— Не будь таким эмоциональным, Мосе. Я никогда не говорил, что не позволю вам быть вместе. Я лишь говорю, что мы должны отложить это дело на некоторое время. Да, ваши отношения с Квинхан — это отношения мужа и жены. Это факт, который не нужно напоминать. Каждый из нас хочет облегчить это. И никто из нас не хочет мешать этому. И ты должен это понять!
Цзюнь Вуй стукнул рукой по столу:
— Но это дело требует времени! Ты должен дать нам время для того, чтобы привести всё в порядок! Подожди, пока новая личность Квинхан не станет известна всему миру. После этого я лично возьму на себя ответственность за вашу свадьбу! Пусть она живет с честью и достоинством, как твоя жена! Разве ты не можешь подождать немного? Ты хочешь, чтобы все были оскорблены? Ты хочешь, чтобы наша семья затухла и все насмехались над нами? Тогда ты будешь доволен?
— Как это может произойти? — Цзюнь Мосе не уступал. Он поднял глаза и ответил. — Третий дядя, кто выдержит давление этих ошибок, если я избегу этих проблем и спрячусь, как черепаха, в свой панцирь? На кого ляжет груз этой ошибки?
Вдруг Цзюнь Мосе озарила идея. Он обернулся, и из его пальцев появилась полоса синего света. Она пересекла вход в палатку и порезала лоскут, как лезвие. Ткань упала вниз и показала заплаканное лицо Гуан Квинхан. Дугу Сяо И стояла рядом с ней с паникой и беспомощностью на лице.
Внутри палатки воцарилась тишина. Никто не смел говорить.
«Кто выдержит это? Реально необходимо говорить это?»
— Хорошо, я уйду и успокоюсь. И я избегу всех наказаний. В конце концов позор не будет иметь ничего общего со мной, если меня не будет рядом. Но это не значит, что он не найдёт к кому пристать! Кому-то всё равно придётся нести груз этой ошибки. И этот «кто-то» будет Гуан Квинхан, да?! — Цзюнь Мосе подошёл, схватил Гуан Квинхан за руку и втащил ее внутрь палатки.
— Этой женщине придется нести бесчестье, если я сбегу! Вам не кажется, что эта девушка… уже достаточно пострадала за семью Цзюнь? — Мосе даже покраснел от гнева. Он старался сдерживать свой гнев. Но не мог остановить его полностью. — То есть моя женщина будет нести все за меня, а я буду прятаться за её юбкой?!
Цзюнь Мосе посмотрел на своего дядю. Его глаза вспыхнули светом:
— Ты — опытный человек, третий дядя. Как ты можешь не знать силу сплетен? Нет конца зависти миллионов людей! Как может нежная молодая девушка одна нести этот груз? Разве это давление не доведёт её до смерти?
Гуан Квинхан лишь немного вздрогнула. Её холодное лицо казалось беспомощным. Она была сильной, и она могла вынести гораздо больше, чем обычная женщина. Но она всё равно не сможет противостоять всему миру, как только они начнут высмеивать потерю её добродетели.
— Она — моя приёмная дочь и жена моего племянника! Я буду защищать её! Я спрячу её в нашем доме, и не позволю ей услышать ни одной из этих клеветнических сплетен! Она немного подождёт, прежде чем показать своё лицо. И всё станет спокойным к тому времени, когда она сделает это! — Цзюнь Вуй был несколько тронут. — Ты думаешь, что я не знаю этого?
— Эта ситуация когда-нибудь успокоится? — фыркнул Мосе. — Сколько из этих людей ты мог бы назвать «решительными»? Есть много безмозглых идиотов! Есть много уродов, которые каждые выходные трахают проституток, но все они такие благородные, когда приходит время критиковать других! Эта проблема, возможно, никогда не будет разрешена, если я не буду утверждать себя! Если я не буду утверждать свою силу! Они не остановятся, пока Гуан Квинхан не убьёт себя! Они остановятся только после того, как её кровь очистит это дело. Поэтому…
Я сам буду защищать свою девушку! — голос Цзюнь Мосе был чрезвычайно резким и властным. Он, казалось, был наполнен убийственной аурой, когда Мосе выпрямил спину и посмотрел на четырех мужчин. — Это — моя ответственность! Я не стану избегать её! Я никогда этого не сделаю!
