Кроме того, Цзюнь Мосе уже подтвердил свои сомнения. Все его сомнения указывали в одном направлении. И Цзюнь Мосе нужна была только ещё одна возможность, вот и всё.
— Есть ещё один момент… Цзюнь Мосе, ты очень опасен, и сила семьи Цзюнь также очень высока. Тем не менее сила семьи Цзюнь была рассеяна в течение этих лет. Сегодня на земле царит мир, и, похоже, нет никаких признаков войн. Таким образом, ты, вероятно, не получил возможность достичь того, чего ты хотел. Ты бы в лучшем случае стал другим Цзюнь Чжан Тианом, и мы могли бы пережить тебя. Кроме того, страна сможет наслаждаться долгосрочной стабильностью только в том случае, если будет баланс между воинами и чиновниками. Но разница в силе семьи Цзюнь до и после войны в Южном Небесном Городе — это ночь и день! Такая скорость очень… пугает! Я думаю, что сила семьи Цзюнь увеличится в два-три раза, как только ты полностью созреешь…
И у Тянсяна не будет правителей и чиновников, когда это произойдёт. Так что всё действительно закончится, — Мэй Гао Цзе удовлетворённо улыбнулся. Но его улыбка вышла и горделивой. — Этот старик — очень старый чиновник Тянсяна. И я посвятил всю свою жизнь Империи Тянсян… с юности и до наших дней. И этот старик никогда не позволит семье Цзюнь раскачать основы этой Империи! Я могу умереть, но я умру, сражаясь!
— Я понимаю, — Цзюнь Мосе сузил глаза и тихо спросил. — Но я ещё ничего не сделал. Так почему же учитель Мэй верит, что я уничтожу Тянсян?
— Молодой мастер уже понял, в чём дело. Так почему он задаёт этот вопрос? — Мэй Гао Цзе усмехнулся. — Почему молодой мастер притворялся развратником и полным идиотом в течение десяти лет, если он обладал такими исключительными возможностями? Почему он страдал в течение десяти лет, когда его культивация Суань настолько велика? Он валял дурака, разрушал свою репутацию и стал очень знаменитым. Зачем? Молодой мастер сидел на заднице десять лет. Однако сейчас он решил взлететь. Он даже не ревёт… он сотрясает землю! Ты даже не уважаешь правителя, почему?
— Ха-ха… есть ещё одна причина. Учитель сказал это с уверенностью, но он неправильно истолковал это, — горько улыбнулся Цзюнь Мосе:
«У этого старика удивительная точка зрения. Его знания и опыт также велики. Раньше Мосе был настоящим подонком. Но этот старый развратник стал легендой в глазах людей моего поколения…»
Цзюнь Мосе стал легендой, потому что он терпеливо ждал, чтобы подняться? Это даже шуткой не назовешь! Даже призрак бывшего Цзюнь Мосе был бы напуган до смерти, если бы он услышал об этом…
— Старик может сделать предположение или два о причинах молодого мастера. Но сейчас не время обсуждать эти вопросы, — понимающе улыбнулся Мэй Гао Цзе, махнув рукой.
— Последний вопрос — вы были вовлечены в это дело, потому что боялись, что не выдержите бурю. Можно предположить, что вы работали с кем-то другим. Два учителя — прекрасные планировщики, но я боюсь, что даже вы не настолько презрительны. Значит, в этом деле замешан и кто-то другой. Это люди из империй Шэнь Си и Ю Тан, если этот молодой мастер угадал, верно? — в глазах Мосе на секунду мелькнула вспышка света. — Почему вы совершили предательство, сотрудничая с ними, чтобы заманить семью Цзюнь в такие проблемы? Я попросил учителя дать мне объяснение, когда я только приехал. Интересно, а ты сможешь объяснить мне?
— Ха-ха-ха… предательство? Это самая умная вещь, сказанная сегодня! — Май Гао Цзе громко рассмеялся. — Цзюнь, Дугу и семья Муронг защищали границы своими войсками без какого-либо беспокойства. Некоторое время будет хаос, если семья Цзюнь погибнет. Тем не менее Империя может использовать ресурсы, которые она сберегала в течение многих лет, даже если две другие Империи заключат союз и вторгнутся в нас. На самом деле не будет никаких изменений в династиях, даже если мы проиграем войну. Но такого рода катастрофа неизбежна, если тебе позволить расти и дальше! Тем не менее выживание Тянсяна будет намного легче, если будет только временный хаос из-за уничтожения семьи Цзюнь. Так что у нас не было выбора, кроме как взвесить наши варианты. Это было меньшим злом!
