Когда Цзюнь Мосе увидел крышу, обвитую ветками разных деревьев, его взгляд стал хуже, чем у голодного волка! Ветвь «Хвоста феникса», ветвь «Паломничества», рядом виднелись листья «Фиолетовой сетки», их сверху прикрывала ветвь «Персикарии»… Прямо над головой нависала ветвь «Восьми сокровищ», ветвь «Долголетия»…
У молодого мастера Цзюнь свело зубы…
«Такие редкие экземпляры! Да, блин, вы такие бережливые ребята… Может, я сейчас и сам уже довольно богат всякими интересными штуками, но в отношении таких экземпляров даже я не стал бы вести себя так расточительно… Священный дворец, эти ублюдки, живут в таком охренительном месте, которое даже Небожителю покажется недосягаемым раем! Кто бы мог подумать, что эти ребята, строящие из себя бедняков и простаков, которые безостановочно твердят, что бережливость — лучшая традиция Священного дворца, по итогу окажутся такими тварями! Если у вас хватает наглости говорить такое, то лучше сдохните, а… Такие речи — это уже чересчур! Где, бля, ваша совесть? Столько ништяков…»
— Что такое? Молодой мастер Цзюнь? Мы живём отшельниками в очень примитивных условиях, но, пожалуйста, не относись к этому пренебрежительно и укоризненно, — сдержанно сказал Чу Вухуй.
Цзюнь Мосе вдруг затрясло, и он внезапно схватил Чу Вухуя за руку:
— Старший Чу, старейшина Чу! Трудолюбие, бережливость, скромность и простота — это, безусловно, величайшие добродетели человечества, я… я… я тоже хочу следовать с вами по этому пути, проживая день за днём за упорной работой, вспоминая о прежних горестях и думая о будущих радостях… Позвольте мне переехать сюда… Мне всего-то нужно пять или шесть комнат в хижине… Ну пожалуйста, разрешите молодому поколению подражать высокой добродетели уважаемых предшественников…
— Отвали! Ты, засранец, уже и так слишком многого хочешь, закатай свою губу! — закричал Чу Вухуй. Его крик был словно львиный рык!
«Да что ещё, блядь, за пять-шесть комнат вообще! Он о чём думает? Даже сам Повелитель Неуловимого Мира Бессмертных — Мо Вудао — за несколько сотен лет упрашиваний смог добиться лишь несколько веточек от этих чудесных деревьев. И то, кажется, он получил из них только половину… Не вспомню точно…»
— Цяо Ин… Ты вернулась? Ого, да ещё и гостей с собой привела? Почему бы вам не войти — посидим, поговорим? — прозвучал тихий неторопливый голос, ни на чуточку не меняя своей тональности.
Выражения лиц трёх стражей стали более серьёзными, и все тихо, в один голос ответили:
— Конечно!
И, обратившись, к Мосе, сказали:
— Молодой мастер Цзюнь, окажи нам милость!
— Ой, да я только с радостью, — улыбнулся Цзюнь Мосе и, шагнув вперёд, попутно спросил: — Всего здесь ровно сто тридцать шесть таких хижин, только вот… все ли они заняты людьми?
— Заняты? Да как же? — Чу Вухуй покачал головой и сказал. — Почти половина из них пусты. С давних времен здесь было позволено оставаться только мастерам, достигшим уровня Шенхуана! Но совсем недавно в Тянь Фа мы потеряли несколько человек, да и ты вот прикончил одного! На данный момент здесь осталось менее шестидесяти человек…
— Шесть десятков человек! Шестьдесят Шенхуанов или шестьдесят мастеров выше уровня Шенхуана! — Цзюнь Мосе глубоко вздохнул, а затем с ухмылкой задал очередной вопрос: — А что насчёт вас? На каком уровне находится ваша сила?
— Наши почётные звания «стражей» на самом деле — лишь одно название и не более. А что касается силы… приблизительно на десять уровней выше Шенхуана… ой, да фигня, даже не стоит и упоминать! — может, Чу Вухуй и сказал, что «не стоит упоминать», но его лицо так и светилось от самодовольства, что любой мог спокойно это заметить.
— Восхищаюсь-восхищаюсь, вы такие крутые! — Цзюнь Мосе поднял глаза и посмотрел на него с благоволением. Однако на самом деле, Чу Вухуй в последнее время, напротив, являлся для молодого мастера самым тошнотворным объектом. Как только он вспоминает об этом ублюдке со слезами и соплями на лице, тут же блевать хотелось, так трудно было сдержаться!
В это время эта четвёрка уже достигла передней части самой большой хижины. По площади она была где-то около пяти или шести чжан (около 60 квадратных метров), вокруг красовалось огромное количество чудесных деревьев и необыкновенных трав — очевидно, это были самые редкие и древние экземпляры. Скорее всего, это был центр Священного Дворца…
— Входите, — прозвучал дружелюбный и спокойный голос изнутри. И когда прозвучал этот голос, дверь хижины внезапно тихонько открылась… Даже со своим уровнем совершенствования Мосе не удалось заметить ни единого колебания энергии Суань…
Трое даже не успели дёрнуться с места, как вдруг услышали голос, полный удивления:
— Ого? — голос был очень тихим, но нотки изумления были отчётливо слышны.
