Хён Чжон приоткрыл рот, глядя на арену.
— Ух…
Что?
У него внезапно закружилась голова. Он пытался дать объяснение увиденному, но не мог четко сформулировать мысль.
Тан Гунак, сидевший рядом с ним, помог ему выбраться.
— Аббат, это Божественный Кулак Арахата?
Настоятель ярко улыбнулся на его вопрос.
— Я вижу, что лорд Тан обладает большей проницательностью, чем я думал, да.
Тан Гунак был немного шокирован.
«Семьдесят Два Возвышенных Искусства».
Раньше Хэ Ён уже использовал одну из техник Семидесяти Двух Искусств. Он продемонстрировал технику, которой было трудно овладеть, даже если потратишь на ее изучение всю жизнь.
Не только Тан Гунак был потрясен.
«Божественный Кулак Арахата».
Другие лидеры сект смотрели на Хэ Ёна во все глаза.
Способность использовать даже одну из этих техник в таком юном возрасте уже выходило за грань гениальности. Бесспорно, Шаолинь — самая непоколебимая секта в мире.
Талантливые люди со всех концов света стекаются к ним и разбивают лбы в поклонах, дабы стать учениками секты Шаолинь.
И если собрать всех гениев, что нарекли «Лучшими в Мире», им было бы необходимо посвятить всю свою жизнь овладению Семидесяти Двумя Искусствами. Вот насколько трудно было им научиться.
Но это дитя уже выполняет обе эти сложные техники? Просто невероятно.
Хо До Чжинин, глава секты Удан, с каменным лицом спросил настоятеля.
— Аббат. Если это не слишком грубо, могу я спросить, сколько из Семидесяти Двух Возвышенных Искусств изучил ученик Хэ Ён?
Аббат улыбнулся.
— Ну, немного. Всего дюжина или около того.
— …
Повисла напряженная тишина. Даже лидеры Девяти Великих Сект, правящие миром, были в недоумении от слов настоятеля.
«Двенадцать?»
«Боги…»
В этой жуткой атмосфере Хо До Чжинин закусил губу.
«Черт! Гадство!»
Вполне естественно, что человек носящий титул Настоятель Шаолинь был таким скромным. Но если посмотреть на ситуацию под другим углом, казалось, им под силу взять под контроль весь Мурим.
Двенадцать.
Они никогда не слышали, чтобы кто-нибудь из учеников Шаолинь смог изучить более пятнадцати техник.
Конечно, у каждого человека был свой потолок в достижении навыков, но известно, что именно это искусство было самым сложным для осмысления.
И человек смог выучить и понять двенадцать из них, пока был еще ребенком?
Монстр.
Они думали, что он гений, но нет, он был монстром.
Он был уверен, что этот ученик никогда не проиграет.
И было только одно, чего до сих пор Хо До Чжинин не мог понять.
Дело в том, что Аббат слишком пренебрегал горой Хуа.
Было ясно, что это соревнование проводилось, чтобы подчеркнуть силу руки Шаолинь. В представлении Шаолинь другие секты были не чем иным, как маленькими полировочными камнями на пути, дабы помочь им засиять еще ярче.
Однако соревнование было проведено, и то обожание, что должен был получить Шаолинь, была унесена горой Хуа.
Тем не менее, Аббат не предпринял никаких действий и помог в ситуации, которую многие неправильно поняли; как он мог быть таким расслабленным…
«Значит я прав…»
И это понял не только Хо До Чжинин. Даже Тан Гунак смог это заметить.
«Когда гора Хуа будет в полном расцвете, вы уничтожите ее и отнимете внимание, которое она привлекла?»
Если бы результатом этого соревнования была подавляющая победа Шаолинь, это не добавило бы славы ее имени.
Но что, если Хэ Ён победит Чхон Мёна? Тогда все будут восклицать и говорить о них еще больше.
Люди еще раз ощутят силу Шаолинь и признают, что они заслуживают звания лучших.
Дабы герой заблистал, ему необходим злодей.
У Настоятеля была приятная мягкая улыбка.
Подумав о том, что скрывается за этой улыбкой, Тан Гунак почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
Но Аббат лишь слегка приподнял уголки губы, чтобы улыбнуться устремленным на него взглядам.
«У них мурашки по коже бегут».
Так и должно было быть.
Потому что он чувствовал то же самое, когда смотрел на талант Хэ Ёна.
В мире было бесчисленное множество людей, что прозывали гениям, а были и те, кого величали великим дарованием, но среди них только Хэ Ёна можно было назвать благословенным небесами.
Это было нечто, выходящее за рамки понимания нормальных людей. Если бы кто-то хоть попытался понять, это только превратило бы их мысли в беспорядочную кашу.
Настоятель считал, что Хэ Ён достоен называться одним из таких гениев. Хэ Ёну было под силу возродить новый Шаолинь.
Только одно его беспокоило.
Тень сожаления проскользнула на лице Настоятеля. По его мнению, Хэ Ён был слишком мягок.
Он не умел ранить или подавлять других. Он не мог изменить свой от природы робкий характер, не хотел выделяться и использовать свои боевые искусства.
