Сяньцзун уставился на бесчувственное окровавленное тело Чжао Цюмина, лежащее у его ног, на на лбу проступили вены. Он больше не хотел разговаривать со своей дочерью.
— Убей его, — снова потребовала Юй Сяосяо.
— Ты не можешь просто так убить его, потому что так захотелось! А что будет, если ты решишь забить его до смерти? — Сяньцзун пыталась рассуждать.
Юй Сяосяо склонила голову набок, прежде чем предложить:
— Как насчет того, чтобы вместо того, чтобы избивать его, например, сжечь?
— Вести переговоры с тобой невозможно, — Сяньцзун уткнулся лбом в ладони. — Где моя чистая и добросердечная дочь, которая даже цыпленка не обидит?
— Ваше Величество, — окликнул его главный евнух за пределами двора. — Ин Нянюн, Чжао Бэйчен.
— Короче? — Сяньцзун прервал его, он был слишком ленивым, чтобы выслушать список имен.
— Все официальные лица просят о встрече с Вашим Величеством, — ответил главный евнух.
— Впусти их, — сказал Сяньцзун.
— Ваше Величество, Гу Чэнь и его старший сын Гу Синно тоже просят аудиенции.
— Впусти их, — вмешалась Юй Сяосяо.
Сяньцзун раздраженно посмотрел на свою дочь.
— На данный момент, они всего лишь простолюдины. Как могут люди из клана Гу так запросто войти во дворец?
— Императорский отец, теперь они ваши родственники, — поправила его Юй Сяосяо. — Разве не в моде для родственников посещать императорскую семью?
«Тс~ Сейчас время, чтобы устраивать посиделки с семьёй?» Губы Сяньцзуна дернулись, но он оставил попытки вразумить свою дочь и сказал:
— Пусть отец и сын из клана Гу войдут во дворец.
К тому времени, когда оба клана вошли во дворец Дворца Утреннего Неба, императорский врач уже привел в чувство Лорда Чжао. Он бросил один взгляд на Юй Сяосяо и пожалел, что не умер. Как чопорный и достойный премьер-министр, он был притащен этой девушкой во дворец. Сколько жителей столицы стали свидетелями его трагической судьбы? Осталось ли у него хоть какое-то лицо и гордость, чтобы дальше жить на этой земле?
— Отец мой! — Чжао Бэйчэн подбежал к Чжао Цюминю, как только тот отдал дань уважения Сяньцзуну.
Сяньцзун увидел, что он тоже был весь в крови. Было невозможно смотреть ему прямо в глаза.
— Ваше Величество! — Чжао Цюмин поддержал сына, и тот со слезами на глазах опустился на колени перед императором. — Этот слуга всем сердцем служил народу!
— Хм, — усмехнулся Ин Нянюн. — Ваше Величество, господин Чжао привел с собой императорских гвардейцев, ворвался в поместье Гу и поджег свадебные покои Ее Королевского Высочества. Такие смелые и безрассудные действия заслуживают смерти!
Чжао Цюмин сказал:
— Ваше Величество, этот слуга понятия не имел о том, что свадебные покои загорелись. Это все является частью предательской схемы самоповреждения клана Гу, чтобы избежать наказания. Пусть Ваше Величество вынесет справедливое решение.
Во дворе вспыхнуло пламя битвы. Одна сторона обвиняла клан Гу в предательстве страны, в то время как другая обвиняла их в убийстве и поджоге. Ни у одного из них не было никаких доказательств в поддержку своих заявлений, поэтому они отказались сдвинуться с места. По крайней мере, это было лучше, когда гражданские чиновники спорили, а не вели кровопролитные бойни. Юй Сяосяо некоторое время внимательно слушала. Она могла только сказать, что военные спрашивали о матерях людей, но она не могла понять никакого смысла в болтовне гражданских чиновников. В конце концов, она оказалась совершенно невежественной в том, о чем они говорили.
Постепенно Гу Синно подошел к Юй Сяосяо и спросил: — Ваше Королевское Высочество, с вами все в порядке?
Он покачала головой. — Старший брат, что они говорят?
Ее обращение к нему согрело сердце Гу Синно. Хотя эта невестка была имперской принцессой, у нее не было никакого жеманства. — Они спрятали комплект драконьих одежд в твой сундук для приданого, — прошептал Гу Синно, пока обе стороны были заняты обменом словесными спорами.
— А? — Прошептала в ответ Юй Сяосяо, — а что будет, если ты спрячешь драконьи одежды?
Гу Синно поперхнулся и закашлял. Когда он увидел, что Юй Сяосяо серьезно относится к его вопросу, ему пришлось объяснить: — Это одежды исключительно для Его Величества. Любого другого, кто посягнет на них, казнят.
Теперь Юй Сяосяо все поняла. Она посмотрела на Цзин Чжуна, стоящего позади Сяньцзуна, и указала на него: — Это был тот проклятый евнух, не так ли?
— Он был тем, кто доставил приданое, — ответил Гу Синно. — Естественно, он это сделал.
Когда Цзин Чжун заметил, что принцесса пристально смотрит в его сторону, он подошел поближе к Сяньцзуну. Существовал приказ и процедура убийства министров двора, но принцесса Линлун могла убить евнуха, подобного ему, в любое время. Ничто не говорило о том, что их жизни были ценны.
— Заткнись, заткнись! Все вы, заткнитесь ради Чжэня! — Сяньцзун пришел в ярость от всех этих криков с обеих сторон. — Если ты сейчас же не заткнешься, Чжэнь издаст указ об уничтожении девяти поколений!
Во дворе воцарилась тишина.
Юй Сяосяо мелькнула перед Чжао Цюминем и ударила его по голове. Он жалобно вскрикнул, и он обратилась к Сяньцзун.
— Он заговорил. Отец, ты должен наказать его девятью семейными истреблениями. (Надеюсь я правильно склонила)
На дворе воцарилась тяжелая тишина. Все посмотрели на Сяньцзуна. Как он должен был решить эту проблему? Неужели все они здесь для того, чтобы дурачиться с Ее Королевским Высочеством?
Сяньцзун стоял, заложив руки за спину и расхаживая взад-вперед. Он ничего не хотел говорить прямо сейчас!
— Ваше Величество, — послышался из-за дверей слабый голос супруги Чжао. — Если отец этого консорта действительно сделал такое, то он заслуживает смерти.
— А? — Юй Сяосяо вздрогнула. Неужели злая супруга поменялась с кем-то личностью?
— Возлюбленная супруга, что ты хочешь сказать этим? — Спросил Сяньцзун, направляясь к двери.
Супруга Чжао ответила: — Отец, кто сказал тебе о том, что клан Гу пытался скрыть доказательства своего предательства.
______
Вот это поворот! Какая это Чжао (мат).
Во времена правления великих китайских династий законы Поднебесной империи отличались жёсткостью и даже жестокостью, порой неоправданной. За совершение тяжкого преступления власти могли казнить не только самого злоумышленника, но и членов его семьи — так называемое «истребление девяти поколений». Суть этой процедуры столь же ужасна, как её название: казнили практически всех родственников осуждённого — родителей, бабушек, дедушек, детей, внуков, братьев, сестёр…
