— Твой отец действительно талантлив, и его план очень креативен, — Цзюнь Мосе рассердился и вздохнул. Хотя, он не очень любил это крошечное существо… «Даже если кто-то был готов умереть и отправиться в ад для этого… это всё равно не принесёт пользы, даже родители этой крылатой хрени не смогли бы объяснить ничего из этого…».
«В конце концов, эта маленькое создание уже переплюнуло любую железнокрылую пантеру, известную в истории. Даже предков этих пантер… Даже самая мощная железнокрылая пантера не смогла бы это объяснить».
Он снова посмотрел на маленькую девочку.
«Эта маленькая девочка уже сделала очень многое… Более того, у неё очень уникальная индивидуальность. Она была раздражена всего лишь минуту назад, достаточно раздражена, чтобы начать кричать. На самом деле казалось, что у неё начнётся истерика. Но её слезы быстро превратились в смех, как только она вспомнила забавный случай. Даже напряжение на её лице исчезло. Это преобразование было действительно… очень восхитительным».
— Я тоже считаю, что идея моего отца очень умна. Вначале это может показаться очень неэффективным, но если внимательно последовать его указаниям, то эта идея может оказаться очень интересной… ха-ха-ха, — Дугу Сяо И приняла самодовольное выражение лица. — На самом деле я потратила много сил, чтобы придумать правдоподобную ложь, чтобы не говорить о тебе. Но я ничего не могла придумать. Мой отец практически может читать мои мысли… Прямо как моя мать всегда говорит: «Мудрые часто кажутся глупыми для большинства людей, это их истинная красота».
«Мудрые часто кажутся глупыми для большинства людей. Истинная красота? Использовать такие слова для описания генерала Дугу Вуди… это оскорблять эти фразы…»
— Итак… и что нам делать с этим? — спросил Цзюнь Мосе. Эта маленькая девочка была такой чистой, что она решила солгать, чтобы прикрыть его…
— Хм, пока это сработало, — Дугу Сяо И кивнула головой. — Само собой разумеется, что многие люди будут пытаться потратить много денег на покупку Малыша Белыша. Но я отгоню их всех. Он — мой, и поэтому все они могут забыть о своих планах. Кроме того — он единственный свидетель нашего… — громкость её голоса уменьшалась, пока она говорила. В конце концов, он достиг точки, где только она сама могла слышать себя, Цзюнь Мосе всё равно не слушал ее.
После того, как она закончила говорить, Дугу Сяо И помолчала немного. Затем она повернула голову и посмотрела на Цзюнь Мосе, прежде чем сказать мягким голосом:
— Моя семья вчера получила приглашение от семьи Цзюнь…
— О? — Цзюнь Мосе поднял брови.
— Я не знала, что ты и мой отец заключили пари, — Дугу Сяо И казалась немного озабоченной, всё ещё злой, когда она смотрела широко открытыми глазами. — Ты на самом деле решил снова поспорить с отцом… Ты действительно думаешь, что одну бутылку вина можно продать более чем за 10 000 серебряных таэлей? Это абсолютно невозможно, этого просто не может быть. Это просто смешно. Мой отец рассмеялся после получения вашего приглашения вчера. Он сказал, что эта ставка, наконец, приведёт тебя в чувство. Ах… мой папа заставил тебя поспорить…
— О, он хочет привести меня в чувство? Хм? Я не понимаю, почему ты считаешь, что это пари — плохая идея… Когда на самом деле я тщательно выбрал эту возможность и отправил приглашения по своему собственному желанию. Кроме того, кто мог когда-либо подчинить такого неуступчивого молодого мастера?
Цзюнь Мосе почесал подбородок, а его глаза сияли ярко. «Генерал Дугу, конечно, не заставлял меня спорить. Это было моё собственное дело. Что касается привлечения меня «под контроль» через это пари… Было бы довольно неприятно сказать, что он пытается установить над кем-то контроль».
