Сяо Доу Я улыбнулась и сказала:
— Молодой господин Мо неправ: юность моей госпожи не так коротка, как кажется. Моя госпожа принимает цветки Искусного Лотоса и Священные плоды, так что её идеальное личико сохранятся неизменным, как минимум на ближайшие пятьсот лет.
— Сяо Доу Я, закрой рот, — прошептала Мяо Сяомяо и повернулась к Цзюнь Мосе, извиняясь: — Сяо Доу Я ещё молода и ничего не понимает, так что не обращай на неё внимания.
— Такая детская наивность сама по себе прекрасна, я даже завидую! Как я могу не обращать внимания? — пошутил Цзюнь Мосе и улыбнулся.
— Раз ты можешь разглядеть такую невинную искренность, значит, твоя душа тоже чиста. Осмелюсь спросить в ответ: а помнишь ли ты, когда в последний раз смеялся? — спросила Мяо Сяомяо.
— Когда я смеялся в последний раз? Дайте подумать! А! Так это было вчера! Если сегодня, конечно, не считается, — Цзюнь Мосе слегка улыбнулся. — Я всегда говорю себе, что сегодня прекрасный день. Я всё ещё могу дышать, я живу — а это уже и так огромное благословение, которому нужно радоваться! Поэтому я смеюсь каждый день. Более того, я стараюсь сделать так, чтобы остальные люди смеялись вместе со мной… — он с той же улыбкой бросил взгляд на Сяомяо. — Не знаю, но говорят, что смех способен уменьшить наши печали и неприятности! Как бы там ни было, но я верю в это!
— А у тебя действительно широкий взгляд на вещи. Я в восхищении и даже слегка завидую тебе! — в ясных глазах Мяо Сяомяо показался искренний восторг, но вскоре огонек потускнел, и она спокойно сказала: — Похоже, придя сюда, ты уже знал, какое огромное значение имеет твоя непревзойдённая сущность для всего Дворца, но каковы твои планы на будущее? — говоря это, она медленно подняла голову и на мгновение посмотрела в глаза Цзюнь Мосе. — Мне лишь известно о твоих невероятных природных данных, а сегодня мне ещё удалось собственными глазами увидеть твою сообразительность, находчивость и решительность. Но что насчёт других талантов? Может, ты обладаешь навыками литературного письма?
— Эм-м… Хочешь, чтобы я оказался крутым писакой? Или просто хочешь убедиться в моей необразованности? — Цзюнь Мосе слегка улыбнулся.
— Ну что за шутки? — Мяо Сяомяо слегка покраснела от смущения. — Не хочешь мне что-нибудь зачитать? Я бы с удовольствием оценила твои стихи!
Цзюнь Мосе втайне был слегка ошарашен. Ложь приходит из уст экспромтом, а вот стихотворение — это совсем другое дело. Его нужно написать, и смысл каждой строки будет непременно являться твоими собственными истинными мыслями… Потому что поэзия — это, прежде всего, голос сердца автора!
«Эта девчонка хочет, во-первых, проверить мои литературные таланты, а, во-вторых, увидеть мои истинные мысли. Она боится, что я ей вру, поскольку ещё недавно я повёл себя слегка жестоко по отношению к Гу Фэй Ю! Для Сяомяо я сейчас — юноша с непревзойдённой сущностью, затмивший всех своим остроумием, смелостью и решительностью. Ну, а раз так, то мои превосходные литературные таланты сделают меня ещё более внушительным и ужасным персонажем… В таком случае надо бы хорошенько её шокировать!»
Цзюнь Мосе ненадолго призадумался, затем поднял брови и протяжным голосом начал свое чтение:
— Едва ли можно жить, покоряясь небесам, нужно со смехом противиться их воле!
Кто, как и я был выброшен в эти волны человеческого бытия…?
Дочитав до этих строк, он сделал небольшую паузу и продолжил:
— Солнце и луна входят в мою душу и видят, как я иду вперёд!
Острый клинок тут же обнажу и поведу за собой воинов смелых полк!
Гордость накроет меня песчаной бурей, и начнётся ливень из человеческой крови!
Великий меч захватит весь мир, а сказания о непревзойдённом герое будут увековечены славой!
Кто это танцует в облаках, заставляя меня смотреть через горизонт?
Моя душа непреклонна, но на сердце вдруг снова шквал…
Музыка закончилась, как и всё хорошее. Меч яростно пронзил Небосвод.
Лишь улыбка будет безмятежно бродить по земле, но не найдёт она никого лучше меня!
Голос его был звонок и ритмичен, словно генерал отдавал приказы своим подчинённым воинам!
Только услышав эти строки, можно было испытать невероятный душевный подъём.
Закончив своё чтение, Цзюнь Мосе посмотрел на двух девушек, чьи лица выражали полное оцепенение. Мяо Сяомяо и подумать не могла, что этот парень окажется таким прекрасным поэтом. В Туманном Призрачном Дворце, да что там — во всей Вселенной таких великих гениев можно по пальцам пересчитать!
Сколько людей, посмотрев вдаль, смогут с лёгкостью сочинить нечто подобное, да ещё и в жанре классической поэзии? Одного такого литературного таланта достаточно, чтобы посмотреть на человека другими глазами… не говоря уже о превосходных природных данных, смелости, расчётливости и потенциале!
Однако эта манера речи… кажется слегка сумасшедшей.
