Ван Линь застыл в оцепенении. В то же время Силика пришла в восторг. Луна была разрезана пополам. Срез был настолько чистым, что казалось, будто тонкая линия разделяла две половинки луны. Обе части находились так близко друг к другу, что казалось, будто их не разрезали вовсе. Но что еще более удивило Силику, так это звезды на пути разреза. Все они исчезли с ночного неба.
Силика всегда верила, что Лео был самым сильным из воплощений. Но, увидев мощь первого воплощения, она поняла, насколько ошибалась.
Пока Силика в благоговейном страхе смотрела на Рена, на них обрушился кровавый дождь. Одним ударом меча, Рен убил все живое на пути клинка.
— — —
Повсюду на континенте пошел кровавый дождь. В нескольких местах погибло даже несколько виверн и драконов. Перепуганные люди не могли не задаваться вопросом, неужели сражаются сами боги? Если да, то какие боги устроили битву? Однако, людям казалось это странным, ведь даже боги не могли убить дракона так легко. И все же четыре могущественных дракона погибло от одной атаки.
Большинство людей заметили разрезанную пополам луну. Даже яркие звезды на небе поблекли. Большинство магов испытали благоговейный страх от такого зрелища, и все они хотели знать, какое заклинание могло создать такое проявление мощи. Они ни за что бы не поверили, что на такое была способна техника меча, ведь для них любая техника меча никак не могла достичь разрушительных возможностей магии.
В храмах, созданных людьми для служения богам и богиням, всех охватила паника. Служители богов думали, что вот-вот вступят в войну с другим храмом. Для этих людей только боги были способны совершить подобный подвиг. Однако папам и святым девам потребовалось всего несколько минут, чтобы получить божественные откровения, говорящие им, что не боги ответственны за случившееся.
Боги поняли, что атаку произвело существо невообразимой силы. Существо, которое они не могли точно определить. Некоторые из богов и богинь могли догадаться, с кем имели дело, поскольку лично знали другие воплощения Рена. Иные боги и богини, с другой стороны, не могли найти никаких следов существа, совершившего такую атаку.
Сработал один из пассивных навыков, которыми обладало каждое воплощение, чтобы ускользнуть от чувств ныряющих существ. Они нуждались в этом навыке, чтобы иметь достаточно времени для роста, прежде чем столкнуться с сильными врагами. Обычно воплощения Рена были сильнейшими, но в последнее время каждое воплощение становилось все слабее. Влияние Происхождения в конце концов подействовало на них, но из-за своей неестественной силы они все еще были в состоянии противостоять его влиянию.
— — —
Эльфы, наиболее созвучные с миром существа, встревожились, увидев, как луну разрезало пополам, а затем начался кровавый дождь. На континенте обитало четыре расы эльфов, и каждую из них беспокоили разные вещи. Темные и лунные эльфы, черпающие силу из луны, обеспокоились последствиями того, что луна оказалась разрезана пополам. Они спрашивали себя, повлияет ли это также на их способности?
Лесные эльфы были обеспокоены тем, что произойдет с экосистемой леса, потому что дракон, главный хищник леса, только что умер.
Высшие эльфы, самые старые и немногочисленные из своего вида, на данный момент испытывали смешанные эмоции, но большинство из них были взволнованы. Они знали о человеке, способном уничтожить звезды. Каждый раз, когда появлялся этот человек, случалось событие, которое затрагивало каждое живое существо. Именно таким был этот человек. Он был одновременно и спасителем, и несущим смерть.
— — —
Гномы, что прятались в своих туннелях, не могли видеть зрелища разрезанной луны. Так что они продолжили жить своей невозмутимой жизнью.
— — —
Демоны, особенно высокопоставленные, задавались вопросом, сбудется ли пророчество покойного Повелителя Демонов.
— — —
Прочие расы чувствовали, что разрезание луны и кровавый дождь явились признаком приближающегося апокалипсиса.
— — —
На самом краю света очень знакомое существо посмотрело в ночное небо и заплакало. Она слабо улыбнулась, увидев момент, когда одна из двух лун оказалась разрезана пополам, а звезды на небе потухли.
— Все так же, как и всегда…
Затем она снова заснула.
— — —
Пока все были потрясены произошедшим событием, виновник торжества просто вздохнул. Он выглядел немного меланхоличным, просто стоя на одном месте и не двигаясь.
— — —
Рен, будучи свидетелем всего этого в царстве своей души, все еще испытывал небольшой шок. Он ожидал, что оригинал будет сильным существом, особенно зная, что он был самым сильным воплощением. Рен уже знал, насколько силен Лео, и этот парень сказал, что он даже не входит в тройку лучших по силе. Таким образом, Рен уже ожидал, что оригинал будет невообразимо сильным. Но увидеть его воочию было невероятно.
— Каждый раз, когда я вижу его силу, меня это так возбуждает!
Лео и другие инкарнации, стоявшие рядом с Реном и наблюдавшие за боем, дрожали от волнения. Все они, независимо от того, в каком воплощении находились, сходили с ума от драки. Все в основе их личностей проистекало из оригинала. Возможно, они отличались в зависимости от того, как было воспитано каждое воплощение, но то возбуждение, что они испытывали к битве, никогда не могло измениться.
Все они думали об одном и том же: «Я хочу сразиться с оригиналом».
Не важно, что у них не было шансов, не важно, что победа была невозможна, на самом деле это делало поединок еще более захватывающим. Они знали, что даже если все воплощения нападут на оригинал, им не продержаться и нескольких секунд. Они знали это. Но их жажда битвы заставляла их хотеть сражаться.
Они хотели сразиться с так называемым сильнейшим, первым фехтовальщиком, изначальной смертной душой. Они действительно хотели сразиться с оригиналом, и это подняло их боевой дух.
— — —
В то время как все инкарнации испытывали огромное возбуждение, первое воплощение посмотрело на Ван Линя. В его взгляде, устремленном на врага после победы в битве, не было ни высокомерия, ни презрения. Все, что Ван Линь мог увидеть в глазах соперника — это печаль и разочарование. Ван Линь мог понять это разочарование, но не мог понять, почему он увидел такую глубокую печаль в глазах Рена. Пока Ван Линь размышлял, Рен задал ему вопрос.
— Так ты хочешь продолжить?
Голос встряхнул Ван Линя. Затем он неловко хихикнул над тем, что сказал Рен.
«Продолжить? Продолжить бороться с этим монстром? Даже тысяча таких, как я, не сможет и прикоснуться к его волосам. Начав жить как Ланс Рестети, я всегда думал, что могу стать самым сильным в этом мире. Но пока он здесь, у меня нет никаких шансов.»
— Я сдаюсь. Убей меня, если хочешь.
Ван Линь был полон сожалений и не хотел умирать. Он все еще хотел показать своим родителям из этой жизни более светлое будущее для их семьи. Он хотел стереть грех, совершенный его нынешней семьей. Он хотел отомстить высокомерной королевской семье, похитившей его младшего брата. Но что он мог сделать, если перед этим человеком ничего не стоила даже его козырная карта?
— О чем ты? Я не хочу тебя убивать, — сказал Рен сбивчиво, удивленный, почему Ван Линь подумал, что он убьет его.
— А?
— Если бы я хотел убить тебя, то в тот момент, когда ты показал мне все, на что способен, ты должен был умереть. Но ты живой и все еще разговариваешь со мной, не так ли?
Он был прав. Если Рен хотел его смерти, учитывая, насколько велика оказалась разница в мастерстве и силе между ними, Ван Линь должен был умереть в тот момент, когда напал на Рена.
— Тогда чего же ты хочешь?
