— Для Небесного бедствия нужно быть единым с небесами и понимать их намерения. Упростить это искусство до уровня Источника Духов было сложнее всего, поскольку в нём было больше всего Небесной воли. Поэтому уровень сложности не сравнится с двумя предыдущими Закланиями. Освоить его в твоём возрасте — задача невыполнимая, но я верю, что такой маленький монстр, как ты, не разочарует меня.
— Для Божественной Ярости ты — бог, а гнев бога способен уничтожить всё и вся в этом мире! Суть этого хода в том, чтобы понять этот гнев и воспроизвести сопутствующее ему намерение уничтожить сам мир. Если Земное заклание стремится сокрушить противников подавляющей силой, то Небесное Заклание стремится уничтожить безразличием. Своей волей призови апокалипсис в мир смертных и сотри все другие существа.
— Хотя это может показаться преувеличением, помни об этой решимости, когда будешь практиковать Небесное заклание. Даже если ты не сможешь уничтожить мир этим ударом, тебе понадобится решимость, когда ты будешь замахиваться мечом на своего противника.
Ли Тяньмин запомнил каждое слово, сказанное Му Яном. Он определённо был хорошим учеником, который обрабатывал каждую деталь, которой его учили, и даже пытался мыслить за пределами указанного.
— Божественная Ярость… быть богом…
— Не волнуйся, я не против седьмого… — усмехнулся Ли Тяньмин.
Такое оружие стоило состояние, его обычно использовали мастера Небесной Воли.
— Оружие седьмого класса украшено фиолетовыми небесными узорами и пропитано Волей Небес. Поймёшь его лишь на уровне Единства. — Му Ян покачал головой.
— Только не говорите, что жалеете отдать его мне.
— Отдам, когда покинем королевство Сузаку. — Му Ян похлопал его по плечу.
— Спасибо, дядя Ян!
Но Ли Тяньмин думал не о побеге, а о том, как не дать Линь Сяотину уйти живым.
***
Ночью Ли Тяньмин распахнул окно на вершине Огненной Пагоды. Ветер трепал его белоснежные волосы, в глазах стоял кровавый туман.
— Поместье Молний, клан Юэлин, инспекторы… Что они замышляют? Почему это так затянулось?
Он сжал золотое перо Мидаса, найденное в старой спальне.
— Брат, скоро ты упокоишься. Скоро…
Бутылка перед ним ждала крови Линь Сяотина — жертвы памяти Мидаса.
— Му Цинцин… Интересно, ты уже умерла?
Холодная усмешка скользнула по его губам.
— Даже если жива — месяц пыток сделал смерть милосердием.
Он поднял бутылку. Меч готов. Сосуд готов. Оставалось дождаться случая.
***
Той же ночью случай представился. Приглашение из Поместья Молний:
*Ли Тяньмину,
Пятого октября состоится свадьба моего внука Линь Сяотина и Юэлин Цзи. Ждём вас на пиру.
Линь Чжао.*
— Цинцин, ты счастлива? Месяц, должно быть, запомнился… — Ли Тяньмин бережно спрятал приглашение.
— Сегодня четвёртое. Завтра свадьба.
— Ты пойдёшь? — спросил птенец.
— Конечно.
Без сомнений, вечер обещал быть интересным.
