Весь Тянсян был наполнен кровью той ночью.
Ночь последовала сразу после кровавых событий, которые произошли в городе днём, во время приезда Цзюнь. Но степень резни в эту ночь стала ещё грандиознее.
Цзюнь Мосе в тот день вошёл в город просто легендарно. Он прикончил двоих, заставил троих учёных распевать ему дифирамбы и заодно публично оскорблять своих учителей. Весть об этом инциденте распространилась повсюду. Однако эта шокирующая новость даже не закончила облетать город, когда появились другие новости — более семидесяти деловых поместий, принадлежащих семье Мэн города Тянсян, были атакованы. Это было ещё более шокирующим, чем предыдущие новости.
Генерал армии — Цзюнь Чжан Тиан — приказал всем войскам стоять в полной боевой готовности, в ожидании. Нельзя было спешить с действиями. Те, кто ослушается, будет казнён на месте.
Вскоре после этого поступил приказ от генерала Дугу Вуди. Причём, в этом приказе говорилось, что ни один солдат не должен бросаться в бой. Ни один солдат не должен был оставлять гарнизоны. Более того — нарушитель сразу же заработает смертную казнь.
Семья Муронг тоже не хотела отставать. Они быстро отозвали и своих людей. Семья Ли также не сделала никаких замечаний в молчаливом согласии. Между тем, другие большие семьи Тянсяна, казалось, предпочли подождать и посмотреть со стороны.
И тогда Императорский двор подействовал в соответствии — ни один Императорский гвардеец не должен был покидать свой пост без разрешения. И они должны были дождаться Императорского Указа.
Можно сказать, что Императорская семья превратила город Тянсян в запретную зону с помощью других влиятельных семей. Однако они позволили одному субъекту открыто действовать в пределах этой запретной зоны. И эта единственная сила всколыхнула всё!
И, разумеется, безусловную власть над этой запретной зоной имела семья Цзюнь!
Многие группы воинов из семьи Цзюнь напали на поместья семьи Мэн. Они выбрасывали мужчин семьи Мэн из домов без всякой пощады. Всех, кто оказывал сопротивление, избивали до потери сознания. Многим повезло отделаться сломанной рукой или ногой. Менее везучих отвозили хоронить. Власть семьи Мэн закончилась в столице за сутки.
Однако семья Цзюнь была не единственной силой. Даже военная мощь семьи Дугу была в игре. Следовательно, город был на мгновение встревожен этой ситуацией. Цзюнь Мосе устроил бойню на улицах, и потекли реки крови. Ещё не успели утихнуть волнения по этому поводу, когда начался этот жуткий день…
Ещё не пришёл вечер, когда раздавленные трупы этих трёх скрывающихся учёных были найдены у городских ворот.
В результате лицемеры уже собрались снова надавить на семью Цзюнь утром. Но их планам было суждено оставаться планами…
Потому что многие чиновники были убиты той ночью…
Министр обрядов (1) — Чжао Чэн Цзюнь — склонился вперёд в темноте ночи. Он старательно выписывал буквы на бумаге с огромной скоростью. Он писал меморандум, который должен был «уничтожить» семью Цзюнь. Он был готов к храброй Божественной смерти на следующий день. Но он все равно хотел победить их.
В тот момент министр Чжао был неожиданно уверен в себе. Более трёхсот ученых из непревзойденного Института Вэньсин подписали совместное заявление под руководством своих двух преподавателей. И это заявление также обвиняло семью Цзюнь.
«Разве это не показатель?
Я уверен, что ни один Император не сможет игнорировать это! Власть семьи Цзюнь может превысить все уровни, и они могут даже контролировать военных Тянсяна. Но они — всего лишь одна семья, не более того. Могут ли они когда-нибудь превзойти всю бюрократию Тянсяна?
Семья Цзюнь отправила этого маленького зверя на убийственное веселье. Они намерены нас запугать! Но какое это имеет значение? Он — всего лишь один смелый и безрассудный человек! Ха! Чем шумнее он становится — тем лучше будет! Чем больше людей он убьет — тем лучше! В конце концов, ему не останется поля для манёвра! Таким образом, семья Цзюнь будет уничтожена и предана вечному проклятию!
Создавай беспорядки, Цзюнь Мосе! Создавай их больше! Сколько ты сумеешь натворить за день? Ты умрёшь, как только Император захочет! И у нас, мужчин, достаточно власти, чтобы повлиять на желания Императора!
Мы можем убить тебя руками самого Императора! На самом деле, мы можем убить всю твою семью! Императорский указ будет означать твою гибель!
Семья Цзюнь обречена!»
Поэтому министр Чжао не спал всю ночь и написал прекрасные обвинения. И это было бы отличным оружием при дворе на следующий день…
«Я наконец-то закончил!»
