— Для страны? Для людей в твоей стране? Это отличный аргумент! Как помпезно с твоей стороны! Почему бы тебе не сказать, что ты думал о себе? Это всё из-за твоего эгоизма! Это потому, что ты боишься, что кто-то свергнет тебя. Ты боишься и завидуешь всем! Ты никому не доверяешь и не смеешь никому доверять! Ты сам поднимаешь людей высоко, а потом бросаешь их в бездонную пропасть, когда они достигнут высокого положения и накопят значительную силу. Ты никогда ни с кем не будешь снисходителен. На самом деле ты будешь использовать его, чтобы объявить твоему совету должностных лиц, что «будут облака, если ты повернёшь руку, и будет дождь, когда ты уберёшь её». Ты используешь это, чтобы показать, что ты всемогущ. Более того, ты пошлёшь им это послание с помощью своих аргументов: «Повинуйтесь мне, и вы будете процветать. Ослушайтесь меня, и вы умрёте!». Ты действительно считаешь себя кем-то очень благородным? Нет! Ты заставишь их подчиняться приказам, верно? На самом деле они не обязательно будут процветать, если они будут подчиняться тебе. Но ты, безусловно, прикончишь любого, если они этого не сделают! — Императрица язвительно посмотрела на него. Её глаза были такими же ледяными, как горное озеро зимой. — Но ты больше ничего не можешь с этим поделать, не так ли? Таким образом, ты можешь сейчас только плакаться об этом!
— Это чушь собачья! Ты — баба, и смотришь по-бабски! Что бы ты понимала?! — прорычал Император. Он чувствовал, что его отчужденность и притворство не повлияли на его жену. И он не мог контролировать свой гнев…
— Я несу чушь собачью? Я ошибаюсь? Ты говоришь мне, что я обвиняю тебя необоснованно?! Хорошо, позволь мне спросить тебя! Какова была причина истребления семьи Йе?!
Императрица истерически рассмеялась. Затем она внезапно встала и заговорила:
— Кто стоял за злом, сделанным Цзюнь Ву Хи? Кто стоял за убийством Цзюнь Ву Мэна? Цзюнь Мо Ю и Цзюнь Мо Чу были молодыми людьми с неограниченными перспективами… что и вызвало их преждевременную смерть, да? Что заставило этих молодых людей погибнуть с таким количеством войск? Что оставило Цзюнь Вуя калекой на десять лет? И почему никто не мог найти труп Дугу Сюна?
— Это… это… сколько ты знаешь? Сколько дел тебе известно?! — казалось, что у Императора внезапно открылась давняя рана. Его Величество почувствовал огромную боль… как будто его легкие были разорваны. Более того, он начал паниковать. У него даже стал подёргиваться в нервном тике глаз.
Он не верил, что Императрица наконец-то открыла свой золотой рот, только чтобы спорить. И он подумал, что она будет спорить и на следующий день. И эти случаи будут только увеличиваться в будущем. Поэтому он считал, что существует вероятность того, что их отношения мужа и жены могут постепенно стать нормальными.
Однако теперь он не мог контролировать свой гнев!
Семья Йе, Цзюнь Ву Хи, Цзюнь Ву Мэн, Дугу Сюн… эти имена были как острые иглы, колющие в его сердце.
В действительности боль в конечном итоге достигла его костей!
Император отпустил бы любого со смехом, если бы они задали ему эти вопросы. Возможно, он признался бы в несущественных вещах и затем покрыл бы свои действия слабыми оправданиями. Но задавала эти вопросы Муронг Сю Сю…
Это был человек, о котором он заботился больше всего… женщина, которую он любил больше всего!
Женщина, к которой он стремился… даже во сне.
Он мечтал о ней с тех пор, как был ещё совсем молодым. Он мечтал и надеялся заполучить эту женщину, даже когда он стал принцем. Он был готов взять на себя любые расходы, чтобы получить её. На самом деле он бы сделал что угодно, чтобы она была его женщиной…
В конце концов она стала его женщиной.
Он не жалел средств, чтобы заполучить ее. Он поднялся на позицию Императора, чтобы заполучить ее. Он даже развёлся со своей предыдущей Императрицей, чтобы получить ее. И он пережил десять лет, чтобы вернуть её. Для нее… всё это было ради неё!
