— Почему? Откуда мне знать? Они что, знамениты? — человек спросил удивленно. «Это два никудышных и самодовольных парня?».
— Разве ты не слышал о «вредителях столицы»? — другой человек ответил ему лекционным тоном.
— Эти двое — «свинья Танг» и «злой тиран Цзюнь»? «Туалетный клещ» и «Муха на столе»?
— Правильно! Это легендарные «жирная свинья» — Танг Юань, и «злой тиран» — Цзюнь Мосе! Это два величайших бедствия этого поколения!
— Неудивительно, что я почувствовал брезгливость, когда впервые увидел их. «Вредители столицы», безусловно, соответствуют своему имени.
— Конечно! И их приезд — очень вредное событие. Думаю, что эти два вредителя имеют право присутствовать на «Золотом Таланте Академии». Увы… Ничего святого!
— Эти дегенераты — из того же поколения, что и я… Какой позор, — говорящий издал длинный вздох. Такое мнение бурлило везде. Все отводили глаза, глядя на эти два бедствия. Они даже указывали на них, перешёптываясь. Глаза каждого жгли ненавистью.
Похоже, Цзюнь Мосе и Танг Юань ничего об этом не слышали. Они продолжали вести себя спокойно.
— Жирный, ты помнишь, что я сказал тебе в тот день? — Цзюнь Мосе сказал полушёпотом.
— Я не могу забыть это, — Танг Юань лениво открыл глаза. — Ты не доверяешь мне?
— Я боюсь, что ты — тупой шмат сала! Хотя, сало ещё поумнее тебя будет…
— Джентльмен не придает значения глупости! Мой дед всегда так говорит, — Танг Юань казался очень гордым.
— Ты ещё называешь себя джентльменом…?! — Цзюнь Мосе оторопел.
Цзюнь Мосе был вполне доволен после осмотра лица Танг Юаня. «Он сегодня выглядит настоящим мерзавцем! Даже для разбойника во мне сложно сдержаться, чтобы не прикончить его.
Мы ждём здесь напрасно? Сколько мне ждать? Когда уже я смогу продемонстрировать свое аморальное поведение? О, придумал».
— Эй, ты, на чё пялишься? Никогда не видел красавца? — Цзюнь Мосе нахмурился и спросил молодого человека, который смотрел на него украдкой. На лице парня лежал макияж, а волосы были приглажены гелем. Он принадлежал к известной семье Мэнг. Цзюнь Мосе и Танг Юань однажды имели дело с ним и Мэнг Хайцзоу. Они ложно обвинили двоих друзей в обмане после того, как они потеряли много денег. Поэтому Мэнг притворялся, что не узнает их.
— Я ни на что не смотрю, — посмотрел в пол Фэй Мэнг и наклонил голову, показав затылок Цзюню Мосе. Каждая влиятельная семья получила приглашение. Семья Мэнг тоже не была маленькой семьей. Поэтому их тоже пригласили.
— Заткни хлебало! — закричал Цзюнь Мосе. Он стал закатывать вверх рукава:
— Какого хрена, а?! Ты знаешь, с кем разговариваешь, петушок? Дерьма ты кусок! Твоя мать не сможет смотреть на тебя, когда я закончу с тобой. Я вырву твои глаза и засуну их в твою сраку, поверь мне!
Синяя вена выскочила на шее молодого мастера Цзюнь: глаза его сузились, а изо рта вовсю летели слюни.
Фэй Мэнг стоял прямо на своем месте со своими маслянистыми волосами и пудрой на лице. «Почему я привлёк их интерес, когда все смотрят на них? Почему я должен страдать, когда все говорят о них? Проклятие!».
Цзюнь Мосе повернулся, его лицо покраснело от гнева.
— Пусть идёт, Третий молодой мастер. Нет необходимости унижать себя до уровня этих низких простолюдинов, — Танг Юань поспешно и великодушно «утешил» своего друга.
Он потянул Цзюнь Мосе и сказал:
— Оставь его, мы скоро пойдём в тронный зал. И мы поразим всех своими блестящими подвигами! Мы покажем им наш несравненный талант; и кто знает… может быть, мы сумеем произвести впечатление на Императора. Он может одарить нас самым высоким официальным постом… тогда мы сможем удовлетворить наши желания о государственной должности!
— Ты прав, — пригладил волосы Цзюнь Мосе и бросил их за спину, надув грудь. — Я не должен унижаться до уровня этих простолюдинов.
Два юноши говорили дальше, а окружающие их люди едва ли блевать не бежали. «Получить в дар пост в правительстве? С таким-то поведением? А ваши «непревзойдённые» таланты? Это херня…».
Осел, который не знал о своем месте, собирался узнать…
— Цзюнь Мосе! Ты что имеешь в виду?! Думаешь, я не могу тебя побить?! — Фэй Мэнг проклял.
— Все смотрите! Этот малолетка без надобности создаёт сцену! Так что я не виноват! — Цзюнь Мосе играл невинную жертву и расправил руки. — Я думаю о каждой влиятельной семье, как о дружной семье. Поэтому я пришёл сюда. Разве каждая влиятельная семья не известна другим? Но этот зверь не хочет понять всё, что я мог сказать ему раньше! Что это за место? Это место — Императорский дворец! Но этот молодой человек так орёт. Он хочет восстания? Семья Мэнг уже хочет узурпировать престол?
Все охренели: «Это слишком стыдно! У него нет ни единой капли стыда! Его обвинение было необоснованным. Это слишком…».
— Ты… Это ты… говоришь херню! — у Фэй Мэнга закружилась голова от гнева. Его тело начало трястись, как мёртвый лист на ветру.