Так что в этом соревновании Аббат стремился к одному.
«Если этот ребенок разовьет непоколебимую волю, он сможет изменить историю Шаолинь».
Тяжелая энергия исходила из глаз Аббата, смотрящего на Хэ Ёна.
Чо Голь осторожно взглянул на Хэ Ёна.
Лицо Хэ Ёна было красным, вероятно, от смущения из-за того, что он разрушил здание перед собой.
И Чо Голю стало грустно при виде парня, что не мог сдержать смущения.
«Если ты такой невинный, то не бросайся такими абсурдными атаками, чертов ублюдок!»
Это было неприятное чувство, отличное от того, что у него вызывал Чхон Мён.
Чхон Мён ухмылялся и метал ядовитые речи в их сердца, в то время как этот парень делал невинное лицо и излучал такую мягкую энергию. Он был уверен, что ни один из них не был настоящим человеком.
Но у них была совершенно разная природа.
Чо Голь медленно повернул голову, и ученики горы Хуа улыбались ему.
— Он умрет?
— Он умрет.
— Ах. Он не сможет пережить это.
— Юн Чжон, давай, зажги благовония!
Чо Голь закрыл глаза.
«Эти монстры!»
Его соученики были готовы попрощаться с его духом, но выглядели при этом так, будто они праздновали. Как они могут быть Даосами?
Более того…
— Хе-хе-хе.
Среди сахёнов и саджей был один человек, что казался особенно счастливым.
«Юн Чжон сахён…»
В тот момент, когда он посмотрел на него, Чо Голь задрожал.
«…лучше умереть, чем сдаться».
Если бы он знал, что что-то подобное произойдет, он бы не высмеивал сахёна…
Ученики горы Хуа будут унижать его в течение следующих нескольких дней, если он сдастся.
— Я лучше просто умру здесь. Черт.
Чо Голь не видел иного выхода, и наконец поднял свой меч и снова направил его на Хэ Ёна.
— А-Амитабха. Вы в порядке?
— …
Несмотря на то, что Чо Голь направил на него свой меч, парень спросил, в порядке ли он!
— Я сожалею. Наш Настоятель сказал, что с этого момента мне необходимо приложить все силы, поэтому я приложил чуть больше усилий…
На это робкое бормотание Чо Голь наклонил голову.
— Впредь?
Хэ Ён кивнул головой.
— Меня предупредили, что нельзя недооценивать учеников с горы Хуа, он прямо так и сказал: «Сделай все возможное и не веди себя небрежно».
Чо Голь улыбнулся этому.
«Этот парень действительно пытается меня убить?»
Если юный монах не будет осторожен и выложится на полную, он обречен на смерть!
Но и это хороший новости.
Другими словами, Настоятель Шаолинь признал гору Хуа опасным противником.
Чо Голь вздохнул.
Так уверен в своей победе?
Ладно.
Но все это ничего не значило. Он покрепче сжал рукоять меча. Каким бы сильным ни был противник, он не мог отступить, даже не попробовав.
По крайней мере, он должен выяснить, насколько силен этот противник.
Когда Хэ Ён увидел, что Чо Голь восстановил самообладание, он начал принимать стойку, одну руку он опустил, а другую держал прямо перед грудью.
Половина ладони.
В буддизме было принято сводить обе руки вместе, но в Шаолинь держали только одну руку, то было проявлением уважения. Это было сделано в память о предке Шаолинь, что отрезал себе руку, чтобы получить представление о Дхарме.
Но то, что сейчас делал Хэ Ён, не было проявлением вежливости.
Это было первое движение Кулака Арахата, из которого возникли все боевые искусства Шаолинь.
Чо Голь, увидев это, сузил глаза.
«Несмотря на то, что у него есть сила, способная потрясти мир, он придерживается основ».
Чем больше он смотрел на этого парня, тем больше он походил на Чхон Мёна.
Чхон Мён твердил о необходимости придерживаться основ боевых искусств горы Хуа, пока его рот не пересыхал.
Чо Голь глубоко вздохнул и мгновенно двинулся к Хэ Ёну.
«Нам нужно победить».
На самом деле, его поток меча было немного другим. В то время как другие пытались заставить цветки сливы расцвести, Чо Голь не мог приспособиться к такой технике.
Скорость и сила.
Понятная техника меча, позволяющая быстро победить противника.
Как бы он ни старался, он всегда возвращался к этой концепции!
Свист!
Меч Чо Голя нацелился на горло Хэ Ёна.
Но Хэ Ён не дрогнул даже при этой огромной скорости. Он просто взмахнул рукой, а затем легонько ударил по мечу Чо Голя.
Тан!
Меч завибрировал и с дребезжащим звуком отклонился.
— Куак!
Чо Голь отступил назад, подавив стон.
«Что это было?»
Парень просто ударил по мечу рукой. Но его запястье онемело, отдача была так сильна.
Ему казалось, что кто-то сжал его запястье и яростно треснул по нему, и болью отозвалось даже предплечье.