Молодой мастер Цзюнь не забыл, что Семья Дугу должна будет ему астрономическую сумму, если его аукцион на вино будет успешным. «Однако когда дело дойдёт до этого — генерал Дугу признает долг?»
— Ты уверен? — спросила Дугу Сяо И с озабоченностью в глазах. Было очевидно, что она не хотела, чтобы Цзюнь Мосе проиграл этот спор. Поэтому она предпочла бы, чтобы ее отец проиграл. — Но это будет нечестно… Как ты можешь обыграть моего отца в этой несправедливой азартной игре?
— Трудно сказать, справедливо ли это… или несправедливо, — Цзюнь Мосе был уверен в своём плане. На самом деле, даже если эта игра будет нечестной для кого-то, то, скорее, не для молодого мастера Цзюнь. Однако если молоток этого мира случайно стукнет не в его пользу… у него все равно будет одно из миллиона «непредвиденных обстоятельств».
— Как насчёт того, что я буду сопровождать моего отца завтра? — глаза Дугу Сяо И внезапно оживились, и её выражение лица изменилось. Она опустила голову и стиснула зубы. — Если он решит угрожать тебе… или ещё что… Я начну плакать. Я такую сцену устрою… Я… я не позволю ему запугивать тебя. Пожалуйста, не беспокойся об этом…
Поговорка: «Сердце женщины с тем, кого она любит» определённо права. У этой маленькой девочки была полная озабоченность по поводу благополучия Цзюнь Мосе, и она только размышляла о средствах, чтобы не позволить ему проиграть отцу. Однако она забыла, что если её старик проиграет, тогда её семья будет обременена долгами, и очень большими…
Цзюнь Мосе всегда был холодным, бессердечным и хладнокровным по своей природе. Однако в первый раз в жизни он смягчился. Эта маленькая девочка всерьез думала исключительно о его благополучии. Цзюнь Мосе не был дураком, как он мог этого не видеть?
Мужчины не сделаны из камня, они не могут быть такими бессердечными.
— Не волнуйся, я не проиграю, — Цзюнь Мосе тепло улыбнулся и протянул руки к Дугу Сяо И, чтобы погладить её волосы. Но как только его рука соприкоснулась с ними — он почувствовал, будто его поразил электрический ток, и он быстро отдёрнул руку. Он подсознательно приблизился к этой женщине таким образом, который полностью противоречит его личности как убийцы. Он всегда был киллером, в обеих его жизнях. Однако это был первый раз, когда он действовал как… обычный человек?
Хотя, он не был убийцей в этом мире…
Цзюнь Мосе улыбнулся, встал и тихо сказал:
— Мне нужно идти.
Дугу Сяо И опустила голову, а её сердце бешено забилось. Это был первый раз, когда он сам спонтанно коснулся её, даже если это были только её волосы. Ей казалось, что всё её тело слабеет, а её лицо снова покраснело. С другой стороны, её мозг работал на полную… «Что только что произошло? Что я делаю? Почему я так поступаю? Почему я веду себя как ничтожество?»
Однако у нее было смутное ощущение, что во время всего этого свидания что-то изменилось. Такое поведение Мосе отличалось от предыдущего. Раньше юный мастер Цзюнь был просто скользким развратником, который всегда прикрывался легкомысленным кокетливым отношением испорченного брата. Напротив, он казался занятым на этот раз, в то время как каждый сделанный им шаг казался серьёзным.
— О, — губы Дугу Сяо И дрожали, но она тихо ответила. Она встала, опустив голову, и смотрела она, казалось, на собственные пальцы. Её голос был таким тихим, когда она снова заговорила, что юный мастер Цзюнь ничего не расслышал, хотя он стоял очень рядом. — Ты… уходишь? Я… я… хорошо…
Хотя она хотела сказать:
— Я, наконец, смогла встретиться с тобой с таким трудом. Однако эти слова застряли и отказались выходить изо рта. Она проглотила их, и попыталась снова, но, в конце концов, замолчала, поскольку ей было слишком стыдно говорить это вслух.