Министр Чжао вздохнул. Разумеется, он тут же его перечитал. Это был прекрасный доклад. Он даже представил себе Его Величество, когда он прочтёт его утром…
— Семья Цзюнь — благодетель Тянсяна. Однако их преступления не могут быть смыты даже их кровью! Мало будет даже убить их — их нужно убить минимум трижды!Цзюнь Мосе и Гуан Квинхан, разумеется, являются главными виновными. И, похоже, что они ни капли не раскаиваются в содеянном! Называть их «бандитом и шлюхой» было бы слишком вежливо. Этот мужчина — ничтожен, а эта женщина — развратная сука. У них нет чувства стыда и ни капли совести! Несправедливостью по отношению к простым людям будет даже просто сохранить им жизнь. Это будет несправедливо по отношению к Тянсяну, и несправедливо по отношению ко всему миру! Поэтому они должны умереть, чтобы искупить свои грехи!
— Это отличный доклад! Обвинения оптимальны! Боюсь, что я больше никогда не напишу такого хорошего доклада… — очень радостно прочитал свою работу министр Чжао. Затем он с удовлетворением воскликнул и с гордостью покачал головой. Он чувствовал, что это был первый раз, когда он написал такой хороший доклад с тех пор, как покинул Институт Вэньсин. Его слова были резкими, но, казалось, были подкреплены убедительными доказательствами. Это были просто слова. Тем не менее они могли убить человека.
— Это действительно очень хорошее письмо! — голос произнёс из-за спины министра Чжао, пока тот смотрел на своё творение.
— Да! — согласился министр Чжао с гордостью. Но в следующий момент он испугался. — Кто здесь?
— Доклад замечательный. Но вот человек не так хорош. Тем не менее ты был прав в том, что сказал после того, как написал это. Ты больше никогда не сможешь написать такой хороший доклад. И это потому, что министр Чжао больше не получит такой возможности. В конце концов, люди с такими талантами, как ваш, не должны оставаться в этом мире. Значит, вы должны отправиться в Ад. Там тебе канцелярии хватит до конца Вечности.
Одетый в белое юноша медленно шагнул вперёд из тени. Затем он внезапно оказался прямо перед Чжао Чэн Цзюнем и взял доклад. Бумага в его руке внезапно превратилась в пепел и рассеялась на ветру…
После этого юноша повернулся и холодными глазами взглянул на министра Чжао.
Его глаза были как два острых меча!
— Цзюнь Мосе? Ты… как ты сюда попал? — министр Чжао вскочил в панике, яростно закричав. — Сюда… кто-нибудь… кто-нибудь, идите сюда! — но его голос едва выходил из его горла. На самом деле его голос был настолько слаб от страха, что даже он сам не мог услышать себя.
Цзюнь Мосе мрачно улыбнулся. Затем он внезапно поднял руку, и стальная хватка сомкнулась на шее Чжао Чэн Цзюня. Юноша поднял служителя в воздух, и ноги жертвы оторвались от пола…
Министр Чжао был крайне напуган. Он не мог издать ни звука… не говоря уже о том, чтобы говорить. Лицо мужчины покраснело, а ноги беспомощно дёргались в воздухе. Однако его глаза молили о пощаде…
Он хотел просить прощения, но всё равно не мог произнести ни слова.
— Ты хотел причинить мне боль? — Цзюнь Мосе был спокоен, словно воды древнего озера. — Мне было бы всё равно, если бы ты хотел причинить мне боль. Но ты умрёшь, потому что хочешь навредить моей семье! — Цзюнь Мосе сжал хватку. Услышав треск ломаемой гортани, он усмехнулся. Язык мужчины вывалился изо рта.
— Тем более — ты хотел причинить боль моей женщине… и, таким порочным образом?! — Цзюнь Мосе приложил ещё капельку сил.
Шея Чжао Чэн Цзюня сломалась с мерзким треском.
— Нет ничего плохого, когда вы говорите о власти. Это даже хорошо, если вы называете чёрное белым. На самом деле это требует большого мастерства. Тем не менее это ханжество вашего лицемерия является и вашим проклятием!
Тело Чжао Чэн Цзюня ударилось о землю, когда Цзюнь Мосе отпустил его горло. Конечности министра подёргивались в агонии, но скоро он стал неподвижен. Он был мёртв, но его глаза всё ещё оставались широко открытыми. Они были полны страха и неверия…
— Он даже посмел умереть с обидой в сердце! — Цзюнь Мосе вытер руку полотенцем, которое лежало рядом. Затем он шагнул вперёд.
Словно случайно он наступил на лицо трупа министра Чжао. Затем он оттолкнулся изо всех сил.
Глаза министра под его ногами не выдержали такого давления и лопнули…
Белый лист спокойно упал на изуродованное лицо министра Чжао и накрыл это чрезвычайно жестокое зрелище. На листе что-то было написано.
______________
(1) (Церемониальный министр. В средневековом Китае действительно существовало министерство, которое следило за исполнением обрядов и само проводило их)