Лица Чен Инсяо, Чу Вухуя и Цяо Ин вдруг резко переменились!
Это был голос Владыки Дворца!
Уже более тысячи лет Владыка ни разу не удивлялся, но сегодня что-то его всё же потрясло!
Неужели это действительно как-то связано с Цзюнь Мосе?
Вслед за этим последовало молчание, и появился чей-то силуэт, парящий в воздухе. В комнате находилось десять стульев, и только три из них оставались пустыми, на остальных уже сидели какие-то люди.
По оценке Цзюнь Мосе, высота здесь была не меньше семи или восьми километров, однако тут абсолютно отсутствовало ощущение недостатка кислорода, снаружи всё было покрыто глыбами льда и снегом, но в комнате оставалось тепло, как весной!
Когда эти четверо, наконец, вошли, глаза всех восьмерых присутствующих тут же сосредоточились на Мосе.
С виду их взгляды казались вполне дружелюбными, но по факту это были дотошные световые прожекторы: Цзюнь Мосе казалось, что он стоит перед ними абсолютно голый, предоставляя им своё тело для детального осмотра.
Тем не менее он был спокоен:
«Во всяком случае, все они — мужчины, пусть смотрят себе на здоровье. Вообще пофиг, я ведь драгоценный экспонат, главное, чтобы после их «экскурсии», они не почувствовали себя неполноценными… Ну а, даже если и почувствуют — ничего не поделаешь! Ведь у них нет такой прекрасной ДНК, как у меня…»
Цяо Ин и остальные стражи уже успели тихонько присесть. Те три пустующих стула как раз предназначались для них. Цзюнь Мосе тут же обратил внимание на их расположение: Цяо Ин села на пятый по счёту стул, посередине, а Чен Инсяо и Чу Вухуй заняли два самых крайних стула по обе стороны.
Неудивительно, что их называют охранниками, ведь, по факту, оно так и есть… Отбросы на обочине, даже бабу переплюнуть не могут…
Молодой мастер Цзюнь всячески внутренне не одобрял их. Он не знал, что из-за своего дара провидения у Цяо Ин имеется особое положение в Священном дворце, она лишь ненамного уступала Владыке этого дворца. Что касается Чен Инсяо и Чу Вухуя — их положение действительно не было слишком уж высоким, однако городские Повелители трёх Священных земель и дворцовые Владыки при встрече были обязаны выказывать им своё почтение и уважение!
Все присутствующие были одеты в белоснежные одежды, всем уже однозначно перевалило за несколько сотен лет, однако о седине тут явно никто не слышал. На вид они были вполне здоровыми людьми в самом расцвете сил с тёмными волосами и нефритовой кожей — обычные мужчины среднего возраста…
Цзюнь Мосе внутренне негодовал:
«Мужчины средних лет, тьфу! Кучка старых оборотней, вздумали обмануть меня?!»
Молодой мастер прекрасно понимал, что каждому в этой компашке должно быть уже около 1800 лет. Это определенно группа самых древних чудовищ…
Острые взгляды перекрещивались на теле Мосе, однако все сохраняли тишину, становясь всё серьёзнее и серьёзнее…
— Ну и как вам этот мальчишка? — добрый голос исходил откуда-то с верхней противоположной стороны. Он обратился к присутствующим.
Цзюнь Мосе не мог не удивиться. Он ощущал на себе лишь 16 голодных глаз, но не сумел обнаружить присутствие ещё одного человека.
Но после того как этот странный голос снова прозвучал, Мосе, кажется, смог почувствовать его прямо перед собой. Этот человек улыбался и смотрел прямо на него. И хотя присутствие ещё одной личности было подтверждено, однако её по-прежнему было невозможно разглядеть.
Этот человек явно перед ним, но Цзюнь Мосе он казался чем-то иллюзорным, словно это пространственно-временная проекция или призрак…
Такое чувство уже возникало однажды, и оно исходило от Четырнадцатого Шао! Без сомнений, границы сил этого человека уже достигли предела Пустоты! Кажется, ему осталось совсем немного до её овладения, так сказать, последний рывок.
Совершенствование этого человека ниже, чем у Четырнадцатого Шао, однако этот разрыв не слишком уж и большой, даже совсем малюсенький!
После осознания всего этого у Мосе все волосы на теле встали дыбом! Кто бы мог подумать, что в Священной земле имеется такая огромная, ужасающая сила!
Так раз уж у них есть такой козырь… то почему они всё еще позволяют Четырнадцатому Шао так своевольно бесчинствовать в этом мире на протяжении стольких лет? Один на один, он, может, и не знает себе равных, но ведь их обоюдная ненависть уже буквально захлестнуло всё небо! В такой ситуации нужно приложить лишь немного больше силы, чтобы одолеть врага. Вполне вероятно, что при таких условиях у Четырнадцатого Шао даже не останется возможности для побега!
Пока Цзюнь Мосе находился в своих размышлениях, вдруг раздался утончённый голос первого человека, сидящего с правой стороны:
— Этот ребёнок… он, несомненно, обладает уникальными способностями и талантами!
Второй человек слева вздохнул и сказал:
— Верно, если он продолжит совершенствовать свои навыки, то в будущем его ждут успехи не хуже, чем у Первого Шао, а, может, даже и лучше!
Своими словами эти двое определили максимальный лимит и возможности молодого мастера!
