Вслед за тем, как у одного из воинов отряда Цаньтянь Шихунь сломался меч, такая же ситуация произошла с мечами ещё нескольких воинов. Со временем таких случаев становилось всё больше и больше.
Даже такие удивительные волшебные мечи не смогли выдержать давления от такой продолжительной битвы!
— Ха-ха, я понял какое у них слабое место! Их оружие вышло из строя! — Цюаньян хлопнул себя по ноге, и радостно произнёс. Однако эта его фраза вызвала презрительный взгляд у всех, кто стоял рядом с ним.
«Их оружие не годится?! Такое оружие, и не годится? Ты разве не видел, что случилось с мечами наших бойцов от их оружия? Их мечи сломались, пройдя несколько десятков сотен столкновений с врагом! Можно сказать, нам пришлось нанести несколько десятков ударов своим мечом, чтобы их меч, наконец, оказался непригодным для использования! К тому же пришлось пожертвовать немалым количеством саблей тёмных Гуй Жэнов и Ди Жэнов! У нас не найдется и нескольких штук подобных прекрасных мечей, а главнокомандующий заявляет, что вычислил их слабое место, оказывается, их оружие совсем не годится для боя?! Осмелюсь спросить, каким должно быть их оружие, чтобы вам оно показалось… пригодным? Они должны были нанизать трупы наших бойцов, как засахаренные плоды на палочку, и тогда вы бы признали, что их оружие вполне пригодно для боя? К счастью, оно у них совсем не годится, только непонятно, почему пятьдесят тысяч солдат валяются на земле без голов!»
Цюаньян стал главнокомандующим армии Чужаков не за красивые глаза, и сам вскоре понял, что ляпнул какую-то глупость. Женская его голова тотчас же покраснела, а мужская по-прежнему сохраняла невозмутимый вид. Очевидно, мужчины намного наглее женщин…
— Эм, я хотел сказать: они остались без оружия, а значит скоро им конец. Мы ещё сможем завоевать преимущество! — Цюаньян попытался реабилитироваться.
Хотя все прекрасно понимали, что произошло, но он главнокомандующий, с ним не поспоришь, к тому же силы врага не спешили пополняться новыми ресурсами!
Однако в следующую минуту глаза Цюаньяна снова округлились!
Он собственными глазами увидел, как один из бойцов, уже лишившихся своего меча, схватился голыми руками за лезвие сабли, с которой на него напал очередной Чужак. Он с лёгкостью отнял у него оружие, а потом отвесил мощную оплеуху по лицу несчастного Чужака!
Этот удар был невероятно сильным!
Мужская часть тела Чужака начала яростно крутится, она докрутилась до такой степени, что после этого с характерным грохотом отлетела в сторону, при этом продолжая лихорадочно крутится в воздухе.
Все произошло настолько быстро, что женская часть тела Чужака смогла отреагировать только через какое-то время. Издав резкий пронзительный крик, повернув голову на месте своего брата, она обнаружила окровавленное место, а от брата не осталось и следа…
Она снова громко вскрикнула, а потом упала на землю… Что касается бойца, совершившего это, он даже не обернулся посмотреть на это. Он был убеждён, что его удар не оставит Чужака в живых.
Никто из бойцов не сомневался в своих способностях, потому что их удары ладонью могли снести голову даже взрослому медведю, не говоря уже про обычного человека…
Цюаньян прошипел, словно его мучила зубная боль. Скривив рот от злости, он сказал: — Они дерутся изо всех сил на протяжении часа, и обычный удар ладонью может вызвать подобные последствия? Может, они используют какие-нибудь магические заклинания или приёмы? Или возможно такая их сила вызвана каким-нибудь приёмом, и это временное увеличение сил перед смертью?
Никто не отреагировал на его слова. Никто ничего не слышал ни про какие магические приёмы, к тому же воины неприятеля полны сил и энергии, откуда тут взяться временному улучшению «перед смертью»?!
И ситуация продолжает складываться не в сторону Чужаков!
Потому что вслед за этим послышался звонкий рёв — Король тигров, Ху Леди, со своим войском ворвался на поле боя!
Однако в этот момент Король тигров был немного подавлен, потому что, когда его войско появилось на поле боя, там было слишком чисто! На земле повсюду были склизкие останки Чужаков…
«Чёрт, издалека казалось, что все здесь заполнено живыми солдатами… Почему, когда мы пришли, всех уже поубивали? Почему они слишком быстро расправились с ними?»