Все пошло дальше, и она, наконец, стала его Императрицей и пришла в его дворец. Но его долгожданное счастье длилось всего два коротких года. Люди остались прежними, но условия изменились. Единственное, что осталось — это их статус мужа и жены. Однако между ними не было никакой личной связи.
Ему снилось много снов ночью. Он всегда испытывал крайнюю ненависть и любовь. Однако он никогда не ненавидел её непоследовательную любовь к нему. И он никогда не ненавидел тот факт, что он не смог заполучить её сердце. Вместо этого, он ненавидел человека, который жил в её сердце. Все было бы по-другому, если бы не он. Затем было покушение на принцессу Лин Мэн, и Йе Гухан получил серьёзные ранения. Это только увеличило пропасть между Императором и его Императрицей. Поэтому он начал питать к нему ещё большую ненависть…
Затем он услышал о том, что с ним сделали. Его правая рука была отрублена. Даже его сила Суань была уничтожена. Значит, он больше никогда не сможет сражаться. На самом деле это состояние было еще хуже, чем у Цзюнь Вуя…
«Ха-ха-ха…»
Император чувствовал лишь тираническое возбуждение, когда услышал эту новость.
— Да, я многого не знаю. Мне и не нужно много знать. Но, я знаю одну вещь. И этого достаточно! Разве этого недостаточно? — она холодно посмотрела на него. — Ты бы не стал истерить, если бы что-то плохое случилось с семьей Муронг, хотя они являются первой семьей. Но почему ты забылся и забегал, когда власть семьи Цзюнь так подскочила? Почему? Можешь назвать мне хоть одну причину?— Причина? Какая причина? Какая причина может быть там? Как женщина может понимать события, которые волнуют страну? У тебя есть своя жизнь… и ты живешь хорошо и комфортно. Что ты вообще видела? — проворчал Император, нетерпеливо шагая вперед и назад.
— Ха-ха… что я видела? Братья Цзюнь Вуя были убиты, а его тело было едва ли не уничтожено. Семья Цзюнь продолжала унижаться и чахнуть в течение десяти лет, и у них не было квалифицированных преемников. Но тогда ты был очень жизнерадостным, не так ли? В конце концов, ты больше не чувствовал угрозы, — я права? Ваше Величество, должно быть, чувствовал себя потрясающе, когда такие великие люди были уничтожены вместе с их могучими армиями! В конце концов, это, должно быть, была удобная сделка, так что, ты, должно быть, чувствовал себя отлично?
Императрица усмехнулась, увидев, что Император выглядит раздражённым перед её саркастическими замечаниями. Она даже почувствовала небольшое чувство восторга при этом взгляде. Это был такой восторг, который человек чувствует после того, как он дал волю своей давней ненависти. Поэтому её слова стали звучать еще острее.
— Что ты можешь понять? Что ты вообще понимаешь во всём этом? — лицо Императора потемнело, а его голос стал удивительно громким. У Его Величества больше не было никаких опасений по поводу его дочери, которая смотрела со стороны. — Ты понимаешь, насколько слабым и нестабильным было наше положение Императорской семьи в то время? Наша позиция была под угрозой! Империя Тянсян была внешне сильна, но внутри она была очень слаба! Ты… ты хоть знаешь, насколько серьёзными были эти условия? Нет! Ты ничего не знаешь!
Он осмотрел себя и махнул рукой от негодования. Затем он прогремел:
— Ты не знаешь! Ты никогда не знала! Только и знаешь, как критиковать без конца… жаловаться бесконечно, да сидеть на заднице на мягком троне! У тебя есть только беспочвенные подозрения! Ты ни хрена не знаешь! Знаешь, сколько я должен был заплатить, чтобы мы могли просто погулять сегодня?
