Бой насмерть! Ли Тяньмин умрёт стоя, а не на коленях!
— Я знаю, что ты всё ещё мечтаешь о возможности убить меня. Поэтому я даю тебе этот единственный шанс! Юйвэнь Шэнду, отпусти мою сестру. Ты человек с амбициями. Не отказывайся от своих идеалов и не становись трусом. Я никогда не думал, что мне придётся иметь дело с тобой сейчас. Возможно, это самое глупое решение, которое я принимаю, но я не боюсь тебя. Если у тебя есть хоть капля достоинства, сразись со мной насмерть на Первом поле боя Великого Востока! Только победитель заслуживает шанса вернуть Меч Великого Востока. Тот, кто умрёт, будет похоронен здесь!
Ли Тяньмин не был самонадеянным, у него просто не было другого способа спасти Цинъюй, которая могла умереть в любой момент от сдавливания шеи. Особенно это касалось появления Юйвэнь Тайцзи. Тот должен был обязательно разобраться с Ли Тяньмином здесь и сейчас. Единственное, что он мог сделать, — это превратить обмен на жизнь в смертельную битву. По крайней мере, в этом случае у обоих, брата и сестры, был шанс выжить.
— Старший брат! — Цинъюй не проронила ни слезинки, когда столкнулась с Юйвэнь Шэнду, но теперь её слёзы текли как водопад.
Хотя слёзы выглядели не очень хорошо, такая храбрая девушка, как она, выглядела красиво, несмотря ни на что. На этот раз она справилась, и Ли Тяньмин не думал, что она попала в беду по собственной воле.
Он не ожидал такого ответа. Она действительно звучала сердито; чего она никогда не показывала ему раньше.
— Я беспокоюсь только о том, что вовлёк тебя.
— Что значит «вовлечь меня»? Помнишь, ты говорил, что мы будем вместе и в жизни, и в смерти? Старший брат, не стоит воспринимать подобные обещания как шутку. Я была серьёзна в своих словах. Если мы будем вместе только при хорошей жизни, а после твоей смерти мне придётся уйти, ты унизишь меня, сделав клятвопреступником. Я пришла сюда с тобой не ради забавы. Я действительно хочу помочь тебе и остаться с тобой. Старший брат, я знаю, что я слаба, но я не бесхребетная. Надеюсь, ты сможешь оказать мне это уважение. — торжественно сказала Цзян Фэйлин. Ли Тяньмин часто забывал, насколько серьёзным человеком она была, благодаря тому, какой милой и заносчивой она иногда бывала.
— В последнее время я пережила слишком много, гораздо больше, чем могла себе представить за всю жизнь. Часто мне кажется, что время, проведённое с тобой, — лучшая часть моей жизни. Наконец-то я чувствую себя полезной. Я ценю всё это и люблю всех вас. Я готова поставить на карту свою жизнь ради тебя, потому что хочу быть с тобой, а не потому, что хочу, чтобы ты защищал меня. Старший брат, я считаю, что слишком глубоко влипла. Я не знаю, что ещё будет в моей жизни, если я потеряю тебя. Ты не должен слишком беспокоиться обо мне. Я могу сражаться, поверь мне. Кроме того, Цинъюй — мой друг, и я готова рискнуть жизнью ради неё.
Её слова были серьёзны как никогда. Они очень тронули сердце Ли Тяньмина. Он всегда знал, что она — та, кем он должен дорожить, но то, что она сказала, доказало, что он недооценивал её.
— На самом деле, ты не ошибаешься. Ты просто слишком много думаешь как мужчина. Я пытаюсь сказать, что не хочу, чтобы ты бросил меня, что бы ты ни делал. — Теперь Фэйлин говорила гораздо спокойнее, без малейшего намёка на обвинение Ли Тяньмина.
— Я понял. Следующего раза не будет! — пообещал он. На самом деле, ему было приятно, что она готова войти с ним в бездну, несмотря на его опасения.