— Учитель Мэй, я прошу вас принять к сведению… — Цзюнь Мосе холодно посмотрел на свободно говорящего старика. Отблеск его глаз был холодным. — Возможно, ваш вывод разумен. Но это только предположение и ничего больше! На самом деле это совсем не факт! Более того, вы использовали этот вывод, чтобы навредить моей семье Цзюнь — навредить стражам этой страны! Вы никогда не чувствовали, что ваши действия чрезмерны? Вы когда-нибудь думали, сколько людей могло умереть из-за вашего неподтвержденного вывода?
Возможно, у вас есть некоторые обиды на семью Цзюнь. Возможно, я сам не радую ваши глаза. Но это не может скрыть того факта, что вы исказили правду, чтобы напасть на нас! Более того, ваш вывод — это, в лучшем случае, ваше личное мнение. У вас нет никаких доказательств. Кроме того, вы использовали мерзкие методы, чтобы унизить невинную и добрую девушку, которая с готовностью пожертвовала своей честью, чтобы отплатить за доброту моей семьи! И вы точно знали, что она невиновна. Вы знали, что она не имеет к этому никакого отношения!
Более того, вы также знаете, что её прошлое было таким же чистым, как снег, даже если она потеряла свою добродетель для меня! И вы также знали, что мой дядя принял её в качестве приёмной дочери на тот момент. Значит, она больше не была моей невесткой. Но вы использовали её прежний статус, чтобы напасть на неё! Позвольте мне спросить вас: как вы считаете, счастье женщины — это то, от чего можно отказаться, растоптать или использовать в соответствии со своими пожеланиями? Разве это так в глазах таких великих учёных, как вы? Вы можете пожертвовать кем-нибудь ради своих целей? Я хочу знать, почему великий и добродетельный учёный сделал это, хотя он хочет поддерживать справедливость и праведность?
Голос Цзюнь Мосе был ледяным.
Мэй Гао Цзе выглядел надменно. Он, казалось, не был готов уступать хоть в чём-либо:
— Это даже козлу понятно. На самом деле я даже брезгую это объяснять. Но так уж и быть, я объясню, так как молодой мастер попросил. Не имеет значения, будь это та конкретная женщина или любая абстрактная. Я бы даже пожертвовал принцессой страны ради Тянсян! Пожертвовать одной женщиной на благо Империи — это благо. Она — всего лишь женщина. Так почему бы и нет? И что, что она невиновна? Она всего лишь женщина!
— Вам не кажется, что эти ваши слова бесстыдны, учитель Мэй? — Цзюнь Мосе усмехнулся. — Что если бы это была ваша дочь или жена? Вы всё равно сделаете это?
— Абсолютно! Так это и должно быть! Это — естественный порядок вещей, и этот старик не жалеет об этом! Я бы пожертвовал их честью ради страны! Я бы не стал ставить семью выше праведности, даже если бы Гуан Квинхан была моей дочерью! Более того, я лично наказал бы её! — Мэй Гао Цзе с гордостью поднял голову. Он сделал это решительно и без колебаний. Было видно, что старик гордился своей преданностью народу.
Цзюнь Мосе улыбнулся. Он понял, что его точка зрения никогда не сойдётся с таковой у этого старика.
«Он может спорить со мной в течение десятилетий, и всё равно будет говорить о своей «справедливости»…»— Тогда позвольте мне спросить вас: насколько вы чувствовали себя виноватым, когда делали это? — Цзюнь Мосе подавил его кипящую кровь.
— Смешно! Этот вопрос был оправдан! Итак, в чем же необходимость вины? Женщины — это одежда! Они нужны, лишь чтобы радовать глаз и показывать статус хозяина. Почему я должен чувствовать себя виноватым, если я решил выбросить свой плащ? — Мэй Гао Цзе с презрением посмотрел на Цзюнь Мосе. — Я всегда думал, что ты взрослый. Но я никогда не думал, что ты будешь таким эмоциональным ребёнком! Позволь — человек, который стоит у дверей смерти, даст тебе один совет… Юный герой не может решить проблемы, если он не может отбросить свои чувства. Не заставляй меня смотреть на тебя свысока!