— Я мало что знаю об этих событиях. Но я знаю одну вещь очень чётко. Всё изменилось в тот момент, когда Цзюнь Ву Хи принял командование и отправился в бой. Империя Ю Тан и Шэнь Си до сих пор не осмеливаются вторгаться в наши границы. Разве это не из-за вклада семьи Цзюнь? Ты будешь и это отрицать? Они были полны талантливых людей… они не пропускали сражений… у них были такие божественные способности! Тем не менее ты их убил! Ты использовал все возможные средства и методы; ты использовал всё, что не должен был использовать, и использовал все методы, которых не должен был допускать… чтобы их убить! Но есть кое-что, чего я никогда не понимала. Это то, как у тебя может быть такое отсутствие элементарного предвидения?!
Принцесса Лин Мэн была потрясена, услышав это. Она дрожала. Её маленькие руки плотно закрывали рот. На самом деле в какой-то момент она чуть не закричала от страха, но каким-то образом сдержалась. Однако её глаза были полны ужаса и отчаяния.
— Отец… не говори мне… ты…
— Ты права! Цзюнь Ву Хи действительно был божественно талантливым генералом своего поколения! Он придумывал идеальные тактики и отличные стратегии. И никто не мог с ним сравниться! Я всегда признавал это! Я никогда не отрицал этого!
Вены уже проступили на лице Императора. У него был фанатичный и пламенный взгляд:
— Две другие Империи не посмеют нарушить наши границы из-за Цзюнь Ву Хи, его братьев и Цзюнь Чжан Тиана. Это то, что я уже знаю! Ты понимаешь? Мне все это известно! Я прекрасно это знаю! Я знаю это гораздо лучше, чем ты! — голос Императора гремел, как гром, в то время как его поведение уже грозило истерикой.
— Тогда зачем ты это сделал, если всё знал? — Императрица пристально посмотрела. — Не говори мне, что ты хочешь править побеждённой нацией?!
— Ты знаешь внутреннюю историю? Знаешь ли ты, что только армия в западной части была под контролем семьи Дугу? Более того, это была самая слабая! Тем не менее Цзюнь Ву Хи имел под собой восемьсот тысяч человек. Восемьсот тысяч! Ты понимаешь, что значит восемьсот тысяч? Ты понимаешь? Нет, ты не можешь этого понять!
У Цзюнь Ву Мэна было ещё пятьсот тысяч! А у Цзюнь Вуя было двести пятьдесят тысяч! Более того, Цзюнь Чжан Тиан руководил всеми военными, потому что он был Верховным Главнокомандующим. Ты понимаешь, что это за число? И ты понимаешь, что это значит?
Четыре генерала Цзюнь собрали более полутора миллионов человек! В то время военная сила всей Империи составляла два с половиной миллиона! Семья Дугу имела только двести пятьдесят тысяч мужчин, в то время как семья Муронг имела двести тысяч. Затем была армия обороны… пёстрая команда… лесники и охранники. Однако даже у этих фракций в рядах были люди из семьи Цзюнь!
Ты знаешь, что это значит? Ты понимаешь? Нет, ты ни хрена не понимаешь! Я тебе всё расскажу! — глаза Его Величества налились кровью. Он опустил голову и решительно продолжил. — Это означало, что мы были бы беспомощны, если бы семья Цзюнь решила восстать. И это означало, что моя голова… наши головы… — Император указал пальцем на голову и прорычал. — Мы были под мечом с самого начала! И любой мог бы снять мою голову этим мечом, если бы захотел! Ты понимаешь? Ты могла бы позволить такой семье существовать на моём месте? Позорище!
— Но семья Цзюнь никогда не собиралась бунтовать. Я знаю это, и я уверена, что ты тоже это знаешь. В действительности ты всегда это знал! — Императрица холодно посмотрела на него. На самом деле её холодный взгляд следовал за ним, когда он ходил из угла в угол. — Тянсян был бы назван в честь семьи Цзюнь, если бы они когда-либо подумали о восстании. И сегодня название остаётся прежним. Ты будешь это отрицать? Ты можешь это отрицать? Но они лояльны. Так почему бы тебе не дать им отдохнуть? Почему ты так быстро стремишься от них избавиться?
— Почему я хочу избавиться от них так быстро? Ты уже говорила о самой важной причине. И я действовал только ради этого! — Император жестоко улыбнулся. — Вспомни, что ты сказала? Тянсян уже был бы назван в честь семьи Цзюнь, если бы они захотели восстать! Разве это не веская причина? Разве этого недостаточно?