— Братья, а как насчёт вас?
Ли Тяньмин с уважением относился к своим питомцам. Это было решение, которое он принял сам, но в него были вовлечены четыре жизни, включая его собственную. Он хотел в последний раз убедиться в их преданности. После этого он больше никогда не станет сомневаться в их воле.
Ин Хуо, стоя на его плече, прощебетал:
— Хотя жить дальше будет приятно и всё такое, великий Ин Хуо не хочет делать это как ублюдочный трус. Я не хочу быть бессильным, не способным защитить тех, кто мне дорог. Это всего лишь моя жизнь, так о чём же беспокоиться? Что с того, что я умру? Я не боюсь. Не говоря уже о том, что ещё неизвестно, кто умрёт! Я — Первобытный Зверь Хаоса. Я не верю, что он сможет меня убить!
— А ты, Сяо Хэй?
— Если после этой битвы я буду спать десять дней, думаю, оно того стоит.
Ли Тяньмин наконец улыбнулся. Теперь, когда он принял решение и вовлёк их в бой, он собирался сделать всё, чтобы потом ни о чём не жалеть. Это был всего лишь простой разговор, но он скрепил их узы крепче, чем когда-либо прежде. Отныне все четверо, их способности и воля, были вместе; только тогда они могли проявить свою истинную силу.
— Мне повезло, что я встретил вас всех. После сегодняшнего дня я постараюсь никогда не разочаровывать вас!
— Я тоже! — Сказала Цзян Фэйлин.
— Я с вами.
— Мяу!
К этому времени прочный небесный барьер закрыл Первое Поле битвы Великого Востока. Все тридцать три старейшины сидели за пределами барьера, чтобы никто не смог его пробить, тем самым обеспечивая честность поединка.
Они не могли ничего сделать для решения проблемы Цинъюй, так как Юйвэнь Тайцзи поставил им ультиматум. Даже Хуанфу Фэнъюнь пришлось оставить всё на волю судьбы. Они должны были подготовиться к потере человека с таким огромным потенциалом, как Ли Тяньмин. Если бы у него было время, чтобы продолжать совершенствоваться, он не был бы вынужден встать на путь смерти. Теперь же им ничего не оставалось делать, кроме как оплакивать потерю такого гения.
Нетрудно было понять, что человек опасается за свою жизнь. Однако они никогда не узнают, откуда Ли Тяньмин нашёл силы бороться с таким противником, как Юйвэнь Шэнду. Ли Тяньмин и его питомцы подошли к нему, наблюдая за происходящим.
Ли Тяньмин всегда обладал удивительно сильным боевым духом. Теперь, когда он поговорил по душам с Цзян Фэйлин и своими братьями, его воля к жизни ещё больше укрепилась, и он стал ещё больше стремиться бросить вызов судьбе. Их существование, биение их сердец и кипящая кровь заставили Ли Тяньмина понять, что он сражается не один.
Его возлюбленная и братья были с ним! Никто из них не был трусом, который бросил бы его, когда шансы были не в его пользу. Лучшего окружения он и желать не мог. Теперь он полностью укрепил свою силу воли.
— Жизнь и смерть — две стороны одной медали. Нет ничего более вдохновляющего, чем преодоление страха смерти ради других. Ради них я буду нести это бремя и бороться до конца! — Ли Тяньмин почувствовал, как в нём закипает кровь. Как будто предки наблюдали за ним, вызывая резонанс общей души их клана.
Его противник стоял, как холодный бог смерти. Даже когда он противостоял Линь Сяотину, Ли Тяньмин полагался на абсолютную силу, чтобы доминировать. Но Юйвэнь Шэнду был вне его лиги. Он не испытывал ничего, кроме холодного уважения к небесной воле Ли Тяньмина. Наблюдая за Ли Тяньмином, он достал из пространства души тёмно-серый боевой клинок и удвоил свою внушительную стойку. Своим клинком он хотел забрать жизнь Ли Тяньмина.