Пораженный Чо Голь отступил назад, чтобы сохранить свою стойку, но Хэ Ён не собирался этого допускать.
Стук!
Хэ Ён начал двигаться.
Легкие шаги, но твердая поступь!
Хэ Ён легко прошел в пробелы, оставленные в защитном движении меча Чо Голя, и изящным маневром отбил клинок локтем. Затем он изогнул свое тело, как при прыжке, и толкнул плечом Чо Голя в грудь.
Стук!
Звук был такой, будто кто-то врезался в ворота. А Чо Голь был подброшен в воздух.
— Голь!
— Безумие!
Ученики горы Хуа закричали, но кто-то надавил на плечи Пэк Чхона, готового броситься на помощь.
— Чхон Мён?
— Стой и смотри.
Чхон Мён говорил с серьезным лицом.
— Паршивцу может и не достает многого, но он не проиграет так просто, с его-то упорством.
— …
Словно в доказательство этого утверждения, Чо Голь крутанулся в воздухе по кругу и легко приземлился, как птица.
Тук!
Кровь хлынула у него изо рта, едва ноги коснулись земли, а глаза покраснели.
«Что с ним такое?»
Волосы на руках встали дыбом. Он сразу понял, что не выиграет этот бой. Но проблема была не в этом.
Понятно, что подавляющая сила противника была ужасающей. Но теперь Чо Голь был ошеломлен изощренным использованием техники.
Ощущение, будто все его приложенные в прошлом усилия были ниспровергнуты одним человеком.
— Птфу!
Чо Голь сплюнул кровь.
— Вот почему таких людей нарекают гениями.
Он стиснул зубы в гневе.
На примере всего одной техники он смог почувствовать разницу между собой и своим противником. Если бы это был любой другой мужчина, это соперничество показалось бы им таким разочаровывающим. Увидеть стену настолько высокую, что никакими усилиями ее не пробить.
Но Чо Голь не отступил.
— Я знаю, что ты невероятно силен. Но…
Он стиснул зубы и снова побежал вперед.
— Я уже привык бороться с подавляющей мощью!
Паанг!
Свист рассекаемого воздух меча. Звук удара клинка, охваченного его гневом, направлялся к Хэ Ёну.
Стук!
Кулаки Хэ Ёна, содержащие в себе ци, отразили меч. Тем не менее, Чо Голь использовал силу отдачи, чтобы развернуться в воздухе, а затем снова атаковать.
Свист!
Меч Чо Голя на этот раз нацелился прямо в Хэ Ёна.
Свист!
Меч сначала целился в голову, но опустился к плечу, а после и вовсе описал полукруг и колющим выпадом направился к ребрам.
Меч постоянно менялся, каждое движение стремилось нанести противнику смертельную рану. Больше походило на движение неортодоксальной секты.
Меч горы Хуа считался самым причудливым и практичным средством для устранения лазеек в технике. Среди учеников горы Хуа у Чо Голя эта черта была наиболее выражена.
Но.
Стук!
Хэ Ён сделал шаг вперед, несмотря на то что видел такие движения. Он сам приблизился к противнику, потому что хотел принять все атаки в лоб. Столкнутся с ними, одна за другой.
В мгновение ока он блокировал их все.
Канг! Канг!
Завеса из белой ци отсекла все атаки меча Чо Голя.
Чо Голь был потрясен этим.
«Что ж, а сейч…?»
В тот момент.
Кван!
Он получил ногой в живот.
— Куак!
Чо Голю пришлось опустить меч, чтобы заблокировать удар, но он все еще не мог справиться с этой силой.
Чо Голь попятился.
Закусив губу от боли в животе, он поднял голову, почувствовав что-то, и то, что он увидел, было…
Основная форма Шаолинь.
Хэ Ён стоял с широко расставленными ногами и прямой спиной, рука с одной стороны — опущена вниз, а другая перед грудью.
— Ааа!
Вскоре после этого рука, что была вытянута вдоль тела, метнулась вперед.
Ослепительный Золотой Кулак.
Величие наполнило видение Чо Голя.
«Черт…»
Кваанг!
Была продемонстрирована сила боевых искусств Шаолиньского Божественного Кулака Сотни Ступеней.
Мощная волна врезалась в Чо Голя, и подбросила высоко в воздух.
— Ак!
— Ух!
Все были потрясены.
Вейк!
Кто-то взмыл в воздух, схватил тело Чо Голя и опустил его вниз.
Так.
Чхон Мён удержал бессознательного Чо Голя, и поднял глаза.
И он посмотрел на Хэ Ёна, что неловко стоял на арене.
— …
Хэ Ён, почувствовавший холодный взгляд Чхон Мёна, опустил голову. Но он еще долго ощущал его.
В конце концов, когда Чхон Мён перевел взгляд, он заметил улыбающегося Настоятеля Шаолинь.
— …улыбается?
В глазах Чхон Мёна загорелся огонь.
— Верно. Даже если ты умрешь, но Шаолинь обязан победить, так?
Не волнуйся.
Потому что я скоро расколю ваши лысины.