Лицо Дугу Сяо И сияло на солнце. Мягкие и гладкие пряди волос, казалось, танцевали на ветру. Один волос трепетал вдоль её виска и опустился на щёку, рядом с красивым носом…
Её длинные ресницы были спокойно опущены, и лишь на мгновение дрогнули, когда она моргнула. Ее ярко-красные и пухлые губы были поджаты, она мягко закусила губу. Её лицо явно демонстрировало нежелание расставаться с ним. Такова была сцена любви молодой девушки, которая изо всех сил старалась скрыть свои чувства. Хотя чем больше она пыталась скрыть свои чувства, тем более очаровательной она выглядела…
Этот удивительно красивый внешний вид заставил юного мастера Цзюнь испугаться. Он привык видеть знаменитостей в своей предыдущей жизни. Фактически, он видел всевозможных красивых женщин. Однако впервые он увидел красоту столь настоящую и чистую, как у неё. Ему было трудно подавить чувство нежной любви и ласки, которое возникало в его сердце, и впервые он подумал так о ком-то: «Эта девушка такая красивая… даже по сравнению с самыми красивыми женщинами, она ничем не уступает мировым знаменитостям…».
На мгновение в зале воцарилось тихое молчание: их тонкого дыхания было недостаточно, чтобы нарушить эту тишину…
Красивое лицо Дугу Сяо И покраснело, словно чувствуя его горящий взгляд на ней. Она не могла не смутиться. Дугу Сяо И чувствовала, что они плывут среди облаков, как будто они были единственными двумя людьми, оставленными в этом огромном мире…
Чих Малыша Белыша нарушил молчание и разбудил их обоих. Дугу Сяо И застенчиво подняла своё краснеющее лицо и робко взглянула на него, тихо сказав:
— Дурак… ты… разве ты не собирался уходить? Почему ты не ушел?
Цзюнь Мосе вдруг понял, что потерял контроль над своим умом и был груб. Однако это был первый случай, когда он реально был виноват. Он быстро понял свой дерзкий поступок и рассмеялся, сказав:
— Я даже не хочу уходить, увидев такую красивую девушку. Кажется, ты пробуждаешь мои забытые манеры распутника.
Дугу Сяо И слегка взглянула на него и ответила:
— Заткнись. Думаешь, я боюсь твоих извращённых манер? И кстати, кажется, что тебе нужно спешить, поторопись и иди, а то без тебя начнут… — она отвернулась, сказав это. Цзюнь Мосе ясно мог видеть, что даже сзади шея Дугу Сяо И покраснела.
Он произнес эти слова довольно серьезно, так как это смутило её?
Молодой мастер Цзюнь очень мало наслаждался близостью с женщинами в своей предыдущей жизни и, следовательно, не мог понять нынешний настрой Дугу Сяо И. С другой стороны, она только что поняла, что тон её речи похож на тон жены, разговаривающей с мужем, когда он собирается на работу. Её тон был теплым, почти как если бы она осторожно предупреждала его. Она вспомнила, что её мать тоже так говорила прямо перед тем, как её отец отправлялся на битву. Она стала еще более застенчивой, осознав всё это, и подумала: «Мне нравится?»
«Кто он для меня?» Чем больше она думала об этом, тем краснее её лицо становилось. Вскоре её лицо стало напоминать блестящие красные облака на закате: она, естественно, не могла собрать мужество, чтобы снова поднять свою симпатичную маленькую голову.
— Ха-ха, красавица. Ты очень красивая, — улыбнувшись, воскликнул Цзюнь Мосе. Затем он внезапно поднял руку и погладил её по щеке. После этого он слегка ущипнул её за нос и воскликнул:
— Гладкая кожа… Очень красивые духи… Да, ты и, правда, одна из самых красивых девушек, ха-ха, — громко рассмеялся он, после чего поднял руку и почесал в затылке. После он повернулся и пошёл к выходу.
Он делал это легкомысленно, чтобы скрыть своё взволнованное сердце. Убийца Цзюнь чуть не упал… Его сердце колотилось бешено, как барабан…
