Выражение Йе Гухана становилось спокойным каждый раз, когда это происходило. Он становился даже сентиментальнее. Он ощущал чувство утраты… но оно также сопровождалось чувством… счастья. Его глаза были полны эмоций и привязанности; они были полны боли и счастья. Его губы неоднократно беззвучно повторяли имя. Он не произносил слов, но эти два слова всё равно оставались на его устах…
«Сю Сю…»
Йе Гухан часто бормотал то самое стихотворение. То самое, что он читал, когда собирался умереть в тот день. Он часто снова повторял этот стих…
«Не жалей о такой глубокой любви,
Я охотно паду и умру в одиночестве.
Сожаление о моей возлюбленной будет преследовать меня вечность,
Я откажусь от небес, но не от возлюбленной…»
Но все же Йе Гуань изменил последние несколько слов:
«Если следующей жизни будет недостаточно… Я откажусь от небес, но не от возлюбленной». Йе Гухан немного изменил эти слова. И эти слова больше не говорили о ненависти, а о надежде на следующую жизнь…
Следующая жизнь… стала его прекрасной и заветной мечтой…
Эти два человека были разделены лишь стеной. Но, казалось, что между ними пролегла длинная и трудная дорога по всему человеческому миру.
Казалось, что эта кирпичная стена — огромная вечная пропасть, которую невозможно пересечь.
«»Если следующей жизни будет недостаточно… Я откажусь от небес, но не от возлюбленной». Моя дорогая Сю Сю… ты любила этот стих, когда мы были вместе. И, наконец, я слышу это сейчас…» — думал Йе Гухан с грустью.
— Дядя Йе, я никогда не знала, что мама умеет играть на флейте. Кроме того, она так хорошо это делает… — принцесса Лин Мэн подперла щеку, и её глаза стали туманными. — Это первый раз, когда я слышу, как мать играет на флейте…
— Что? Это первый раз, когда ты слышишь, как она играет эту мелодию? — у Йе Гухана неожиданно вырвался вопрос. Он поднял голову, и его глаза внезапно засияли, отражая его неожиданное удовлетворение.
— Да. Я вообще никогда не видела, чтобы мама играла на музыкальных инструментах. На самом деле я никогда даже не слышала, чтобы она читала стихи. Я всегда думала, что она не любит музыку. Так что это — сюрприз для меня! — принцесса Лин Мэн спокойно ответила.
Йе Гухан улыбнулся. И эта улыбка исходила из глубины его сердца.
Он был очень доволен в этот момент. Иначе он бы не задал этот вопрос.
Одна мелодия называлась: «Слушая ветер с Королём», а другая — «Мир вдали от слез».
«Спасибо, Сю Сю».
«У меня есть кое-что очень ценное в этом мире… твоя привязанность…»
«Спасибо тебе!»
«У меня уже была награда, которую я жаждал. И цена, которую я заплатил за это, стоила того!»
«Я доволен, я действительно доволен!»
Йе Гухан был искалечен, его культивация была практически уничтожена. Однако с тех пор он не выглядел одиноким. Он не выглядел даже измученным. Этот человек больше не был берсерком. Йе Гухан даже не возражал против невыносимой боли, которую он чувствовал. На самом деле он даже не стонал…
И это потому, что Йе Гухан понял, что цена, которую он заплатил… стоила того.
«Я больше не страдаю. Я больше не один. Я больше не чувствую себя одиноким. Я не жалею…»
«Потому что… у меня есть ты…»
С того дня начали поступать новости из Южного Небесного Города. И они продолжали приходить каждый день. Император также начал посещать семью Цзюнь каждый день с этого дня. Он приходил разделить теплый и сердечный разговор с Цзюнь Чжан Тианом. И это заставило семью Цзюнь суетиться ещё активнее. Очевидно, что охрана была усилена во много раз.