Меня не волнует её предыдущая личность. Я только знаю, что она теперь моя женщина! И она стала моей женщиной, чтобы спасти меня!
Сияющие глаза Цзюнь Мосе были полны жажды крови. И они засияли еще ярче, когда он продолжал:
— Мне всё равно, что произошло раньше! Меня вообще не волнует, какими были мои чувства в то время. Я только знаю, что Гуан Квинхан — моя женщина! Она — женщина Цзюнь Мосе! И никто не посмеет даже подумать о том, чтобы навредить ей!
Голос Цзюнь Мосе был очень властным. И он звучал очень громко:
— Смогу ли я назвать себя настоящим мужчиной, если я спрячусь от правды и заставлю мою женщину справляться с бременем океана критики вместо меня…? — Цзюнь Мосе усмехнулся и продолжил. — Можно ли считать меня настоящим мужчиной, если я сбегаю от проблем и избегаю ответственности за свои дела? Я все еще буду «собой»? Не забывай главное учение семьи Цзюнь, «Даже если у тебя между ног болтаются яйца — это не делает тебя мужчиной. Лишь неукротимый дух и сила воли делают это!»
Так что — даже если все придут проклинать и критиковать нас…
Я буду поддерживать мою женщину в этом мире! Я продолжу свой путь… даже если мне придется убить всех остальных в мире! Я не отступлю даже после того, как десять тысяч смертей запятнают мой путь!
Гуан Квинхан внезапно невольно расплакалась. И её плач был громким…
Она беспокоилась об этом с предыдущего вечера. На самом деле Гуан Квинхан не знала, как она будет вести себя, если Цзюнь Мосе спрячется, и ей придётся нести всё это одной… она, возможно, убила бы себя…
Однако каждое слово Цзюнь Мосе было сильным и решительным. Каждое его слово было словно решающим ударом, который мог убить любого врага…
«Этот человек не говорит медовых слов. И он не обещает своей бессмертной любви. Но он готов выступить против всего мира ради меня. Более того, он даже готов бороться против морали и идеологии всего общества!»
«Он будет сражаться со всем миром ради меня!»
«Какой мужчина сделал бы такое для своей женщины?»
Опасения Гуан Квинхан исчезли в одно мгновение.
Дугу Сяо И посмотрел на Цзюнь Мосе. Его слова казались объявлением войны. Его глаза, казалось, были наполнены любовью. А потом она увидела выражение Гуан Квинхан. Маленькая девочка, очевидно, не могла не завидовать.
«Если бы однажды он сделал что-то подобное для меня…»
— Ха-ха… хорошо! — серьёзный голос Цзюнь Вуя внезапно изменился. Его лицо наполнилось восхищением. Он хлопнул в ладоши и сказал. — Хорошо! Ты достоин быть названным племянником Цзюнь Вуя! Ты — человек неукротимого духа, который заслуживает похвалы! Это настоящий мужчина!
Три брата Донфанг также смотрели на Цзюнь Мосе с чувством неизмеримого удовлетворения в их глазах. Донфанг Вэн Дао рассмеялся и заговорил:— Ты решителен, сопляк! Ты действительно достоин быть названным сыном белого командира Цзюнь Ву Хи! Очень редко можно найти человека с такой решимостью! Ты достоин быть моим племянником! Твой дядя всегда будет на твоей стороне в этом вопросе… даже если весь мир будет против тебя!
Цзюнь Мосе заткнулся. Через минуту, заикаясь, он спросил:
— Вы, ребята, что… проверяли меня с самого начала?
— Это не было испытанием, — Цзюнь Вуй был очень доволен, когда посмотрел на своего племянника. — Мы и правда беспомощны в этом вопросе. И всё закончилось бы, если бы ты согласился спрятаться. Ведь обычаи и ценности этого мира очень строги. Никто не осмелится принять их легкомысленно! Так что прятаться от этого вопроса — вполне нормально. Однако брать на себя такую ответственность на плечи молодого мастера — это труд. И особенно если этот мальчик — настоящий мужчина из семьи Цзюнь! Хе… не многие люди в этом мире взяли бы на себя эту ответственность. Но ты заставил дядю гордиться тобой, Мосе. Мой племянник меня не разочаровал! Ты настоящий мужчина с неукротимым духом!
