Вдруг им навстречу вышла ещё одна парочка, сила любви которой нисколько не уступала крепким узам Дунфан Ву Хи и Цзюнь Веньсинь…
Цзюнь Мосе улыбнулся, ведь он узнал в этих двоих Е Гуханя и Мурон Сю Сю…
Принцесса Лин Мэн легонько вскрикнула…
Е Гухань и Мурон Сю Сю, в конце концов, тоже воссоединились. В этой жизни Е Гуханя звали Хань Е, а Мурон Сю Сю стала величаться Жун Сю Эр…
После долгих прощаний с Хань Е и Жун Сю Эр, Цзюнь Мосе взял почти расплакавшуюся Лин Мэн и остальных жён, улыбнулся и отправился дальше.
С обочины дороги вдруг послышался чей-то голос:
— Твою мать! Не веришь, что я смогу раздавить тебя одним лишь куском золота? Если нет ни гроша за спиной, нехрен передо мной выпендриваться! Кем ты себя возомнил?
Компания оглянулась на звуки и увидела лишь молодого жирдяя, кое-как волочащего своё сало. Он тыкал пальцем на богато одетого юношу и продолжал гневно орать:
— Что такое? Ты не согласен? Давай скажи, что у меня, господина Тан, кроме золота и серебра больше ничего и нет! Да бля, с моими деньгами я смогу раздавить всю семью Мэн целиком! Так что нехер передо мной важничать!
Пусть ругань толстяка и была грубоватой, но она заставила Цзюня Мосе улыбнуться. На душе молодого мастера возникло нечто тёплое… Казалось, это было давно позабытое чувство, будто перед ним стоял его старый, верный друг…
Толстяк продолжал материться всю дорогу, периодически плюя из стороны в сторону:
— Тьфу, припЁрся играть с сотней золотых! Терпеть не могу таких мелочных придурков!
Увидев Цзюнь Мосе, глаза толстяка внезапно заискрились:
— Вау, братишка, даже с одного взгляда можно сказать, насколько ты крутой… Ну, богач, может, сыграем партейку?
***
Долго ли, коротко ли, из игорного дома вывалилось полуобнажённая туша толстяка. Он остался в одних трусах, даже одежда и обувь были проиграны Цзюню Мосе. Толстяк даже хотел последние неприглядные плавки поставить, яростно крича:
— Эти трусы сшиты из чистейшего шёлка! Они стоят тысячу золотых…
По пути домой он вдруг заорал:
— Никуда не уходи! Я схожу за деньгами, и мы снова сыграем!
Цзюнь Мосе рассмеялся и тайком последовал за толстяком в его поместье, которое когда-то принадлежало семье Тан. Сейчас толстяка звали Тан Го (дикий фрукт).
Но этот парень сменил это имя на другое, «Тан Го» (империя Тан).
Это была реинкарнация толстяка Тана.
Толстяк величественно и гордо топал по улице практически в чём мать родила. Но, добравшись до дверей своего дома, он заскочил вовнутрь, словно молодая замужняя девчонка.
— Толстяк Тан! Ты снова за старое? Опять азартные игры? Даже одежду и штаны проиграл… Неужели ты и меня готов на кон поставить?! — вслед за этими словами послышался шквал ударов палкой…
Толстяк прикрывал голову и во весь голос просил пощады…
Цзюнь Мосе сдержал смех, а затем вдруг появился и вывалил перед толстяком всё выигранное серебро, золото, а также документы на дом и землю. Толстяк обомлел и в непонятках заморгал своими поросячьими глазками.
— Ещё раз вздумаешь играть, я приду и конфискую у тебя абсолютно всё! — угрожающе сказал Цзюнь Мосе.
— Я больше не посмею… Больше не буду… — лицо толстяка покрылось потом, а в глазах появились слёзы.
Цзюнь Мосе рассмеялся и похлопал толстяка по плечу со словами:
— Я пошёл. Береги себя! — вместе со своими похлопываниями молодой мастер передал старому другу огромное количество благословления и удачи!
«Толстяк, живи хорошо. Ты навсегда останешься моим братом!»
Попрощавшись с толстяком, Цзюнь Мосе взял своих жён и направился на запад. Постепенно начало смеркаться, и улицы почти опустели. Посмотрев на огорчённую Лин Мэн, Цзюнь Мосе тяжело вздохнул и внезапно тихонько запел:
«Не знаю, как начать,
И тем более не знаю, как всё, в конце концов, закончится.
Все говорят, что чувства приносят больше страданий, чем бесчувствие,
Так почему ты всё ещё смотришь на меня этим влюблённым взглядом?
Ты слишком небрежна?
Или просто очень глупа?
Любовь никогда не возвратится к своему началу,
Так почему же ты так настойчива?
Если следующее перерождение повторит наши судьбы…?
Если чувства и, правда, приносят больше страданий, чем бесчувствие…?
Если следующее перерождение повторит наши судьбы…?
Плюнешь ли ты на всё ещё раз?»
