— Поражений быть не может.
Чжон Ригок говорил твердым тоном.
Все ученики секты Южного края напряженно кивнули.
— Я не прошу, чтобы вы выиграли это соревнование. Было бы неплохо, если бы выиграли, но если нет, то это просто неудачный исход. Однако проиграть горе Хуа — совсем другое дело.
Когда были упомянуты слова «поражение» и «гора Хуа», Чон Сохан, сидевший в углу, вздрогнул.
Чжон Ригок посмотрел на бедного ребенка.
— Не имеет значения, если вы проиграете другой секте. Но вы больше не можете проигрывать горе Хуа. Зрители раздуют результаты и будут судачить. Если мы снова проиграем горе Хуа, Южный край будет известен как секта, не дотягивающая до горы Хуа. И все, что мы можем сделать после поражения, просто принять его. Сможете ли вы вынести это унижение?
— Нет!
Он кивнул, удовлетворенный невозмутимым выражением лица Джин Гюмрюна.
— Джин Гымрюн.
— Да, лидер секты.
— В частности, ты, не можешь проиграть.
— Я это запомню.
Взгляд Чжон Ригока упал на Джин Гымрюна и Джин Чо Бэка.
— … Я знаю, что этого не произойдет. Но постарайтесь не поддаться своим личным чувствам.
— Этого никогда не случится. Я одолею их и восстановлю честь секты Южного края.
— Хорошо.
Чжон Ригок кивнул и посмотрел на Ли Сон Бэка.
— Ли Сон Бэк, ты тоже.
— Да, лидер секты.
— Я не жду от тебя многого. Но постарайся не проиграть.
Ожидания от них разнились.
Другие не знали причины, но Ли Сон Бэк знал.
Он изучал старые боевые искусства секты Южного края, а это означало, что многие люди не ожидали от него ничего.
Странное положение; к ученику, что считают лучшим, и к Ли Сон Бэку.
Тем не менее, он спокойно ответил.
— Я не запятнаю репутацию секты Южного края.
После Чжон Ригок больше не смотрел на Ли Сон Бэка.
— Тем, кто принесет честь, будет дана достойная награда, а кто принесет позор, будет за это наказан. Проявите себя и не запятнайте имя секты Южного Края.
— Мы запомним, лидер секты!
Чжон Ригок в последний раз окинул всех взглядом, а затем повернулся и ушел. Остальные ученики одновременно вздохнули с облегчением.
Ли Сон Бэк, наблюдавший позади, закрыл глаза.
«Как все это произошло?»
Их мрачное обличье.
Напряжение в воздухе.
В прошлом такого не было.
Но после всего лишь одного поражения на горе Хуа на одном собрании его секта превратилась в эту… другую.
— Ли Сон Бэк.
Ли Сон Бэк повернул голову.
— Старейшина Сама.
Сама Сонг, что в прошлом привел Южный край на собрание с горой Хуа, смотрел на него. После сокрушительного поражения у Сама Сонга было тусклое лицо, и поникший взгляд, как будто он постарел на десять лет за один день. Правду говорят, что глаза — зеркало души.
Сама Сонг был строгим и требовательным человеком, но он поддерживал своих учеников. Но теперь он вел себя, как чужак.
— Иди за мной.
— … Да.
Ли Сон Бэк кивнул и последовал за ним.
Покинув резиденцию и пройдя некоторое время по лесу, Сама Сонг убедившись, что вокруг них никого нет, посмотрел на Ли Сон Бэка.
— Ты должен знать, кто твой противник.
— Божественный Дракон горы Хуа.
— Не произноси это проклятое имя при мне.
— … Да.
На его лице был гнев.
Титул Чхон Мёна был получен после того, как он победил учеников второго поколения Южного края во время собрания Южного край — Гора Хуа.
Другими словами, этот титул был получен через их унижение.
— Именно, этот Чхон Мён — твой противник. Ты уверен, что победишь его?
Ли Сон Бэк не ответил.
Победить Чхон Мёна?
— …Я сделаю все возможное.
— Нет необходимости в таком. Ответь мне коротко. Ты уверен?
Ли Сон Бэк вздохнул.
— … нет.
— Точно.
Он не кричал, как будто он получил ответ, которого и ожидал.
— Возможно, ты знаешь, но теперь в нашей секте нет никого, кто мог бы его остановить.
— …
— Не только ты, но даже Джин Гымрюн не может. Ты знаешь это, верно?
