— Пффф!
Цзюнь Мосе, набрав полный рот вина, прыснул со смеху и чуть не подавился. Он нечаянно попал вином даже на Цзюнь Вуя, сидевшего напротив, и стал кашлять.
— Уух… Ха-ха… Ли Шанг, этот жалкий старикашка, видимо его дантян настолько сильно повреждён, что этот пердун скоро помрёт… Даже его внуку Ли Юрану досталось. Лицо этого красавчика сильно пострадало, ах-ах…
Прошло много лет с последнего раза, когда Цзюнь Чжан Тиан так непринуждённо и искренне смеялся.
Изумлённый Цзюнь Мосе, прокашлявшись, удивлённо задумался:
[Я, я, я не знал, что мои действия приведут к такому! Я и не представлял, что результат будет таким сильным… Я лишь хотел, чтобы тот Коралл немного подпортил им жизнь… Травма Ли Шанга, подпорченное лицо Ли Юрана.. Такого я не планировал. А значит, что в этом смысле я — не виновен… Ведь, если такое всё равно бы произошло, то я лишь усилил результат… Так что, раз ситуация так сложилась, нужно использовать её с максимальной пользой…]
— Давайте же выпьем за это! Давайте напьёмся сегодня! — выкрикнул Дедушка Цзюнь, смеясь во весь голос.
— Что ж… Эта новость довольно сильно смутила людей… Если старый Ли Шанг не сможет найти способ излечиться, то нам нужно будет приглядывать за действиями семьи Ли. Этот Ли Шанг и его семейка вечно смотрят на других свысока и считают, что они важнее всех вокруг. Если Шанг умрёт, то семья Ли будет искать, на ком сорвать злость, и мы точно попадём под удар! От такого будет нелегко отделаться малой кровью, поэтому нам нужно подготовиться… — сказал Цзюнь Вуй с мягкой улыбкой на лице.
Услышав его слова, Дедушка Цзюнь отставил стакан и, сглотнув, ответил:
— Да, ты прав. Если этот старый осёл действительно умрёт, то с ним умрёт и та семья Ли, что мы знаем… Ох, ну и хаос вызовет смерть главы семьи Ли… Но, даже если он не умрёт, то всё равно попробует отыграться на ком-то. Вуй, на сегодняшний день главные наши силы в твоих руках: как лучше всего будет разрешить всё это?
Цзюнь Вуй же нахмурился и, подумав, ответил:
— Если мы станем готовиться, думая, что Ли Шанг скоро умрёт, то все наши приготовления будут напрасны, если он выживет. Лучшей контрмерой в такой ситуации будет подготовить сильную оборону и не давать противнику нас атаковать. Лучше всего будет убедить семью Ли в том, что наша семья Цзюнь слишком сильна для их нападения и точно сможет защититься. Меня беспокоит лишь то, что такое убеждение ещё больше укрепит их ненависть к нашей семье, и в будущем, они смогут напасть на нас, когда мы не будем этого ждать.
Цзюнь Мосе, улыбнувшись, ответил:
— Слова Третьего Дяди очень мудры и продуманы, но мне кажется, что генералы должны быть хладнокровными… Как иначе им пережить множество битв? Как только генералы из семьи Ли узнают, что глава их семьи погиб, то они, первым делом, побеспокоятся о своей безопасности… Ведь, если они не уверены в своей безопасности, то как они смогут вести солдат в бой?
Затем, улыбнувшись ещё раз, Цзюнь Мосе продолжил:
— Хоть не все из генералов хорошо обучены и талантливы, члены нашего клана должны защищать нас в битвах, иначе какой прок от таких бесполезных людей?.. И даже если они будут ранены или убиты, то это будет небольшая потеря…
Цзюнь Чжан Тиан и Цзюнь Вуй замерли: переглянувшись, они не нашли, что ответить.
Они оба когда-то командовали армиями, и всегда считали всех солдат своими сыновьями, а относились к ним, как к братьям. Аргументы Цзюнь Мосе были неприемлемы для каждого из них.
Цзюнь Чжан Тиан, нервно теребя свою бороду, с небольшим гневом в голосе, наконец, произнёс:
— Мосе… Ты что, предлагаешь нам просто БРОСИТЬ людей, которые многие поколения служили нашей семье? С этими людьми мы разделили наши идеалы, наши взгляды, наше отношение к жизни и смерти… Забудь эту идею! Это… это…
— Дедушка, я понимаю, что тебе трудно принять моё мнение, но я хотел бы спросить: поведи ты таких бесполезных генералов в бой… стоила бы их некомпетентность огромному количеству солдатских жизней?? С нашей ситуацией нам нужно взвешивать все «за» и «против». На протяжении многих лет граница нашего Королевства становиться всё более нестабильной, а войны — всё более яростными. Третий Дядя ранее говорил, что эти генералы — ветераны, готовые повести армии в атаку на врага, а ведь это значит, что солдаты будут погибать! Для меня, если человек абсолютно некомпетентен, то лучше отказаться от него как можно раньше, иначе потом, в решающий момент, большая ответственность сломает их плечи, что может привезти к поражению! А ведь в такой момент может решаться судьба всей страны! Как такое можно считать «простым делом»? Как меня в такой перспективе можно назвать «бессердечным»?