И не беспокойся! Твой дядя сделает все возможное, чтобы помочь вам. И мы получим желаемые результаты! Но твой дедушка тоже там… так что, тебе придется страдать от боли… Я не могу помочь тебе с этим… — Цзюнь Вуй улыбнулся.
Цзюнь Мосе кивнул и заскрежетал зубами, когда сказал:
— Не волнуйся, третий дядя! Твой племянник будет оставаться на своём! Я пошёл по этому пути. Так что я не буду сожалеть, даже если мне придется встать на колени. Я готов пойти на любые крайности!
— Хорошо! Отлично! — Цзюнь Вуй и три брата Донфанг громко приветствовали.
Гуан Квинхан посмотрела на решительное выражение Цзюнь Мосе. И она не могла не вспыхнуть чувством нежности. В ее сердце вспыхнуло неописуемое чувство безопасности. Но она понимала, что не имеет права ничего делать, поэтому молча опустила голову и покраснела…
Дугу Сяо И дулась в стороне. Её щеки были очень красными, а её глаза показали, что она не смирилась с тем, что происходит…
Цзюнь Вуй был в приподнятом настроении. Он наклонился на стол и на некоторое время что-то написал на бумаге. Затем он отбросил своё перо и крикнул:
— Кто-нибудь, войдите! — личный охранник тут же заскочил внутрь палатки.
— Быстро отправьте это письмо орлом моему отцу в столицу. Это совершенно секретно и очень срочно! — Цзюнь Вуй холодно приказал.
— Да, сэр!
— Я, Верховный Главнокомандующий, отдаю первостепенный приказ офицерам и бойцам армии. Держите рот на замке. Я буду действовать в соответствии с военным законом, и я казню всю семью человека, который осмелится разгласить эту тайну. Я уничтожу всю семью до девятого колена! — голос Цзюнь Вуя почти не изменился, но в нём явственно послышалась угроза.
Кровавый Генерал впервые превысил свои полномочия, и издал не боевой приказ для счастья своего племянника и будущего семьи Цзюнь. Но намерение убийства в его голосе было настолько сильным, что любой, кто его услышал, понял бы, что Цзюнь Вую наплевать на количество крови, которое ему придётся пролить, если они ослушаются этого приказа…
— Да, сэр!
Приказ быстро перешел к офицерам, а от них — к солдатам, и заставил каждого из них дрожать. Два отряда, которые были возле палатки Цзюнь Мосе, дрожали ещё больше, чем другие…
Они действовали опрометчиво и обсуждали этот вопрос с того дня. Конечно, в основном они перемыли кости уже в первый день, но они всё ещё иногда говорили об этом. Однако члены этих двух групп полностью поняли значение этого приказа в тот момент, когда он был издан. На самом деле каждый из них чувствовал, как будто на них подуло сквознячком из самих врат Ада…
Эти два отряда внезапно стали чрезвычайно организованными и дисциплинированными. На самом деле теперь их можно даже считать идеальным отрядом…
Казалось, что два тихих голоса обсуждали что-то на далёком дереве, в то время как Цзюнь Мосе произнёс эти слова. Было также очевидно, что оба голоса были в разногласии…
— Это очень неожиданно, старшая сестра! Этот Цзюнь Мосе был очень серьёзным и благородным. Он также взял на себя ответственность! Как он, тот презренный и бесстыдный человек, которым, по словам старшей сестры, он является, может говорить такое? Разве старшая сестра неправильно его поняла?
— Как я могу неправильно понять? Этот мальчишка очень подлый и бесстыдный! Он такой, я уверена…
— Действительно… ты уверена? — ответ прозвучал очень скептически.
— Он, очевидно, обнаружил нас снаружи. Поэтому он устраивает представление для нас.
— Это… как это может быть?
— В любом случае… он нехороший человек. Он очень нехороший человек.
— Но… я не уверена… он кажется хорошим человеком… как это может быть…?
— Хммм…
Армия стала собираться, как только Цзюнь Вуй отдал приказ. Их знамена развевались, когда они начали свой триумфальный марш назад в город Тянсян.