Император также мог слышать этот чёткий звук мелодии флейты в тех случаях, когда он приходил. Он вздыхал всякий раз, слыша эту музыку. Его зрение иногда размывалось, но он спокойно сидел и пил чай. На самом деле он даже чувствовал себя немного виноватым, когда прошлое мигало перед глазами…
«Мы запутываемся в обидах. Мир смертных очень непостоянен…»
Однако в настоящее время большинству семей приходилось иметь дело с внутренними беспорядками. Но старик Цзюнь только гладил бороду и выглядел спокойным. Он даже улыбался, наблюдая, как разворачивается великая «драма» во дворе. На самом деле он чувствовал, что вот-вот разорвётся от счастья…
Цзюнь Чжан Тиан был также немного взволнован. На самом деле он как будто смотрел свою любимую драму. Его многочисленные современники и соперники были полны гнева. Лицо старика Цзюня было спокойным, но его сердце радовалось их бедам.
«Хах! Вы, старожилы, шутили о моем внуке! Теперь все вы будете страдать!»Все эти события заставили старика Цзюнь чувствовать себя очень счастливым. Он не любил ходить на Императорский двор в прошлом. Но он начал бродить там каждый день в эти дни. Почти все присутствующие в зале выглядели озабоченными. Но сердечный смех Цзюнь Чжан Тиана никогда не прекращался. Как будто старик Цзюнь Чжан Тиан получал удовольствие от чужой печали. На самом деле, казалось, что он наконец-то выдавил ненавистный прыщ на заднице — настолько он был довольным. Но это действительно было нелегко для других стариков. Кто бы хотел, чтобы такое случилось с их потомками?
На самом деле дедушка Цзюнь видел, как Муронг Фэн Юн сужал глаза и морщил нос. Поэтому он не упустил возможности вставить саркастическое замечание для старика семьи Муронг…
— Почему хитрый глава семьи Муронг так зол? На что тут злиться? Хорошо, что молодое поколение стремится к должности Главы семьи! Как это называется…? Ах, да, точно! Это называется цикл! Ах! Это объясняет процветание семьи Муронг!
Это отражает их мотивацию! Это показывает, что у них есть дух, чтобы бороться и продвигаться вперед! Ты должен быть счастлив, ублюдок! Этот старший искренне вам завидует! Просто посмотри на меня… я так стар! И все же, я все еще борюсь за процветание семьи Цзюнь. Я действительно изношен! Я бы поднял свои конечности и с радостью приветствовал ситуацию, если бы Вуй или Мосе должны были взойти на моё место! Я думал об этом… почему они не пытаются занять мое место? Они должны поторопиться и сделать это! Я просто уйду на пенсию, если это случится! Посмотри на себя… посмотри на себя… как это называется? «Уже одной ногой в могиле», да? Ты должен дать своим молодым шанс! Не скупись!
Эти слова, очевидно, оставили старика Муронга дрожать от гнева. Даже белые волосы на его голове и бороде начали дрожать. На самом деле как будто они танцевали:
— Глупец Цзюнь! Ты просто болтаешь! Знаешь ли ты что-нибудь, кроме радости от чужой скорби со стороны? Чёрт! У твоей семьи Цзюнь ничего нет! Нет ни единого идиота, который мог бы конкурировать! У меня здесь тридцать человек! Займи моё место и посмотри! Хочешь попробовать?!
— Ха-ха! Ты, Муронг, половой гигант! Ну или идиот… Про средства контрацепции не слышал? У тебя на самом деле тридцать человек! Я искренне восхищаюсь тобой! — Цзюнь Чжан Тиан плюнул и продолжил. — Ты, старый ублюдок Муронг, разве ты не выставлял напоказ своих внуков? О чем ты говорил три года назад? Ты сказал мне перед всеми этими старыми дураками, что твоя семья будет расти и процветать. Что у тебя есть тридцать три внука, которые могут возвысить твою семью!
Цзюнь Чжан Тиан продолжал громко голосить:
— У тебя всё ещё есть тридцать единиц оружия в вашем арсенале, верно? Но патроны там восковые. Они выглядят впечатляюще, но на самом деле они бесполезны!
