Цзюнь Мосе тяжело вздохнул. Он был так раздосадован… Вдруг в его глазах промелькнула надежда, и он поспешил задать вопрос:
— Господа, а что если эти вещи просто некоторое время побудут здесь… а я спущусь с горы, и сразу же отправлю людей за ними? Так пойдёт, как вы думаете?
— Разумеется, нет! Мы должны чётко выполнять инструкции старейшины! К тому же ты можешь взять только то, что сам сможешь унести, без посторонней помощи. Тем более что наша гора — это святое место, верно? Разве здесь разрешено появляться обычным людям? Разве это не прямое нарушение наших традиций? — все вместе покачали головами и рассмеялись.
«Ну ты, конечно, придумал! Хитрый такой, хочешь, чтобы от нашей горы осталось пустое место?»
Цзюнь Мосе выглядел раздражённым, его глаза покраснели, и он прикрикнул:
— Так нельзя и эдак нельзя, неужто мне просто остаётся смотреть? Я хотел взять понемногу от каждого, оставил для этого одухотворённой Ци… Господа, если вы специально меня злите, не надо потом винить меня, что все эти вещи я разом заберу без остатка, хорошо?
Один старик усмехнулся и сказал:
— Цзюнь Мосе, если у тебя есть такие способности — забирай, что хочешь! Мы не станем останавливать тебя! А если унести не можешь, то не придумывай отговорки…
— Эти слова не я сказал, а ты сам, верно? Если я заберу все эти вещи, вы не станете возникать, и тем более не будете искать повод, чтобы покушаться на мою семью или друзей? — прикрикнул Мосе.
— Ха-ха-ха! — все десять человек рассмеялись. — За кого ты нас принимаешь? Ты считаешь, что мы своё слово сдержать не сможем?
— Хорошо! — Цзюнь Мосе решил поставить всё на карту: — Хотя этот приём нанесёт большую травму моей изначальной Ци, но вы сами меня вынудили! Если я не заберу это всё, вы станете презирать меня!
— Если есть способности — то, пожалуйста. Цзюнь Мосе, мы напомним тебе — ты должен действовать один, без чьей-то помощи! — все посмотрели на раскрасневшегося Цзюнь Мосе и с презрением отнестись к его болтовне.
Цзюнь Мосе очень сильно разозлился, протянул руки к большому дереву около него, и что есть мочи громко прокричал:
— Ко мне!
Как только его слова прозвучали, раздался небольшой грохот, и дерево внезапно пропало из поля зрения!
Все ошарашено выпучили глаза!
«Как такое огромное дерево так резко смогло исчезнуть? Это так странно!»
Цзюнь Мосе уселся прямо на землю, с трудом переводя дыхание. Было заметно, что он потратил немало своей изначальной Ци. Однако в его глазах был блеск, похоже, он нисколько не пожалел об этом!
Несомненно, этот приём расходует много жизненной силы! Иначе бы от чего у Мосе был такой вид? Он забрал только один предмет, а было ощущение, что он вот-вот коньки отбросит…
Очевидно, что сейчас вопрос был не в том, сможет он забрать эти вещи или нет, дело было в его самолюбии! Разумеется, он придавал большое значение своей персоне!
И сейчас он должен был даже рисковать своей жизнью, но забрать с собой все эти волшебные штучки!
Забрав себе одно дерево, он уже выглядел неважно. Что же будет, если он заберёт всё, что он приглядел… Не умрет ли он от изнеможения?
В мгновение все пристыдились:
«Неужто мы вынудили его прибегнуть к крайностям?»
Отдышавшись, Мосе продолжил свои манипуляции, и ещё одно большое дерево пропало из виду…
На этот раз всё лицо Мосе залилось красной краской, однако он не стал делать передышку и, сделав два неуверенных шага, подошёл к следующему дереву.
Все три дерева исчезли, раздался грохот, хижина рухнула. Мосе охрипшим голосом снова что-то прокричал, и целебный вьюн, который окружал до этого хижину, тоже исчез…
— Это… это… это… — вся толпа была шокирована происходящим.
Цзюнь Мосе, словно пьяный, качнулся, а потом рухнул на землю, помахал рукой, и строго сказал:
— И даже не смейте меня уговаривать! Сегодня я обязательно… должен всё забрать с собой! Бесполезно мне что-то говорить! Меня ещё ни разу в жизни так не презирали и недооценивали!
Все просто молчали:
«Кто станет тебя уговаривать? Просто сдохни от изнеможения, и все будут рады! А больше и вариантов нет…»
Мосе шёл неровной походкой от дерева к дереву, после каждого ствола он выглядел значительно хуже, чем раньше… казалось, ещё немного и он просто свалится на землю, однако, всё же, он не падал!
