Маленькая девочка ужасно спешила и забыла правильно дышать в своём порыве. Она задыхалась и едва могла говорить, но попыталась выразить срочность ситуации. Затем её язык вывалился из ее открытого рта, и она начала тяжело дышать. Её нежное тело было покрыто потом, и она не смогла встать прямо.
— Что случилось? — Цзюнь Вуй побледнел от шока и встал. Остальные четверо также с любопытством смотрели на Дугу Сяо И.
— Скорее… — Дугу Сяо И прохрипела и закашлялась, слабо махнув рукой.
— Идём! — пять человек просто вылетели из палатки, когда было сказано это слово.
Дугу Сяо И попыталась перевести дыхание. Её руки и ноги дрожали, когда она пошла следом за ними. Маленькая девочка очень волновалась.
«Как они двое там сейчас? Ничего не случится, верно?».
«Действительно ненавижу!».
«Эти ребята ясно сказали, что этот предмет не вызовет проблем. Но почему кажется, что брату Мосе было плохо? Это не имеет никакого смысла! В чём дело… Боже мой…».
Цзюнь Вуй отстал от других экспертов. Одинокий Сокол был, очевидно, самым быстрым из них, и в мгновение ока преодолел больше расстояния, чем остальные.
Цзюнь Вуй и другие трое поспешно прибыли к палатке Цзюнь Мосе. Но они увидели, что у Одинокого Сокола на лице было очень странное выражение. Более того, он стоял неподвижно. На самом деле, человек даже не пытался войти… или уйти.
«Что здесь происходит?».
Затем Одинокий Сокол быстро преградил путь четверым мужчинам после того, как он увидел, как они нетерпеливо пытаются ворваться внутрь:
— Не входите!
— Почему? — четыре человека спросили одновременно. Однако им не нужен был ответ Одинокого Сокола. Четверо мужчин были взрослыми. И звуки, исходящие из палатки, были далеко не тихими. Четверо из них были опытными мужчинами, и они просто не могли не понять смысл этих звуков. Их лица внезапно потемнели…
Цзюнь Вуй посмотрел на солнце в небе. Его лицо покраснело, когда он вздохнул.
«Поведение моего племянника крайне абсурдно…».
Главнокомандующий Цзюнь что-то подумал и крикнул громким голосом:
— Слушать мой приказ! Каждый обязан прибыть на тренировочную площадку для тренировки! Любой человек, который не в состоянии сделать это до того, как половина палочки благовоний сгорит, будет наказан по праву военного времени, без права на провал или неподчинение!
Как только этот приказ был отдан, вокруг послышались громкие крики и шум. Мужчины были напуганы и поспешили на тренировочную площадку. Никто не смел медлить.
Одинокий Сокол сузил глаза и последовал за третьим мастером Цзюнь и другими к деревьям вдалеке. Затем он сел и вздохнул:
— Главнокомандующий Цзюнь очень умён. Этот приказ должен вытащить мальчика из палатки. Но действия этого подростка довольно… «экстравагантные»…
Донфанг Вэн Цин и его братья начали смеяться. Все верили, что Цзюнь Мосе ведёт себя немного «похотливо» в середине-то дня. И было немного нелепо думать об этом. Но они не могли придумать ничего другого в отношении этого вопроса…
Лицо Цзюнь Вуя покраснело, когда он смотрел на палатку своего племянника и нахмурился:
— Звук такой жуткой военной деятельности, должно быть, был слышен и внутри. Почему же нет ответа из палатки? Военные приказы должны быть выполнены. Он не должен…
— Хе-хе… я бы тоже сделал вид, что не слышал приказа, если бы я был на его месте. Мосе — всего лишь мальчик. Верно, старший брат? — Донфанг Вэн Дао произнёс эти вульгарные слова и блеснул озорной улыбкой.
