В Южном Небесном Городе…
Очень измученная Гуан Квинхан закрыла глаза и легла на свою кровать после того, как Цзюнь Мосе покинул её палатку. Её сердце было спокойным. Остальное не имело значения. Тем не менее разум Гуан Квинхан был нечетким, и она была чрезвычайно истощена. Боль сверлила её тело. На самом деле не было точки на её теле, которая бы не болела. Более того, ей было стыдно, что нижняя часть её тела сильно болела… На самом деле она чувствовала, как будто её разрывают на части. Даже малейшее движение приводило к мучительной боли…
«Это полностью вина этого идиота! Чёрт… это так больно!».
Гуан Квинхан чувствовала себя бессильной и слабой. Она не могла двинуть ни одной частью тела, даже мизинцем. Слезы потекли по её щекам. Она не жалела, что помогла молодому мастеру. Она и не обижалась на Цзюнь Мосе. Но… это было слишком больно. И эти слёзы были её единственным средством избавления от этой боли…
Юная леди была пассивной на протяжении всего этого «бурного события». На самом деле она даже морально подготовилась к этому. Но она всё равно теряла каждую унцию своей физической силы. Фактически каждая частичка её силы Суань также покинула её…
Она чувствовала, будто в ее теле исчезли кости и мышцы. Она не могла найти и каплю силы в какой-либо части своего тела. Но она неожиданно смогла подвигать глазами. Гуан Квинхан чувствовала себя несколько удивленной. Но слёзы оставили её глаза до того, как она смогла отреагировать.
Она потратила последние капли своих сил, чтобы спасти свою гордость и достоинство, когда она встала внутри палатки Цзюнь Мосе и надела свою одежду…
Юная леди не хотела показывать свою слабость в присутствии Цзюнь Мосе. Она сказала себе, что совершила эту ошибку, чтобы спасти Цзюнь Мосе… чтобы спасти последнего выжившего члена третьего поколения семьи Цзюнь. Она думала, что не будет никаких следов этого события, и что она не будет связываться с ним после этого. На самом деле она убедила себя, что не будет необходимости связываться друг с другом после этого «инцидента».
Она пыталась думать в этом направлении, но не смогла убедить себя.
— Ты моя женщина! Это факт!
Цзюнь Мосе произнёс эти слова властно. И его тон был непререкаемым авторитетом. Эта сцена повторялась в её сознании, и эти слова звенели в её ушах…
— Я возьму тебя в жены, когда эти проблемы утихнут! — сказал он.
«Это было обещание? Это было его желание?».
«Это была ошибка, верно? Не так ли?».
«И почему я так напугана?».
«Но почему в своём сердце я чувствую тепло?».
«Я сделала это, чтобы спасти единственного выжившего члена третьего поколения семьи Цзюнь. Но почему я уже не покончила с собой? Почему я не променяла свою жизнь на защиту имён двух семей? Почему эта идея не пришла мне в голову? Почему?…».
«Я женщина без чувства стыда и чести…?».
«Почему?».
Она тихо лежала в постели, когда эти мысли захлестнули её и затопили разум множеством вопросов. Гуан Квинхан даже забыла о боли в результате. Сначала её лицо покраснело. Затем оно стало смертельно бледным… прежде чем снова стало тёмно-красным… и в конечном итоге у неё покраснела даже шея…
Две слезинки стекли по её щекам и смочили её длинные чёрные волосы.
Однако они не были из-за боли в этот раз.
«Этой ночью… мне… мне не уснуть…».
Она не знала сколько времени прошло, когда услышала, как кто-то что-то говорит рядом с её палаткой. Ей было всё равно. Всё казалось ей очень банальным в её нынешнем настроении…
Но всегда есть что-то, что провоцирует человека, независимо от того, как сильно он пытается этого избежать. Кто-то поднял вход шатра и засунул свою маленькую головку внутрь. Этот человек затем незаметно осмотрелся вокруг и вошел на цыпочках…
— Старшая сестра Гуан… ты в порядке…? — лицо Дугу Сяо И было наполнено чувством стыда. Её глаза блестели от слёз, когда она смотрела на Гуан Квинхан. Затем она осторожно села у её кровати.
Маленькая девочка родилась во второй по силе семье столицы Империи Тянсян. И она была единственной девочкой в своем поколении в этой огромной семье, остальные наследники — мальчики. Таким образом, Дугу Сяо И росла в такой семье, будучи обожаемой. На самом деле заботу, которую она «получала», было трудно себе представить…
Было очень трудно иметь отношения между мужчиной и женщиной в ту эпоху. Причем, этот случай был одинаковым даже для самых обычных девушек из самых распространенных домашних хозяйств. Эти отношения тщательно изучались до вступления в брак. Это было из-за страха, что кто-то узнает что-то неприятное. И разве она не из такой большой семьи, как семья Дугу?