Вся толпа тупо смотрела на него. Есть дерево, нет дерева… Есть хижина, нет хижины… Вся Священная гора покрылась клубами пыли…
Цзюнь Мосе с трудом продолжал двигаться, и смеялся во все горло: он был так доволен собой! «Я богач, ха-ха-ха! Одно дерево… три дерева… Семьдесят деревьев… Девяносто деревьев… ха-ха-ха!»
Как Цзюнь Мосе мог не знать, что он перегибает палку? Все эти сокровища были накоплены Священным дворцом за многие тысячи лет! Пусть У Шаньюнь и дал ему обещание, однако, всё же, это не гарантия!
В случае если он поднимет всеобщий гнев, тогда его он потерпит неудачу на пороге успеха! Ведь эти вещи — это часть их жилища… как можно было их забрать совершенно незаметно… это невероятно сложная задача!
К тому же… если забрать их все, нет гарантии, что они не станут мстить за это! Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь, возможно, и не боятся их мести, однако, что насчёт других?
Поэтому Мосе затеял это представление не только, чтобы поиздеваться над ними… Во-первых, он хотел заставить спокойно смотреть на то, что он делает, если бы они даже остановили его на полпути… Он уже заберёт половину; им остается только невыносимо страдать!
Во-вторых, он ждал, когда они попадутся на его удочку… Он заранее разъяснил, что сводить счёты нельзя! А для таких честолюбивых людей это много значит, и они не станут убивать невиновных…
Они могут свести счёты только с ним, и не тронут его близких! На всякий случай он просто может спрятаться в Пагоде, и даже провидица не сможет увидеть этого!
На этот раз ему удалось здорово поживиться. Он забрал у них более девяноста процентов всех их чудодейственных лекарств! К тому же… учитывая состояние одухотворенной Ци в Пагоде, их скорость увеличится в десятки раз, и из-за этого их можно будет использовать без остановки!
Такая потеря — большой стыд для них. Однако… у Мосе не было времени думать об этом!
Наконец, все мастера Священной горы, не выдержали:
— Бл**ь! Этот сосунок разрушил более половины наших хижин, многолетние чудодейственные травы почти исчезли… А этот пацан в таком же состоянии, что и был раньше! Это, это… неужто он издевается над нами?
— Прекрати! — один седой старик громко закричал: — Цзюнь Мосе, ты издеваешься над нами с помощью своей удивительной способности? Ты думаешь, это смешно? Мы столько лет хранили эти лекарства, чтобы ты потом пришёл и забрал их все? Немедленно остановись, и возвращай всё, что ты забрал!
Его слова пробудили недоумевающую толпу. Все разом злобно уставились на него.
— Возвращать? — Цзюнь Мосе был в ярости: — Ребята, вы смеётесь надо мной, что ли? Разве не вы мне обещали, что я могу забрать хоть всю Священную гору целиком, и вы не станете возражать? Что, значит, на словах одно, а на деле другое? Не будьте такими бесстыжими!
Все лекарства уже были у него, а они вдруг спохватились. Мосе так рассердился, что даже назвал старейшин «ребятами»…
Все старики покраснели. Сказано-то было сказано, но кто знал, что этот негодник окажется настоящим демоном? Кто знал, что можно таким образом забирать вещи? Твою ж мать, это мерзавец такой коварный…
— Эм, мы обещали тебе только часть, кто говорил, что всё полностью? Это была шутка, никто не говорил взаправду! — старик был взволнован, и продолжал бессмысленный спор: — Мы просто говорили гипотетически, а не в самом деле!
— А я смог сделать это! — Цзюнь Мосе скривил лицо: — Вы готовы публично признать, что вы потеряли стыд и совесть? Я думал, что только три Священные земли лицемеры и лгуны, оказывается, и вы туда же!
— Цзюнь Мосе, не надо острить. Ты считаешь, что сможешь так просто уйти? — старик вздохнул: — Оставь вещи. Мы не навредим тебе… ты можешь забрать какую-то часть, но не всё полностью!
— Тэн Чунцзе, так не пойдёт! — Цяо Ин, нахмурившись, сказала: — Цзюнь Мосе своим поступком может разрушить привычную жизнь Священной горы. Я тоже очень возмущена и расстроена, однако… в конце концов, это обещание, которое дали все мы, разве противоречить самим себе — это не бесславно? Что будет с репутацией Священного дворца?
— Это не имеет никакого отношения к Священному дворцу, я готов сам разорвать это обещание… — на лице у старика появились нервные судороги. — Если он заберёт с собой всё, изначальная Ци Священной горы не сможет восстановиться даже за несколько тысячелетий! Я не смогу принять на себя такую ответственность, и ты тоже!