Старик Цзюнь затем презрительно посмотрел на других стариков и указал пальцем на них, когда от души смеялся:
— И ты тоже, и ты, и ты… Ха! Вы, люди, хвастались тем, насколько большие ваши семьи! Вы говорили мне, что у вас будет кто-то, кто сможет принять власть из ваших рук, даже если ваши сыновья принесут всего по одному сыну. Вы давали мне такие проповеди, когда мы встречались для веселого собрания! И как обстоят дела сейчас? Что случилось со всем этим шумом? Где сейчас эти слова? Вы, ребята, засохли? Вы не собираетесь сейчас хвастаться? Ха-ха-ха… этот старик действительно очень расслаблен! Мой внук, как меткое огнестрельное оружие! Он может принести мне десять побед, может, даже сто! Ха-ха-ха-ха…
Цзюнь Чжан Тиан чувствовал себя чрезвычайно довольным, когда он пел эти дифирамбы. И это, очевидно, вызвало большой гнев с другой стороны. На самом деле семь или восемь стариков буквально обвиняли его в нападках. Но старик Цзюнь просто засмеялся и ушёл.
Он был вынужден уклониться и бежать с места «преступления». Но он также смог выпустить гнев, который накапливался и давил на него в течение десятилетий. Цзюнь Чжан Тиан был теперь в покое и очень счастлив в результате.
Однако старик Цзюнь начал радоваться слишком рано.
Экстремальное счастье, как правило, партнер печали.
Сильный ливень последует за сильными ветрами. Он никогда не мог предвидеть, что внук, которым он очень гордился… и который говорил так умно… стрелял сам по себе. На самом деле этому внуку даже удалось создать огромную проблему.
Старик Цзюнь вернулся домой, радостно напевая мелодию. И его приветствовал лежащий на столе сборник документов. Он открыл его, и его улыбка исчезла. Его лицо замерло, и его рот стал открываться, как у рыбы, выброшенной на берег.
— Мать твою! Как это могло произойти?! — Цзюнь Чжан Тиан сумел произнести эти слова после того, как прошло некоторое время. Его глаза широко раскрылись. Затем он упал на стул из сандалового дерева. Однако стул разлетелся на куски от удара. Тем не менее его задница продолжала падать, пока он, наконец, не сел на землю. Но, похоже, он даже не заметил этого.
— Ах! Мой внук! Я ждал этого полгода! Было бы хорошо, даже если бы это произошло два или три месяца назад! Но почему такое произошло в такое критическое время? Твой дедушка умрёт, если это шутка…
Старик Цзюнь был шокирован. В действительности старик был настолько ошеломлён, что даже произнес несколько нецензурных выражений. Кроме прочего, старик был обеспокоен потерей чести перед своими современниками…
«Это будет проблемой» .
— Господи… что случилось?! Это как-то связано с Верховным Главнокомандующим и молодым мастером? Разве мы не получили сообщение, что они прошли безопасно? Разве они не собирались вернуться? — старый Панг подпрыгнул от страха и бросился, чтобы помочь.
— Что случилось…? Случилось что-то серьезное! — Цзюнь Чжан Тиан задрожал. Он издал длинный вздох, прежде чем поднял руку. Затем он ударил по столу ладонью так, что стол разлетелся на куски.
— Да?… — выражение старого Панга изменилось, и он начал излучать убийственную ауру. –Может быть, у Верховного Главнокомандующего и молодого мастера случилась неудача?
Цзюнь Чжан Тиан медленно встал. Старику удалось восстановить привычное самообладание после первоначального шока. Его лицо восстановило спокойствие. Но затем он начал ходить взад-вперед, хмурясь.
Он в конечном итоге вздохнул и сказал:
— Ты поймешь, когда посмотришь на это.
Потом он сунул письмо в руки старого Панга.
Старик Панг вскрикнул после его прочтения. Он крикнул так, что ему удалось вывихнуть челюсть…
Такого возмутительного не видели и не слышали с древних времен!
Это было смело и дико. Старый Панг застонал от боли, когда быстро вставил челюсть обратно. Затем он разразился смехом. Эта ситуация была слишком смешной для него.
На самом деле комичная степень этого вопроса заставила старого дворецкого не заметить предстоящие неприятности…