— Это моя вина! Слова, которые вы только что произнесли, разрушили все иллюзии, которые я питал относительно уважения к вам как к личности! Я действительно не должен был говорить с вами о таком вопросе… — Цзюнь Мосе с сожалением покачал головой, усмехнувшись. — Я не сентиментален! Но ты не можешь думать о том, чтобы трогать моих людей, даже если это ради страны! Это — ещё одна причина, почему я пришёл к вам сегодня, учитель Мэй! И ты никогда бы не подумал об этом!
Мастер Мэй, ты полон самодовольства и любви к чести своей страны. Но такие люди, как ты, никогда не узнают о мужском упорстве! Таким образом, ты можешь преуспеть в политике, но ты никогда не станешь настоящим мужчиной! На самом деле ты и те ученики, которых ты учил, в моих глазах не более чем куски дерьма. Да, я не вхож в Императорский двор. Так что я не могу сказать наверняка. Но я полагаю, что Императорский двор, должно быть, чувствовал себя опозоренным из-за таких, как ты!
— Чушь собачья! — Мэй Гао Цзе парировал. Он учил многих молодых учеников. Это было его величайшим достижением и величайшим источником его гордости. Тот факт, что его ученики были распространены по всей земле и правили, давал ему огромное чувство комфорта. Цзюнь Мосе мог бы говорить о чём угодно, и ему было бы всё равно. На самом деле он бы лишь рассмеялся в ответ. Но замечание юнца по этому поводу мгновенно вызвало его гнев. На самом деле этот несчастный седовласый старик вдруг стал агрессивным и эмоциональным.
— Да все мои ученики являются столпами правительства! Девятнадцать моих учеников уже стали второстепенными правителями на границе! Они получили благосклонность от Императора и нации! Они — как величайшие столпы Империи! Какая квалификация у такого богатого отродья, как ты, чтобы говорить такое плохое о моих учениках, Цзюнь Мосе? Это самые знаменитые таланты Империи!
Он встал. Его лицо покраснело от эмоций, а пальцы дрожали.
— Сидеть! Твои эмоции и ор не стоят моего пердежа, старик! Я ещё щедр к твоим ученикам, называя их «мусором»! В конце концов, мусор имеет хоть некоторую ценность, для повторного использования! А это говно даже такой оценки не удостоится! — Цзюнь Мосе усмехнулся и повернул ладонь. — Открой глаза и посмотри на своих учеников, Мэй Гао Цзе! Они получили благосклонность от Императора и нации, верно?
В его руке появился тонкая тетрадь. Затем он бросил её в сторону Мэй Гао Цзе.
Мэй Гао Цзе оставался ошарашенным после того, как заглянул внутрь. Поэтому он сначала подозрительно посмотрел на Цзюнь Мосе. Затем он снова посмотрел в тетрадь.
В ней содержались «славные достижения» его учеников.
Один его ученик заставил богатого торговца давать ему взятки в течение месяца. Затем он насильно взял чью-то дочь в наложницы, того ему показалось мало, и он довёл её родителей до смерти…
Было много других случаев, когда его ученики нарушали закон. На самом деле их было много… около дюжины или более того. Кроме того, все сообщения основывались на вещественных доказательствах. Так что сомнений относительно них не было.
А потом появился ещё один…
Расследования этих инцидентов были датированы. Кроме того, для каждого дела и преступления были установлены разные даты и сотрудники следственных органов. На самом деле какие-то из страниц были достаточно стары…
Это были горы неопровержимых железных свидетельств. Даже смерти от тысячи порезов было бы недостаточно, если бы эти люди были наказаны в соответствии с их преступлениями…
Руки Мэй Гао Цзе дрожали после того, как он просмотрел тетрадь. Затем он уронил её на стол…
Этот дом и двор был дарован ему предыдущим Императором в награду за его заслуги. Тем не менее никто не смог бы найти какие-либо дорогие предметы в доме или вокруг. На самом деле, казалось, что он был безденежным старым учёным. Однако взятки, взятые его учениками, были астрономическими. На самом деле некоторые из них были даже выше, чем сумма его десятилетних государственных доходов!