……
— Что ещё за «если следующее перерождение повторит наши судьбы…»? — раздался чей-то голос: — Недурно! Недурно!
Цзюнь Мосе удивлённо поднял глаза. В десяти метрах от него буквально из-под земли появилась чья-то фигура.
Это был высокий молодой человек, одетый во всё чёрное. Края его одежд красиво развевались по ветру.
Этот юноша был довольно хорош собой, однако от него исходило сильное высокомерие! Казалось, что в этом мире не было никого и ничего, достойного его взгляда!
Он смотрел свысока абсолютно на всё!
Одним словом — безумец!
Затем взгляд злого и горделивого юноши вдруг переместился на Мэй Сюэ Янь и остальных девушек. Он цокнул языком от восхищения и сказал:
— Прелесть! Цзюнь Мосе, мне даже немного жаль оставлять всех этих красавиц опечаленными вдовами!
Цзюнь Мосе улыбнулся и сказал:
— Могу сказать то же самое о сотне твоих жён! Вот мы и встретились, Первый Шао.
«Юноша напротив — Первый Шао?»
Услышав это имя, Мэй Сюэ Янь и остальные девушки вдруг воскликнули от удивления. Такая новость была для всех как гром среди ясного неба!
«Это гордый безумец… Да он же общепризнанный психопат всех времён! И сейчас он появился прямо перед нами!»
Первый Шао рассмеялся. Его надменный и оглушительный хохот разлетелся повсюду. Из ближайших дворов послышались шквалы ругательств, по-видимому, смех этого безумца побеспокоил сон простого люда.
Но Первому Шао было на это абсолютно наплевать. Он сделал вид, что ничего не услышал и сказал:
— Цзюнь Мосе, как насчёт боя один на один?
— Это всегда было моим самым большим желанием, — Цзюнь Мосе посмотрел на него серьёзным взглядом, но его рот вдруг скривился в злобную ухмылку: — Находясь в Серебряном городе, я поклялся себе, что если мне когда-нибудь удастся встретиться с тобой, то я должен обязательно отрезать твою головёнку. Иначе я не достоин носить имя Цзюня Мосе.
Первый Шао снова припадочно рассмеялся, а затем заложил руки за спину и воспарил в сумеречном ночном небе.
В этот момент поднялся сильный ветер, небеса затянуло пеленой туч, всё загремело и засверкало яркими вспышками. Чёрная мантия Первого Шао рассеялась сквозь облака, а его длинные волосы беспорядочно развевал сильный шквалистый ветер. Он вдруг громко рассмеялся и закричал:
— Ещё увидим, кто из нас без головы останется!
— Давай же!
Цзюнь Мосе оглушительно рассмеялся. Стоит отметить, что смех его был не менее слабым, чем у Первого Шао. Когда белая фигура молодого мастера взмыла ввысь, Мэй Сюэ Янь вместе с остальными девушками были отправлены в их маленький мир.
Итак, белоснежная фигура Цзюнь Мосе теперь находилась прямо напротив Первого Шао.
Оба мастера бросили друг на друга свирепые взгляды, и когда они соприкоснулись, раздался оглушительный раскат грома, потрясший своей мощью всё вокруг!
Чёрная и белая тень устремились в высоту — далеко за облака!
— А-ха-ха-ха… Давай! Повеселимся от души!
— Давай же! Ты п***еть будешь или драться?
Оба мастера одновременно смеялись и атаковали друг друга!
Первый Шао взмахнул правой рукой, и в воздухе появилось несколько иероглифов, обозначающих его имя, затем взмахнул рукой и иероглифы, словно мощные горы, начали давить на Цзюня Мосе!
Молодой мастер громко рассмеялся:
— Неплохо! — а затем так же взмахнул правой рукой и вычертил по воздуху «Злой Монарх», активировав силу Инь-Ян!
Взмахом левой руки молодой мастер написал ещё несколько иероглифов.
Эти иероглифы несли в себе скрытый смысл:
«Даже если Вселенная стоит впереди всего сущего, я все равно смогу её раздавить!»
Первый Шао тут же поднял свой свирепый взгляд!
— Злой Монарх иной Вселенной!
Первый Шао сначала нахмурился, а затем вдруг дико рассмеялся. Цзюнь Мосе также от всей души расхохотался!
Оба мастера даже позабыли о своей битве.
— «Злой монарх иной Вселенной», ха-ха-ха, недурно-недурно! — сказал Первый Шао и снова засмеялся: — А ведь и правда, ты — Злой Монарх, но совершенно иной Вселенной. Со мной сражаются силы двух миров, хе-хе… разве это справедливо?
Цзюнь Мосе нахмурился:
— Это ведь и тебя касается. Кто знает, силой скольких миров ты, старый хрыч, обладаешь? К тому же… разве ты заслуживаешь справедливого отношения?
Первый Шао снова рассмеялся. И под звонкие звуки смеха оба мастера бросились в атаку!
— Давай же! Сразимся, мать твою!
________
Конец!