Пробежавшись по полю, и так и не убив ни одного врага, его трёхтысячное войско было с головы до ног в крови!
Однако это было не важно, Король тигров взмахнул рукой, и закричал: — Твою мать! Тут никого! Братья, быстрее хватайте тех, кто остался!
Сейчас численное преимущество было на их стороне, однако Король тигров был не особо весел: «Блядь, я прибыл сюда на подмогу, а мне достались одни объедки! Если я проиграю пари, мне что это, придётся учиться лаять по-собачьи?! Мне тогда непременно станет нехорошо».
Король тигров не на шутку разозлился: «Если не поторопиться, можно даже и без этих объедков остаться! Ускоряемся!»
На самом деле, он сам был по-настоящему поражён скоростью, которой обладали воины отрядов Цаньтянь Шихунь!
«Церемонится они со мной не стали! Вот сука! А я ещё потешался над ними, как же сильно я заблуждался в их способностях! По жестокости и зверству они не только не уступают нам, но и сильно превосходят нас!»
Глядя, как его бойцы исчезают один за одним, как лёд под палящим солнцем, Цюаньян, наконец, запаниковал!
«Твою мать! Я надеялся прорвать оборонительный рубеж неприятеля, и ворваться в их генеральный штаб, кто бы мог подумать, что сейчас уже одна третья часть армии будет мертва! Как такое могло произойти?», — Цюаньян понял: «Больше ждать нет времени! Если протянуть ещё немного, боюсь можно остаться совсем без подчинённых!»
Его глаза наполнились кровью и, держа в руке меч, он прокричал:
— Уничтожьте этих триста мастеров! Любой ценой! — сказав эти слова, он внезапно застыл на месте. Что-то смущало его в словах, которые он только что произнёс…
Он долго думал, и, наконец, всё-таки понял!
«Я только что сказал: триста мастеров! Верно, именно так! Твою мать!»
Цюаньян, наконец, понял, что его так сильно смутило: с самого начала битвы и до сих пор, он не видел, чтобы хотя бы один из этих мастеров был убит…
Другими словами, он лишился пятьдесят тысяч своих воинов, а они не потеряли ни одного бойца!
Как такое возможно?!
Подумав немного, он пришёл в ужас от своих же слов!
Услышав его приказ, полторы тысячи бойцов, собравшихся возле него, Гуй Жэны и Ди Жэны, пришли в настоящее бешенство!
«Твою мать!», — одновременно подумали все полторы тысячи бойцов. — «Ты, сукин сын, на смерть нас отправляешь? Если вырезать весь этот отряд мастеров… По самым оптимистичным подсчётам, никто из нас не сможет вернуться живым обратно, а возможно и человек десять с их стороны останутся в живых… Если выбирать между этим отрядом в триста человек и войском священных животных, мы лучше выберем животных, там хотя бы есть небольшая вероятность избежать смерти…»
Однако приказ главнокомандующего не обсуждается! Приказ есть приказ.
Полторы тысячи бойцов официально вступили в бой.
После их присоединения, ситуация сразу начала меняться. Яростная атака бойцов отряда Цаньтянь Шихунь внезапно стала замедляться, сталкиваясь с помехами.
Теперь они уже не казались такими непобедимыми.
Однако это по-прежнему было всего лишь небольшой преградой.
Крепко сжимая свой кулак, Цюаньян наблюдал за обстановкой на поле боя издалека. Став главнокомандующим, он в первую очередь должен осуществлять контроль над своими подчинёнными, а не участвовать в сражении лично. Хотя он тоже был Ди Жэном, и следует отметить, лучшим среди лучших!
Он был сильно взволнован, и вступление в бой полутора тысяч Ди Жэнов не смогло уменьшить его волнение, потому что он понимал, что его последний козырь уже израсходован, и он вряд ли окажется действенным!
Он в напряжении наблюдал за боем, потом взмахнул рукой, и отдал приказ.
Знаменосец, находившийся около него, поднял большое знамя, сигнализируя послание.
Бойцы тотчас же рассредоточились в стороны, на смену им пришло свежее подкрепление, и еще четыре-пять новых отрядов солдат присоединились к штурму отряда Цаньтянь Шихунь.
Если даже нет возможности добиться желаемого, всё равно стоит продолжать стараться…
Когда Цюаньян дрожал от страха, никто не заметил, как во время ожесточённой схватки двух противоборствующих сторон, из самого центра кровавого месива проскользнула, словно душа умершего, чья-то тень.