Из его тела возникло тёмное поле единства, окутавшее половину арены тьмой. Тьма была настолько глубокой, что невозможно было разглядеть собственные вытянутые пальцы. В мире тьмы таилось бесчисленное множество неизвестных. На поле выползло гигантское шипастое чудовище. Когда оно заревело, небесный барьер задрожал. В глазах этого зверя было сорок пять звёзд; это был редкий Святой Зверь четвёртого порядка, называемый Кровавым Таоти.
Как только он выполз из темноты, Ли Тяньмин понял, что такое вестник смерти. Таоти был огромен, всё его тело покрывали толстые шипастые чешуи. Пасть широко раскрылась, обнажив плотные ряды острых, как бритва, зубов, насчитывавших сотни, каждый из которых был острее электрического клыка Сяо Хэй. Его толстый хвост был усеян шипами, как утренняя звезда, а от когтей и конечностей исходила аура смерти, которая вилась вокруг его тела, как змеи.
Это чудовище было настоящей боевой машиной. Казалось, у него не было слабых мест, особенно его толстая шкура, которую, казалось, невозможно пробить. Несмотря на то, что это был Святой Зверь четвёртого порядка, он всё ещё не достиг зрелости. Но даже этого было достаточно, чтобы у других по спине пробежали мурашки.
Зверь положил голову рядом с Юйвэнь Шэнду, который поглаживал его подбородок одной рукой. Они были братьями, которые прошли через бесчисленные битвы между жизнью и смертью. В этот момент они холодно смотрели на Ли Тяньмина.
Юйвэнь Шэнду поднял свой боевой клинок с чёрными небесными узорами — это было звериное оружие восьмого класса под названием Некродиаболус. Смертельная аура кружила вокруг клинка, словно дух с неразрешённой обидой, он выл и кричал без остановки. Его клинок, зверь-компаньон и уровень культивации были причиной того, что Юйвэнь Шэнду был намного сильнее обычных учеников первого уровня. Даже десять Су Уюй не сравнялись бы с ним.
Со смертельной серой аурой, кружившейся вокруг него, он ещё больше походил на бога смерти. Когда Таоти атаковал, он также атаковал его с поднятым клинком.
— Ли Тяньмин, ты мог бы справиться со мной, если бы у тебя было два месяца времени. Однако сейчас уже слишком поздно.
— Не слишком ли рано ты провозгласил победу? — хриплым голосом сказал Ли Тяньмин.
— Нет, не совсем. — Причина, по которой он осмелился заявить о победе, заключалась в его уверенности в том, что у Ли Тяньмина нет контратаки на его ход.
— Видишь ли, мне только что удалось овладеть настоящим боевым искусством небесного ранга. Сначала я испытаю его на тебе. По крайней мере, Шэнчэн не отправится в могилу в одиночестве. Тебе лучше пережить это, потому что я хочу исполнить боевое искусство в полном объёме. — Он превратился в тень, закрывшую небо, и приблизился с клинком.
Прежде чем Таоти достиг Ли Тяньмина, он выпустил из своих шипов бесчисленное множество серых змей. Их количество исчислялось десятками тысяч, и они набросились на небесный барьер. В этот момент всё вокруг окутала тьма. Серые змеи напоминали пламя, они трещали и приближались к Ли Тяньмину. Эта способность называлась Некрохелл.
Теперь это поле было владением Таоти. Он обладал впечатляющими физическими боевыми возможностями и был похож на гору, которая пыталась пробить себе дорогу к Ли Тяньмину.
Над ним возвышался Юйвэнь Шэнду, орудовавший своим боевым клинком и выпускавший из своего лезвия сущность Небесной Воли. Боевое искусство небесного ранга было намного сильнее, чем упрощённое искусство Ли Тяньмина.
— Умри!
Зрители с тревогой наблюдали за разворачивающимся хаосом.