Даже жители соседних семей должны были быть очень бдительными. Они могут осмелиться говорить о таких запретных вещах, но уши молодой леди не должны были слышать о них. В противном случае это было бы огромным и непростительным преступлением…
В их семье были дед, три великих генерала и семь молодых мастеров, довольно сильных для своих лет, и многие другие могущественные члены семьи. Кто из них не мог решить вопрос жизни или смерти человека из повседневного домашнего хозяйства? Поэтому последствия даже одного неприличного слова, дошедшего до ушей юной мисс Дугу, были бы ужасными…
Более того, маленькой девочке сейчас было всего шестнадцать лет… что она могла понять?Это была эпоха, когда юные девицы могли понять такие вещи только за ночь до брака. Мать и дочь будут одни, и обе будут краснеть. Мать бы осторожно передавала эротические картинки, показывая дочери. А дочь очень осторожно убирала их.
После этого мать посылала верную и пожилую даму со своей дочерью после её брака… в качестве «проводника». И вот тогда начиналось реальное образование. Инструкции о том, что делать… и когда… и так далее… молодожены будут следовать учениям этой верной пожилой леди…
Даже мать слишком стеснялась говорить о таких вещах своей дочери!
Поэтому тот факт, что Дугу Сяо И уже понимала много… и теперь знала, что такое неопределенное, как «приготовление риса» означало… что-то иное, было удивительным подвигом в её заслугах.
Однако Дугу Сяо И не понимала этого аспекта общества, поскольку она была очень очаровательной и чистой.
Какая семья когда-нибудь осмелится взять такую невестку в ту эпоху? И они были бы очень несчастны, даже если бы они приготовились и пришли бы с предложением о браке…
…
Выражение лица Гуан Квинхан стало сложным, когда она увидела виновницу перед собой. Как она могла не питать ненависти, когда увидела виновную в совершении такого крупного преступления?
Маленькой девочке пришлось бы потерять свою добродетель и пришлось бы вынести эту боль, если бы они случайно не поменялись местами…
«Она считала себя умной и отправилась «готовить рис». Разожгла, блин, огонь, но сама напугалась тем, что этот рис булькает! И затем я воспользовалась ситуацией… тьфу, блин… я не воспользовалась ситуацией. Очевидно, я была невиновна в этом…».
«Можно ли считать это «преимуществом»? Мне очень больно. Это огромный грех!».
Лицо Гуан Квинхан начало нагреваться от этой мысли. Как будто её лицо загорелось. Однако она не знала, было ли это из-за гнева или стыда…
— Старшая сестра Гуан… мне очень жаль… я сделала это не специально… я не знала, чем это обернется… — Дугу Сяо И умоляла её. Она была расстроена тем, что из-за своей ошибки потеряла такую редкую возможность «раз в жизни». Маленькая девочка, очевидно, приготовила отличный рис. Но кто-то другой съел его. На самом деле она даже пришла извиниться. Но вместо этого маленькая девочка чувствовала себя обиженной…
— Это ничего… это в прошлом… — с трудом улыбнулась Гуан Квинхан. Она хотела поднять руку, но не смогла, так как это было очень больно.
— Старшая сестра Гуан… разве тебе не больно…? — Дугу Сяо И видела, как Гуан Квинхан оставалась неподвижной. Поэтому она спросила любознательно.
— Ах… хм… эм… — Гуан Квинхан со своим красным лицом посмотрела на неё с упреком. Как она могла на это ответить?
«Как я могу ответить на это так, чтобы это не звучало неправильно?».
— Старшая сестра Квинхан, ты не отвечаешь… но я знаю, что тебе очень больно… ты много страдала, старшая сестра… — с некоторым сочувствием заговорила Дугу Сяо И. — Он тебя ударил?
— Ударил меня? — Гуан Квинхан открыла свои большие и красивые глаза при этих словах.
«С чего бы это? Цзюнь Мосе потерял рассудок из-за этого чрезмерного яда. Он не стал берсерком на поле боя. Так с чего ему бить меня?».
— Ооо, я видела дьявольские глаза брата Мосе в тот день. Он наверняка ударил тебя. Эмм… это моя вина… — Дугу Сяо И произнесла эти слова рассеянно. Было очевидно, что она не осмеливалась говорить слова, которые она думала на самом деле…
— Хе-хе… — Гуан Квинхан, наконец поняла, что эта маленькая девочка не понимала, во что она сама верила минуту назад.
«У нее определенно много мужества. Как еще она могла посметь задать этот вопрос…?».
— Могу я задать вам вопрос, старшая сестра Квинхан? — Дугу Сяо И расслабилась, когда увидела, как Гуан Квинхан смеется.
— Какой вопрос? Можешь спросить, — Гуан Квинхан нежно посмотрела на нее. Она ничего не могла сделать с этой маленькой девочкой в это время…
— Э-э… кхм-кхм… это, ну… а как ты ела? Это было вкусно? — Дугу Сяо И теребила в руках краешек одежды, а её лицо покраснело от смущения.
— Что? Что ела? У меня вообще-то ничего нет, чтобы поесть! — Гуан Квинхан была ошеломлена.
— Я… брат Мосе… разве он не готовил рис, который я дала? — лицо Дугу Сяо И стало чрезвычайно красным. Она собрала оставшееся мужество и спросила. — Я приготовила рис, но ты съела его, в конце концов… так как же ты его съела?
Красивые глаза Гуан Квинхан расширились ещё больше…