Промочив горло вином, Мосе продолжил:
— Я лишь предлагаю собрать так называемых «бездельников» в наших армиях и использовать их, как пушечное мясо. Их жертвы помогут нам предотвратить поражение всего Королевства, ведь если мы проиграем, то хаос и смерть — самое малое, что ожидает нас в будущем. Это и есть тяжёлая правда, даже если Дедушка и Третий Дядя не хотят её принять. В решающий момент такие решения принимать больно, но иначе за нашу добросердечность мы заплатим гораздо более высокую цену!
Они — слуги, и использовать их в момент нужды — наша обязанность. Нам нужно действовать не эмоционально, а сосредоточиться на благополучии большинства. Как лидерам, нам нельзя идти на поводу эмоций, ведь это значит «проиграть»! Дедушка… Третий Дядя… Если мои слова обидели Вас, то прошу простить меня, но величина этого вопроса намного больше, чем любые принципы, и с этим я не могу смириться!
Цзюнь Чжан Тиан и Цзюнь Вуй не произнесли ни слова. Они оба были чувствительными и разумными людьми: игнорировать жестокую реальность они не могли, хоть слова Мосе и не ласкали слух.
Но для лидера сострадание и снисходительность — высшие табу.
Хоть они и понимали, что слова Мосе правильны, такая идея не сходилась с их характерами, и поэтому принять её они не могли.
Они заслужили свой высокий статус, и, хоть они и были рабами своей натуры, они были уважаемыми людьми.
Или, возможно, это было проявление их прекрасной натуры!
Цзюнь Мосе прокашлялся и продолжил:
— Но ведь мы лишь обсуждаем возможности, а реальность может быть совсем другой… Но я прошу Третьего Дядю и Дедушку помнить, что действовать под гнётом эмоций — губительно, но лишь до тех пор, пока не нужна решительность!
Дедушка Цзюнь и Цзюнь Вуй, не желая того, в шоке уставились на яростное лицо Мосе. Цзюнь Вуй, нахмурив брови, долго думал и признал, что его племянник с такими навыками точно найдёт свою дорогу в жизни…
Но сердце его дрогнуло от хладнокровной решимости племянника. Он знал и понимал позицию Мосе в семье, но, как главе военных сил семьи, ему было невероятно трудно принять решение… Он чувствовал, что поступает со своими солдатами не правильно, но Цзюнь Мосе точно был прав!
Цзюнь Чжан Тиан нервно поглаживал свою бороду, пока глазами и разумом пытался понять истинный характер своего внука: [Сейчас он в ярости, но очевидно, что Мосе хорошо понимает политику своей и других семей… Но слишком много амбиций окрасят его руки кровью!.. Это благословение свыше или проклятие?]
Дедушка Цзюнь никак не мог отогнать последнюю мысль, и, устало вздохнув, покачал головой.
Этот старик был рождён в нищете и пробился на вершину успеха, используя солдат на войне со всей эффективностью, именно поэтому он всегда помогал солдатам, которые поступали так же, как он сам когда-то…
[За мои шестьдесят лет службы в армии, пройдя через войны и политические игры, я решил множество проблем и забрал множество жизней… даже тех, кто был слишком молод, чтобы умирать. Если оглянуться и посчитать все те могилы, которые были выкопаны из-за меня, идея Цзюнь Мосе не так уж и плоха… Мне даже стоит признать дальновидность своего внука.]
Цзюнь Вуй кивнул головой в сторону и произнёс:
— Дядюшка Панг, этот вопрос очень важен, и тебе стоит проследить, чтобы все нужные действия были выполнены: эта тема — важнее всех остальных.
Старый Панг был управляющим в резиденции семьи Цзюнь. Хоть Панг Ли и был слугой, все знали, что он очень близок к Цзюнь Чжан Тиану, близок и верен настолько, что не раздумывая пойдёт за ним к самим Вратам Ада и дальше.
Чжан Тиан никогда не смотрел на Старого Панга, как на слугу, и всегда относился к нему, как к брату.
Однажды, после многих лет бескорыстной службы семье Цзюнь, Цзюнь Чжан Тиан решил подарить Старому Пангу воинский титул, который бы позволил ему наслаждаться всеми прелестями и богатствами жизни.
Но Старый Панг понимал, что приняв титул, он больше не сможет помогать брату, и отказался. Несмотря на то, что Чжан Тиан настаивал, Панг не поменял решения, и с тех пор он продолжает служить семье Цзюнь в роли домоправителя.
Цзюнь Вуй же всегда относился к Старому Пангу, как к родному дяде, ведь тот заслуживал уважения.
Кивнув, Старый Панг улыбнулся и вышел из покоев.
Цзюнь Мосе не мог не подумать:
[Семья Цзюнь может и кажется хладнокровной, героической и строгой, но в глубине души у каждого члена семьи: переживания, чувства и верность. Правильная репутация — великое преимущество, но чувственные сердца и праведные умы могут стать преградой…]
Как только он так подумал, воздух завибрировал, и сильный, мелодичный голос произнёс:
— Братец Вуй, десять лет уж прошло… Надеюсь, с нашей последней встречи ты не болел?
Цзюнь Вуй внезапно побледнел: его губы задрожали, и он чуть не выпрыгнул из кресла.
Цзюнь Мосе вытянул руку и мягко положил её на колено Третьего Дяди, из стороны в сторону покачав головой. Мосе слышал этот голос раньше: он принадлежал человеку, блокировавшему его действия на аукционе.
Это человек был посланцем от Зала Великолепных Драгоценностей!