— Кто это танцует в облаках, заставляя меня смотреть через горизонт? Моя душа непреклонна, но на сердце вдруг снова шквал… — прошептала Мяо Сяомяо.
С её прекрасной памятью она сразу запомнила прочтённое стихотворение и повторила строчки, вызвавшие у неё наибольший интерес… Чем больше она повторяла их в уме, тем отчётливее понимала горький смысл, скрывающийся глубоко внутри. Эти мысли оставляли в её сердце ноющую боль…
«Кто это танцует в облаках, заставляя меня смотреть через горизонт? Моя душа непреклонна, но на сердце вдруг снова шквал…»
«Кто-то танцует в облаках, но я всё ещё на земле. Проглядела все глаза, но никого не увидела. На душе так тяжко, и холод разрывает изнутри…»
Спустя некоторое время Мяо Сяомяо томно вздохнула, улыбнулась и сказала:
— Брат Мо умеет выражать свои мысли, у тебя действительно прекрасный литературный талант! Мне даже стыдно за себя!
Цзюнь Мосе рассмеялся и сказал:
— Брось, мои навыки — сплошная ерунда, такое нельзя приписывать в таланты! Мне просто повезло состряпать что-то из пары слов. Если бы я в своё время не обучился грамоте у одного старика в горах, то точно бы сегодня опозорился…
Молодой мастер Цзюнь сказал правду, он действительно обучился литературе у одного своего наставника — такого же наёмного убийцы, как и он… До сих пор, вспоминая об этом старике, Цзюнь Мосе чувствовал жгучую боль в заднице…
Что касается этого стихотворения, то имя автора Мосе, к сожалению, уже забыл. Однако само произведение осталось у него в памяти из-за своей героической мысли. Молодой мастер и подумать не мог, что прочтёт эти строки в этом месте, да ещё и при таких обстоятельствах. Пусть Мосе слегка изменил некоторые строки, однако это не лишило его молниеносного успеха!
В этот момент Сяо Доу Я наблюдала за Цзюнь Мосе с бешеным восхищением, казалось, она была готова кланяться ему до самой земли!
«Такой красивый! Такой крутой! Такой талантливый! Если бы у меня был такой муж… Ой, да о чём я вообще думаю? Позор!»
— Брат Мо, ты слишком скромен, — Мяо Сяомяо улыбнулась и добавила: — Человек, что научил тебя грамоте и литературе, должно быть, поистине эрудированная личность и крупный учёный! Вдобавок он обладал храбростью, благородством, твёрдым характером и решительностью… такой человек достоин восхищения…
Мяо Сяомяо стеснялась лично хвалить Мосе, боясь вызвать у него другие помыслы… Поэтому вместо этого она похвалила его наставника.
Цзюнь Мосе вдруг остолбенел, и он действительно не притворялся.
Он и подумать не мог, что в мире найдётся кто-то, кто будет восхищаться этим старым убийцей! Это настоящий палач, классический мясник! Его сердце уже давно покрылось коркой льда, он одним лишь взглядом мог напугать любого до смерти…
И на тебе вдруг… эрудированная личность? Крупный учёный? Ещё и храбрый, благородный человек…
«Ну что за нафиг! Я бы понял, если бы эти слова были адресованы мне! Но как можно говорить такое об этом старом бездушном мяснике… Даже немного обидно…»
Мосе не видел этого хрыча уже много лет, и он действительно по нему тосковал… Подумав о нём, в мыслях молодого мастера внезапно прорезалась пара острых, как лезвия, глаз, источающих дух убийства, тонкие губы и худощавое лицо, которые смотрели на него, говоря: «Эй, щенок! Снова отлыниваешь от работы? Смотри мне, а то я быстренько тебя покромсаю!»
Вслед за этим криком на него вдруг подул хорошо знакомый ледяной ветер…
Цзюнь Мосе вдруг содрогнулся и обнаружил, что его глаза стали немного влажными…
«Сколько лет, сколько зим… Единственный… Суровый, но в то же время добрый… Старик, если ты вдруг услышишь новости о моей гибели, будешь ли ты плакать?»
Своё первое ранение я получил в плечо. Пуля пошла вниз и задела лёгкое… В общем, травма была достаточно серьёзной. До этого дня я всегда люто ненавидел старика, потому что он постоянно меня наказывал! Даже если я просто накосячил, пока бухал, то всё равно мне сурово прилетало от него! Я мог потом месяц побитый ходить…
В то время старик был моим самым страшным и ненавистным врагом!
В глубине души я поклялся себе, что, когда у меня появится достаточно сил или же подвернётся удачная возможность, я верну этому извергу всё сполна, а затем разрежу на мелкие кусочки и скормлю собакам. Моей ненависти не было ни конца, ни края!
Но когда меня смертельно ранили, старик гнал ко мне на всей скорости целую ночь, а потом устроил меня в одну из лучших больниц города. Я помню, что в то время лицо старика по-прежнему не выражало никаких эмоций, однако стрелка на спидометре не сходила со своего максимума до самого конца…
На самом деле наёмникам нельзя было обращаться в больницу, особенно с огнестрелом. Пока я был в реанимации, то не видел своего старика. Перед тем, как я окончательно потерял сознание, он успел сказать мне одно: «Запомни, тебя случайно зацепило на пляже. Ты обычный гражданский парень. Ты — сирота!»
До моей выписки старик так и не появился, а спустя месяц он всё-таки вернулся. Раненый. Этот старый пердун сбежал из тюрьмы!