— Возможно, ты так себя и ведёшь, но Мосе обычно этого не делает. Я всегда думал, что в нём было что-то странное. Я всегда чувствовал, что у него была странная сторона. Но я никогда не был в состоянии понять это должным образом… — Цзюнь Вуй нахмурился и размышлял довольно серьёзно…
Дугу Сяо И, в конце концов, пришла к ним…
Она была поражена, когда увидела странные выражения на лицах пяти мужчин, которые стояли там. После этого маленькая девочка огляделась и сильно разозлилась, так как не видела Гуан Квинхан…
— Где старшая сестра Гуан? — Дугу Сяо И спросила в волнении и гневе. — Вы ещё не спасли её? Брат Мосе ненормальный сейчас… может произойти несчастный случай! — Дугу Сяо И казалась бесконечно взволнованной, когда она бормотала эти слова, расхаживая туда и сюда…
— Сяо И… женщина внутри — Гуан Квинхан? — выражение лица Цзюнь Вуя за секунду изменилось на тревогу. Этот вопрос превратился бы в большое дело, если бы женщина внутри была действительно Гуан Квинхан…
Он посмотрел на палатку и зарычал от ненависти:
— Этот ублюдок! Он не знает никакого стыда и делает столь презренные вещи! Я… Я никогда не прощу его!
«Ублюдок», о котором шла речь, очевидно, не была Гуан Квинхан. Очевидно, это был «яростный нападающий» Цзюнь Мосе.
Однако было уже слишком поздно.
Как Гуан Квинхан могла бы пережить этот стыд, если бы они бросились внутрь, чтобы застать их в середине…? Это не будет спасением Гуан Квинхан… у неё не останется другого выбора, кроме как совершить самоубийство. Таким образом, они могли справиться только с последствиями и надеяться, что Гуан Квинхан не покончит с собой…
Цзюнь Вуй на мгновение почувствовал жгучую головную боль.
Он думал, что это не имеет большого значения, если Цзюнь Мосе действовал абсурдно или создавал некоторые проблемы. Кто не создавал неприятностей, когда был молод? Но он вдруг понял всю серьёзность этого вопроса…
«У Гуан Квинхан очень холодное и отстранённое отношение. Как она может заниматься любовью с Цзюнь Мосе средь бела дня? Разве она не говорила, что они никогда не были так близки…? И Гуан Квинхан никогда не сделала бы такого средь бела дня, даже если бы они были женаты!».
Однако это не имело значения, потому что это происходило прямо перед ним. Но как он мог это объяснить? У него было только одно объяснение — Гуан Квинхан была вынуждена. Это, очевидно, заставило его поверить, что ошибка была сделана только Цзюнь Мосе…
И в результате волосы Цзюнь Вуя встали в гневе!«Это огромный скандал!».
«Гуан Квинхан была предоставлена свобода над ее телом, но этот указ ещё не был объявлен миру. Этот вопрос, очевидно, будет рассматриваться как случай, когда невестка и племянник имеют аморальные интимные отношения, если эта новость выйдет и распространится. Как это может быть хорошо для нас? Семья Цзюнь уже хорошо зарекомендовала себя на протяжении нескольких десятилетий. Разве это имя не будет уничтожено?».
— Цзюнь Мосе, маленький ублюдок! Я… я… я убью его! — лицо Цзюнь Вуя стало фиолетовым, так как он не мог сдержать свою ярость. — Он бесстыдно разрушает имя семьи! Он… Я должен убить его!
Третий мастер Цзюнь был похож на свирепого зверя, которого заперли в клетке. И он продолжал шагать взад и вперед с яростным и расстроенным выражением на лице.
«Сломать ноги Цзюнь Мосе — и то будет слишком лёгким наказанием, если это станет известно! Тут даже переломом ног и рук не отделаешься! Это непотребство — величайшее табу! Цзюнь Мосе нарушает права человека. Более того, человек, с которым он это делает… это его собственная невестка!».
Цзюнь Вуй также мог себе представить, в какой степени его отец будет в ярости…
— Брат Вуй, дело уже дошло до этого момента. Уже может быть слишком поздно. Итак, мы могли бы забрать Мосе и заставить его спрятаться с нашей семьей Донфанг, если потребуется. И мы можем решить этот вопрос, как только гнев вашего отца уляжется, — Донфанг Вэн Цин погладил свою бороду, когда сделал это предложение. Похоже, он был готов прибрать беспорядок за своим племянником.
Он также очень хорошо понимал темперамент Цзюнь Чжан Тиана. И всё выглядело не очень оптимистично. Но одним из лиц, вовлеченных в это дело, был его собственный племянник. Так как мог бы Донфанг Вэн Цин позволить ему испытывать трудности? Его младшая сестра уже достаточно пострадала…
— Именно! У какого настоящего мужчины нет трёх жен и четырёх наложниц? Что такого в «игре» с женщиной? Как такое банальное дело может провоцировать такие военные действия?
