Глава 270: Осуждение через кровавые слёзы.
Однако у Чжао Чунмина нет ни малейшего страха, вместо этого он от души смеётся: — Шэнь Цзинлинь, конечно же, ты пришёл. У тебя такие глубокие отношения с твоей старой любовницей! Даже если сейчас ты уже бесполезен, ты всё равно волочишь свою искалеченную ногу и мчишься спасать её, ха-ха-ха!
Слушая как Чжао Чунмин говорит это, окружающие люди сразу же замечают, что этот человек действительно хромает, его шаги не слишком проворны.
Вскоре после этого появляется кто-то, кто узнаёт его.
— А разве это не молодой хозяин семьи Шэнь, тот самый, что год назад стал пустым местом?
— Да, верно! Это действительно молодой мастер семьи Шэнь, у него изначально была пиковая глубокая стадия развития. Но в конце концов его культивация была отброшена, и даже его нога была искалечена, Шэнь Цзинлинь!
— Что он здесь делает?
Чжао Чунмин слышал, как все обсуждают происходящее внизу, и улыбка на его лице становилась всё более зловещей и высокомерной: — Есть что-то, чего вы не знаете! Хотя эта Фан Цзинья — моя рабыня, я изначально хотел хорошо обращаться с ней и дать ей статус маленькой наложницы. Кто бы мог подумать, что эта шлюха на самом деле непостоянная женщина без чувства стыда, что она открыто общается со своим старым любовником Шэнь Цзинлинем. Зачем мне продолжать держать эту бесстыдную сучку? Раз уж она так сильно хотела мужчину, то этот молодой мастер поможет ей получить то, что она хочет! Но я не ожидал, что сегодня старый возлюбленный этой суки прибежит сюда. Тцк, тцк, тцк. Шэнь-дашао, ты та-акой любящий и верный!
Когда он произнёс эти слова, не говоря уже о тех тошнотворно вульгарных мужчинах, даже просто тех, кто с удовольствием наблюдает за сценой, даже тех, кто раньше симпатизировал Фань Цзинье, — все они демонстрируют презрительное выражение лиц.
Женщина, которая не соблюдает норм поведения женщин.
Мужчина, который дурачится с замужней женщиной, не имеет чувства стыда!
Фан Цзинъя не была так взволнована, когда с неё срывали одежду.
Именно в этот момент она не может удержаться, чтобы не закричать почти до крика: — Чжао Чунмин, ты животное, ты не должен говорить чепуху и клеветать на старшего брата Шэнь! В то время ты ясно сказал, что женишься на мне, как на своей жене, но после того, как я переступала порог, ты каждый день бил меня или проклинал. Ты даже использовал меня... использовал как подарок этому старому евнуху, позволяя ему оскорблять и унижать меня… Чжао Чунмин, ты просто не человек, а дьявол! Животное! Я, Фан Цзиня, моё последнее сожаление в этой жизни — это то, что меня обманули, чтобы жениться на тебе... Брат Шэнь и я, мы просто столкнулись друг с другом несколько дней назад, где же мы могли бы быть неприличными... ты не должен плеваться кровью*!
*Клеветать.
Услышав осуждение Фань Цзиньи, он чуть не заплакал кровью.
Шэнь Цзинлинь, который только что ступил на платформу, ошеломлённо застывает на месте.
Он смотрит на женщину, привязанную к деревянному столбу, и его глаза вспыхивают пламенем ярости.
В тот день, во время их случайной встречи на улице, он знал, что Фан Цзинья живёт не очень хорошо.
Но он не ожидал, что она действительно проводит свои дни хуже, чем собаки или свиньи.
Внизу тоже слышится шум толпы.
Это потому, что внешность Фан Цзиньи слишком несчастна, и каждое слово её осуждения — это слёзы и кровь. Люди не могут не хотеть верить ей.
Чжао Чунмин морщит брови и тут же поворачивается к своему охраннику Ван Даши. Он приказывает: — Я приказываю тебе, избей Шэнь Цзинлина на расстоянии дюйма от его жизни, но не убивай его, но позволь ему упасть в мои руки, тогда эта женщина твоя.
Ван Даши облизывает губы и бросает на Фан Цзинью злобный взгляд. Большими шагами он сразу же подходит к Шэнь Цзинлиню.
— Шэнь-дашао поднялся на сцену, ты хочешь принять вызов, чтобы победить эту рабыню?
Голос Ван Даши грохочет, наполняясь презрением: — Просто я боюсь, что такая пустышка, как Шэнь-дашао, не сможет отнять у меня и пальца. Тц... это заставляет меня так сильно смущаться!
