— Баньшэн? Все трое Баньшэны? — у Цзюня Мосе свело ноги от страха. Твою же мать, даже уровень совершенствования безумного Чжаня был равен силе одного Баньшэна, а тут сразу, если так можно выразиться, целых три безумных Чжаня!
В прошлый раз Чжань Лунь Хуай был не в форме, но несмотря на это был не так уж и сговорчив, а эти трое были в идеальном состоянии?!
— Сейчас уже нет, их осталось двое, — Четырнадцатый Шао часто дышал, а потом сплюнул: — Впервые за несколько тысяч лет мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы спасти свою задницу, блядь! У меня правда не было другого выбора… Но я всё-таки смог прикончить одного из них. Этот подлец решился на самоликвидацию, я чуть почти не допустил невообразимую оплошность, задев его спиной…
На лбу у Мосе выступил холодный пот. Оказывается, источником этого ужасного грохота была самоликвидация Баньшэна! Если на таком далёком расстоянии грохот был настолько заметен, Четырнадцатый Шао, находившийся в эпицентре взрыва, наверняка, получил нешуточные ранения?
— Размышлять времени не было, и мне пришлось не сладко. Все внутренние органы смещены, — Четырнадцатый Шао, тяжело дыша, стал рассказывать Цзюню Мосе, испугавшись, что он может неверно оценить обстановку: — Сейчас я чувствую себя нормально, но справиться с Баньшэном, скорей всего, не смогу. Мальчонка, я понимаю, ты прорвался, твои силы увеличились, но подумай хорошенько: если поступишь импульсивно и необдуманно, эти два старых подлеца смастерят из тебя начинку для пельменей, и тогда уже думать будет совсем нечем.
Цзюнь Мосе закатил глаза, и с пренебрежением произнёс:
— Ты думаешь, я — как ты, что ли? Такой же тупой?
Одна фраза и, кажется, внутренние органы Четырнадцатого Шао сдвинулись повторно…
— На, выпей-ка, живо эту таблетку, — Цзюнь Мосе быстро протянул ему таблетку исцеления: — Посмотрим, насколько ты сможешь восстановиться. Давай, поторопись.
Четырнадцатый Шао обошёлся без долгих расспросов, и сразу же приступил к делу: он повернул шею, взмахнул рукой, и в воздухе тут же появилась чайная кружка, зажурчала вода, и чашка наполнилась. Таблетка ловко раскрошилась в его пальцах, и он быстро опрокинул чашку с водой.
«Вот это серьёзный настрой, даже про воду не забыл», — подумал про себя Цзюнь Мосе.
Вдруг Четырнадцатый Шао повернул голову, и его глаза просияли:
— Э, а какое это лекарство?
— Есть эффект? — спросил в ответ Цзюнь Мосе.
— Да, потрясающий! В один миг состояние моих внутренних органов заметно улучшилось, а истинная Ци восстановилась почти на шестьдесят процентов! Сказочная таблетка, откуда такой удивительный эффект?
Четырнадцатый Шао был очень сильно удивлён, у него не было привычки пользоваться чудодейственными лекарствами. Все полученные травмы он залечивал самостоятельно, либо же с помощью дьявольской Ци из подземного мира.
А сейчас стоило ему выпить крошечную таблетку, как он моментально смог восстановить свои силы, вот это чудеса.
— Если выпить ещё одну, то можно полностью восстановиться! — облизывая губы, добавил Четырнадцатый Шао.
Обнаружив, что исцеляющая таблетка сработала, Мосе с облегчением выдохнул, но услышав следующие слова Четырнадцатого Шао, невольно скривил рот в недовольной гримасе:
— Если выпить ещё одну, то, за исключением того, что в твоём желудке появиться ещё одна таблетка, никакого эффекта не произойдёт. Это лекарство обладает удивительным лечебным эффектом, и, разумеется, у него есть свои ограничения, в месяц можно употреблять только одну таблетку. Если выпить ещё — эффекта не будет. Ты ведь всё-таки старше меня, должен знать об этом, или у тебя совсем узкий кругозор!
— Ты, мальчишка… говоришь верно… — Четырнадцатый Шао не обиделся на замечание Цзюня Мосе, а наоборот прозрел: — Чудесные лекарства всегда имеют какие-то ограничения, я просто был очень впечатлён, и поэтому забыл об этом факте. Верно, мой кругозор узковат…
— Эм, а те два мудреца-Чужака… почему они ещё не здесь? Неужто они видели, что ты восстановился? Разве их зрительные способности настолько высоки? -надув губы, спросил Цзюнь Мосе, смотря на стоящих в пятидесяти метрах от них двух Чужаков.
— Какие к чёрту там зрительные способности? Ты правда считаешь, что они вдруг испугались? Я думаю, что здесь находится линия границы, которую установил ещё Первый Шао. При всём желании они не могут пересечь её, и поэтому не подходят, — Четырнадцатый и Первый Шао имели неразрывную связь, поэтому Четырнадцатый Шао смог заметить эту пограничную линию, и сразу понял, в чем тут дело.
— Вот оно что. Тогда противостояние можно вполне легко решить, — сказал Мосе.