Цзюнь надо было подкреплять и репутацию дебошира… Он быстро бросился к молодому человеку и дал ему два громких пощёчины. Затем он ногой ударил его в живот. Движения Цзюнь Мосе были очень быстрыми.
Фэй Менга он застал врасплох. Тот не ожидал, что Мосе сделает такой шаг внутри Императорского дворца. Молодой человек был ошеломлён. Он упал на землю и схватился за живот. Юный мастер Цзюнь не отступил. Он продолжал избивать его, даже, несмотря на то, что враг упал. Он не хотел упустить эту возможность.
Напудренное лицо молодого мастера семьи Мэнг вскоре превратилось в пухлую морду свиньи; на самом деле это выглядело очень похоже на лицо Танг Юаня.
Все подскочили. «Этот Цзюнь Мосе слишком много себе позволяет!».
— Пусть идёт, молодой мастер Цзюнь! Все ошибаются, простите его, — молодой человек с возмущённым выражением остановил Цзюнь Мосе, когда он поднял ногу, чтобы снова ударить Фэй Мэнга.
Все смотрели на сцену с волнением. Молодёжь из престижных семей смотрела дальше, как крупнейший развратник города, Цзюнь Мосе, отреагировал на это:
— А ты кто? Ты здесь, чтобы поддержать его? Ты знаешь, какое преступление совершил этот подросток? Ты хоть видел, что он сделал до того, как решил явиться в его поддержку?
— Я — Муронг Циан Ли, я из третьего поколения семьи Муронг! — молодой человек в платье с орнаментом ответил. Его лицо было полным наглости, когда он слегка поднял голову, чтобы посмотреть на Цзюнь Mосе. Затем он спокойно обратился к нему в отвратительном тоне:
— Третий мастер Цзюнь… Окажешь мне честь? Это было просто недоразумение, вот и всё. Так почему бы нам не превратить эту вражду в дружбу?
— Ой, блин, это ж писец! Это семья Муронг… Мне страшно… Мне очень страшно! Жиробас, иди сюда и спаси меня… Я не могу дышать!
Цзюнь Мосе сделал вид, что слишком шокирован. Он специально кривлялся, хватаясь за грудь. Вдруг его выражение изменилось так быстро, что, казалось, будто он вдруг надел маску:
— Ты пытаешься меня напугать? Семья Муронг приехала, чтобы оказать на меня давление?!
Цзюнь Мосе придвинулся чуть ближе к Муронг Циан Ли, прежде чем он улыбнулся и скрипнул зубами:
— Ха-ха, Муронг Циан Ли, ты великолепен! Кто здесь не знает знаменитую семью Муронг? Хе…
Цзюнь Мосе продолжил кричать: он не дал Муронгу Циан Ли шанса говорить:
— Ты думаешь, что твоя семья Муронг сильнее, чем моя? Ха! Муронг Циан Ли, ты представляешь семью Муронг, и в таком малом возрасте… кажется, что семья Муронг и Мэнг планируют восстание в моём городе Тянсян! Я это ясно вижу…, — Цзюнь Мосе с умным видом покивал.
— Я никогда не говорил, что представляю семью Муронг! И я никогда не говорил о восстании! Так что прекрати распространять эти слухи! Цзюнь Мосе, этот метод, который ты используешь на других… не будет работать на мне! — Муронг Циан Ли заметил, что некоторые смотрели на него двусмысленно. Поэтому он поспешно объяснился громким голосом.
— Ты не представляешь семью Муронг? Тогда почему ты тут прыгаешь, как петух? Прямо как вон тот… Твою мать!
Цзюнь Мосе нахмурился, прежде чем он посмотрел прямо снова:
— Почему ты притворялся представляющим семью Муронг? Ты раздражаешь меня. Я сказал, посмотри сюда, чёрт возьми! Ты хочешь, чтобы я кастрировал тебя в Императорском дворце, а потом отдал твой хер на диетическую колбасу? Отвечай! Поторопись и отпусти меня. Черт возьми!
Высокомерное поведение Цзюнь Мосе вызвало большой гнев среди одарённых ученых и молодых мастеров. Активная дискуссия вызвала бурю, когда все начали критиковать его. Цзюнь Мосе положил руки на бёдра, а затем стал лаяться со всеми перед главным залом Императорского дворца. Затем, он начал воевать с толпой с помощью нецензурных слов: его плевки летали повсюду. Потоки грязных ругательств и проклятий продолжали увеличиваться.
Жирный Танг с большим восхищением смотрел на стройную и возвышенную фигуру Цзюнь Мосе. Он постоянно восклицал:
— Это красноречие! Эта реакция! Действительно очень проницательно! Ты потрясающий, другие на этой вечеринке беспомощны! Легко, как отобрать конфету у младенца!
Многие начали высказывать свои мнения, и поэтому общественное мнение было слышно теперь даже в главном зале Императорского Дворца. Вскоре громкий шум стал напоминать шумный рыбный рынок. Казалось, что скоро это превратится в очаг сопротивления.
— Такая наглость?! Это Императорский дворец! Кто смеет шуметь здесь?! Вам головы на плечах мешать стали?! — чрезвычайно громкий и достойный голос звучал, как торжественный барабан.
Все громко кричали, но вдруг подняли голову и глаза. Министры и некоторые главы больших семей, стояли у ворот с тёмными выражениями на лицах.
— Какой позор! — громкий крик Дугу Цзенхэн заставил подростков угомониться окончательно.
Лицо каждого подростка вдруг стало угрюмым, и их головы опустились. Их сердца были наполнены крайней ненавистью к Цзюнь Мосе. «Впечатление, которое мы так кропотливо строили в сознании наших старших, внезапно было потеряно, мы упали в глазах наших старших людей — и это из-за этого парня! Тьфу!…».