Слова Донфанга Вэн Дао не имели ничего общего с ситуацией его племянника:
— О чём ты суетишься? В этом нет ничего странного! Другие не хотят говорить об этом, но позволь мне сказать тебе кое-что… у старшего брата было более двадцати наложниц одновременно. Что из этого вышло…?
Третий брат Донгфанг даже не закончил говорить свои «благонамеренные» слова для примирения, когда его старший брат посмотрел на него убийственным взглядом:
— Ты, бесстыдник! О каком дерьме ты говоришь?
Элегантное лицо Донфанг Вэн Цина перекосилось от злости. И он посмотрел на своего третьего брата, как будто хотел раздавить его. Старший брат Донфанг сжал кулаки так сильно, что костяшки затрещали…
Донфанг Вэн Дао откинул шею и отступил на несколько шагов, чтобы спрятаться за Донфанг Вэн Цзянем. Затем он продолжил несколько бесстрашно:
— А что я сказал? Я только что изложил факты… кто не знал о делах в те дни? Зачем злиться на что-то подобное… Я сказал что-то не так? Ты не можешь сказать, что я говорю дерьмо…
Все рассмеялись.
— Урод вонючий! — Донфанг Вэн Цин крикнул и набросился на своего брата.
— Что происходит? Что вы… не говорите мне, что брат Мосе… — большие глаза Дугу Сяо И невинно моргнули.
— Не произноси имя этого урода! Меня это бесит! — Цзюнь Вуй начал сипеть от гнева.
— Почему вы проклинаете брата Мосе? Третий дядя, почему вы ругаете его так, когда он не имеет ничего общего с этим вопросом… но вы ругаете его таким неприятным образом… — Дугу Сяо И казалась смущённой. Она каким-то образом набралась смелости. Но потом она снова опустила свою маленькую голову.
— Что?! Он не связан с этим? — пятеро экспертов снова были ошеломлены.
— Нет, это не его вина! — голова Дугу Сяо И всё ещё была опущена, но её голос был твердым.
— Боже мой! Как ты можешь говорить, что он не связан с этим? А кто вообще тогда связан с этим?
Братья Донфанг были не очень знакомы с ней, но они знали, что у маленькой девочки была привязанность к их племяннику.
«Мы считали, что ты пытаешься ему помочь. У тебя могут быть чувства к нему. И, возможно, ты хочешь помочь ему, но ты не можешь рассуждать, где правильно и неправильно! Этот сопляк сделал такую возмутительную вещь. И всё же, эта маленькая девочка всё ещё говорит, что он не связан с этим! Тогда чьё это дело?».
Великий Мастер Одинокий Сокол был ещё более ошеломлён.
«Вы, ребята, разберитесь с этим вопросом между этими детьми!».
Третий мастер Цзюнь был очень зол. Но разгневанный человек умудрился взять себя в руки и говорить очень спокойно:
— Ты знаешь, что происходит, Сяо И? Что здесь происходит?
— О! Это правда, что брат Мосе не начинал. Фактически… это я! — лицо Дугу Сяо И было красным. Она теребила края своей одежды, опустив голову. Она была так смущена, что казалось, готова провалиться сквозь землю.
— Что случилось? Маленькая Сяо И, объясни внимательно. Можешь говорить медленно… тебе не нужно беспокоиться ни о чём, — глаза Цзюнь Вуя бегали.
«Возможно ли, что этот вопрос может иметь некоторые другие причины?».
Третий мастер Цзюнь был спокоен, но как мог человек его поколения понять тревоги этой маленькой девочки? Она беспокоилась и хотела поговорить. Но она не могла говорить об этом, потому что это было не то, о чем она могла сказать этому человеку очень легко…
— Я… я… в тот день, когда третий дядя Цзюнь говорил о соединении брата Мосе и старшей сестры Гуан… Я… я очень разозлилась! — слова Дугу Сяо И были не очень ясны. Но она чувствовала себя очень обиженной, когда говорила о «гневе», который она чувствовала в то время. И её гнев внезапно вспыхнул. Её голос внезапно стал очень громким.
— Я была очень зла! Очень, очень зла! — яростно сказала она.
— Я понимаю, что ты была очень зла. Очень, очень зла… но как это связано с этим? — Цзюнь Вуй был немного смущён.
«Этот вопрос относится к Цзюню Moсе. Так почему эта девушка пытается взять вину на себя? Как эти двое связаны?».