Хотя Цзюнь Мосе совершил прорыв, он не знал, насколько он продвинулся, и какой уровень его силы в данный момент, а его соперники — мастера уровня Баньшэн, тем более их целых два. Если он не справится с ними, это серьёзная проблема… Но услышав, что они не могут попасть сюда, он сразу же расслабился.
Позади послышался вой ветра, предводитель Чужаков, Чуаньшан Бэйдао, тяжело дыша, только подоспел. Несмотря на то, что он был Шенцюнем четвёртой ступени, уровень его сил намного уступал Четырнадцатому Шао и двум мудрецам-Чужакам, поэтому он догнал их только сейчас.
Сразу же заметив Мосе, он невольно замер, и спросил: — Ты… а ты почему здесь?
На душе у него появилось плохое предчувствие.
— Почему я здесь? Там твоя стотысячная армия немножко обосралась, а тут -парочка пока ещё живых Чужаков. Если там все Чужаки полностью уничтожены, где же я, по-твоему, ещё должен быть, как не здесь? — Цзюнь Мосе фыркнул, и с улыбкой на лице произнёс.
— Это невозможно! Ты обманываешь меня! — закричал Чуаньшан Бэйдао: — Моя армия сильна, а численность её колоссальна, как она так быстро могла потерпеть поражение? — намеренно или случайно, но Чуаньшан проигнорировал слова Цзюнь Мосе про «полностью уничтожена».
Потому что, по его мнению, так говорить было крайне безосновательно.
«Потерпеть поражение», хотя смысл этих выражений мало чем отличался, но всё же для него разница существовала.
«Полностью уничтожена… Кем ты себя вообразил вообще? Убить одного, двух, несколько десятков — это ещё допустимо, но, чтобы уничтожить всё многочисленное войско полностью, это, извините, сказки какие-то! Вы, считаете, что моя армия из папье-маше сделана что ли?»
— Я обманываю тебя? Ты думаешь, мне делать больше нехрен? Да, сижу и жду, когда же ты явишься, чтобы лапшу тебе на уши повесить! — Цзюнь Мосе фыркнул, и язвительно произнёс: — Ты что, мой сын, чтобы я так потешался над тобой? Пусть даже если бы ты отчаянно просил меня стать твоим крёстным отцом, я бы никогда не согласился на это! Уж лучше сразу умереть, чем быть крёстным такому уроду!
Сказав это, Цзюнь Мосе ещё так горестно вздохнул, словно всё было в самом деле.
— Ты… — Чуаньшан Бэйдао выпучил глаза, и долгое время не мог ничего сказать. Такого унижения он не испытывал ни разу за все годы мучительного противостояния с материком. Он посчитал эти оскорбления невыносимыми, и бросился в атаку.
Однако один из мудрецов успел остановить его, при этом сказав:
— Какой смысл в том, чтобы идти на поводу у своих эмоций?
Сказав это, он посмотрел на Цзюня Мосе, и ровным голосом произнёс:
— Молодой человек, кто вы такой?
Хотя Чуаньшань Бэйдао был Шенцзюнем четвёртой ступени, он был самым слабым из всех пяти присутствующих. Он знал, что силы Цзюня Мосе намного превышают уровень, который ему под силу вычислить, однако он и представить себе не мог, кто может за один день так повысить уровень своих сил.
Хотя он не мог сказать наверняка, но он был уверен, что никто не знает каким на самом деле уровнем обладает Мосе. В тот момент, когда Цзюнь Мосе появился, оба мудреца почувствовали опасность и изумление. Это чувство пробрало их до глубины души, однако причина настолько удивительной реакции им была неизвестна.
Хотя им не удавалось разглядеть точные границы его совершенствования, его способности не должны были превышать уровня, которым обладали они в настоящее время, что же в нем было такого, отчего у них волосы стали дыбом на голове?
— Кто я? Я — Цзюнь Мосе! — Мосе запрокинул голову: — Злой Монарх — это я.
— Злой Монарх? Ха-ха-ха-ха! Монарх… а ты точно достоин такого звания? К тому же «злой»… Ха-ха-ха… — Чуаншань до этого не слышал имени Мосе. Услышав, он сразу же начал смеяться, но потом резко остановился, будто бы что-то вспомнив, он выпучил глаза и уставился на Мосе, тотчас же заткнувшись.
Оба Баньшэна тоже одновременно изменились в лицах.
Злой Монарх, Цзюнь Мосе.
И имя, и прозвище содержали в себе иероглиф «Злой», и к тому же этот человек обладал потрясающей удивительной силой, которые остальные люди считали мистической магией.
Всем троим сразу же вспомнилось одна вещь.
Когда Первый Шао сооружал каменную стелу, его последними словами было «Тысячелетняя история правления, злые подвиги вечны». Чужаки до сих пор верили, что во фразе «Злые подвиги», иероглиф «злые» указывает на них, на нацию Шенжи.
И только нация Шенжи достойна этого «зла».
На протяжении многих лет, жители материка считали нацию Шенжи, то есть Чужаков, злыми и испорченными, к кому, как не к ним, относилась эта фраза?
Но услышав имя этого молодого человека, все трое Чужаков почувствовали что-то неладное.
Так называемые «злые подвиги» — разве они указывают не на этого Злого Монарха?
Цзюнь Мосе, не обращая внимание на их ступор, торжественно произнёс:
— Кстати… есть одна вещь, про которую я не могу тебе не сказать…
