напуган! Даже я могу это видеть…»Слова Цзюнь Мосе привели к резкому изменению ситуации. Генерал Дугу внезапно оказался в тупике, когда разговор зашёл о долге:
«Небольшое количество денег? Девяносто миллионов в серебре — это небольшая сумма? Кто во всем Тянсян может принести такую «Небольшую сумму денег?»»
Однако генерал Дугу также понял и другой момент:
«Этот мальчик явно угрожает мне — «я сразу же расскажу об этих девяноста миллионах, если ты плохо со мной обращаешься». У меня есть кредитор. Более того, это кредитор, который может сделать семью Дугу банкротом!»
Генерал Дугу начал задыхаться и захрипел от гнева. Затем он в конце концов взревел:
— Ну же! Принеси этот чай! И принеси стул для молодого господина Танга! — затем он подумал секунду и добавил. — Принеси самый большой стул!
Дугу Чонг и его братья приняли очень странные выражения лиц, когда эти слова были произнесены. На самом деле им пришлось сдерживать свой смех изо всех сил.
— Ах, толстяк… этот старший пригласил третьего молодого господина семьи Цзюнь, Мосе на банкет. Итак, почему вы пришли вместе? — Дугу Цзёнхэн посмотрел на Танг Юаня. Он смотрел широко раскрытыми глазами, когда говорил это. Смысл его был ясен: «Я тебя не приглашал. Итак, почему ты здесь?»
Цзюнь Мосе не мог не восхищаться этим:
«Этот старик говорит очень прямо. На самом деле, он даже не приказал ему уйти прямым способом».
Танг Юань подумал:
«Ты думаешь, что я хотел бы прийти к вам? Я бы никогда не пришёл сюда, если бы третий молодой господин не заставил меня…»
Однако старик Дугу задал ему вопрос, а молодой господин Танг был опытным бизнесменом. Он знал, что сейчас не время бояться. В глубине души он ещё чувствовал муки страха, но его разум стабилизировался. Поэтому он, подумав секунду, ответил:
— Третий молодой господин и я — очень близкие друзья. Тем не менее мы не виделись друг друга в течение нескольких месяцев. Сегодня мы впервые встретились. Более того, мы, молодёжь, не очень талантливы. И я не хотел, чтобы третий молодой господин оставался один на этой дороге. Так что у меня не было выбора, кроме как сопровождать третьего молодого господина, когда он пришёл сюда, когда решил отдать дань уважения старому Дугу.
Танг Юань был настоящим другом. Его даже можно назвать неуступчивым. Его, несомненно, притащил сюда Цзюнь Мосе. Тем не менее он также мог видеть, что Цзюнь Мосе боялся семью Дугу по какой-то причине. Более того, он знал, что Цзюнь Мосе окажется в невыгодном положении, если скажет что-то неуместное. Поэтому он протянул руку для поддержки…
— Так вот в чём дело. Ты очень преданный человек! — Дугу Цзёнхэн кивнул и сказал. — Я поверю тебе на слово. Сядь.
Танг Юань поблагодарил его и сел на огромный стул, который только что принесли ему. Его нервозность полностью прошла к этому моменту. Необходимо упомянуть, что качество стула было выдающимся… он просто заскрипел, но не развалился.
Дугу Цзёнхэн широко распахнул глаза и осторожно сравнил Цзюнь Мосе и Танг Юаня. Затем он вздохнул через некоторое время:
«Два пресловутых дебошира столицы — это два настоящих мужчины на самом деле. Я никогда этого не ожидал!»
Затем он посмотрел на своих семерых внуков. Они начали ерзать в страхе под его взглядом. Старик Дугу не мог не разочароваться при этом…
Дугу Цзёнхэн похвалил их, назвав их «настоящими мужчинами»! Таким образом, было очевидно, что Цзюнь Мосе и Танг Юань не были простыми, по его мнению. А вот даже его собственные внуки ещё не получали от него такой похвалы…
Необходимо отметить, что каждый аспект этой встречи был специально организован в семье Дугу. Старик сам создал эту торжественную атмосферу. Здесь был генерал — ветеран ста сражений с его внушительной аурой. Обычный человек давно бы утонул под давлением. На самом деле этот человек даже не смог бы дышать. В действительности толстяк четыре месяца назад, вероятно, обоссал бы штаны, если бы он был здесь…
Тем не менее Цзюнь Мосе действовал очень естественно после того, как он прибыл сюда. На самом деле он даже смеялся и шутил. Казалось, что это самое обычное дело. Ни один среднестатистический развратник не мог бы так вести себя. Танг Юань, конечно, чувствовал себя несколько стеснённо ранее. Однако даже он стал более свободным. Его нельзя считать таким же, как Цзюнь Мосе. Но Танг Юаню всё же удалось действовать свободно в такой атмосфере. И что можно было само по себе считать достижением…
Тем не менее это было немного неправильно для старика считать своих внуков неравными с этими двумя молодыми людьми. В конце концов, его внуки… и даже его сын были в ужасе от того, что он преследовал их и избивал всю их жизнь. Так что это было похоже на кошки-мышки с ними. Как они могли действовать свободно и комфортно, когда они видят кота?
Однако даже эти надоедливые мужчины не испугались бы, если бы пошли в чужой дом и не сопровождались старшим. В конце концов, разве не эти семь братьев разбили в тот день кувшины с вином Цзюнь Мосе?
Затем раздался звон. За ним последовали звуки шагов, когда большая дверь в задней части зала открылась, и несколько женщин вошли внутрь. Их возглавляла старушка. У неё был румяный цвет лица, и она была окутана благодатью. Она опиралась на трость. Когда она вошла, её поддерживали две тридцатилетние женщины.
__________________
(1) (п.п. — автор сравнивает ситуацию с почти аналогичной из эпоса о Тигровой Горе)