— … Да.
Ли Сон Бэк ответил тихим голосом.
— Но мы должны победить его. Нет, победа важна, но важнее его убить.
— С-старейшина.
— Сначала дослушай!
— … Да.
Взгляд Сама Сонга пугал.
— Гора Хуа и мы, когда один поднимается, другой падает на дно. Гора Хуа сияет, а Южный край рушится. В наш лучший день гора Хуа была на грани краха. Ты понимаешь, что это значит?
— …это не…
— Нет смысла отрицать правду. Если ты не можешь принять реальность, ты просто ни на что не годен.
Сама Сонг стиснул зубы.
— Ты тоже это знаешь. Теперь наша секта теряет свою силу. После того проклятого собрания свет и жизнь нашей секты начали меркнуть. С другой стороны, гора Хуа поднимается с грани обрушения, восстанавливая свою силу. Такова реальность.
Ли Сон Бэк опустил глаза.
Даже если это было правдой, он не понимал, почему старейшина позвал его, чтобы сказать это.
В это время старец посмотрел ему в глаза и произнес.
— Как далеко ты готов зайти ради секты Южного края?
— … что вы имеете в виду?
— Я имел в виду именно то, что сказал. Сможешь ли ты отдать свою жизнь за Южный край?
Ли Сон Бэк посмотрел на старшего и твердо ответил.
— Смогу.
— Отказаться от своей чести за нее?
— Готов.
— Тогда ты можешь отдать все Южному Краю? Даже терпеть годы унижений?
— Я не стану колебаться.
На его губах появилась улыбка, странная хитрая улыбка.
— Верно. Ученик Южного Края должен быть таким.
Сама Сонг вынул что-то из рукава, то был пузырек.
— Возьми это.
Ли Сон Бэк не потянулся к нему, поэтому старший вытянул руку.
— Это?
— Тебе не нужно знать. Просто возьми.
Поколебавшись, Ли Сон Бэк потянулся за флаконом и принял его. Сама Сонг внимательно смотрел на него, а затем объяснил.
— Прежде чем подняться на арену, натри этим свой меч.
— …Старейшина?
— Не спрашивай.
Он сказал так твердо, но его глаза странно блестели.
— Чем меньше людей знает, тем лучше. Тебе не обязательно знать, что это такое. Если вдруг случиться худшее, и тебя попросят ответить, лучше не знать.
— Старший, это…
— Я ведь только что сказал? Откажись от любопытства.
Ли Сон Бэк закусил губу.
Он не возражал против смерти ради своей секты.
Но то, о чем его просили прямо сейчас, сильно отличается.
— Старейшина, яд не действует на Божественного Дракона горы Хуа. А использовать яд в официальном спарринге навлечет на Южный край бесчестие…
— Это не яд.
— …Хм?
Сама Сонг улыбнулся.
— Я говорил что это? Никто никогда не узнает. Но это то, что может убить его. Тебе просто нужно нанести это на свой меч и обязательно поцарапать его тело своим мечом.
Ли Сон Бэк посмотрел на Сама Сонга с застывшим лицом.
«Так вот к чему мы пришли?»
Истление.
Как могли такие бесчестные действия исходить от старейшин, которые совсем недавно твердили о праведности?
— Старейшина, я…
— Ли Сон Бэк.
Сама Сонг резко прервал его.
— Ты собираешься не подчиняться моим приказам?
— …
— Ты не можешь стать Джин Гымрюном. Ты надеешься двигаться вперед, но выбрал дорогу назад. Если действительно хочешь отплатить за услугу, что мы тебе оказали, не бойся замараться.
Зловещий голос.
— Ты же не думаешь о том, чтобы предать тех, кто тебя воспитал и учил, верно?
Глаза Ли Сон Бэк были широко раскрыты.
— Делай, что тебе говорят. Все получится.
Как только Ли Сон Бэк собирался что-то сказать.
— Это все разрешит?
Позади раздался леденящий голос.
Оба в шоке обернулись и увидели знакомое лицо.
— Дж-Джин Гымрюн!
— Сахён?
Он шел к ним, а его лицо абсолютно ничего не выражало, как будто оно было сделано из пластин доспехов. Он вытянул руку к Ли Сон Бэку.
— Дай сюда.
— Сахён?
— Ты меня не слышал?
Ли Сон Бэк молча передал ему пузырек, что держал в руке, и как только Джин Гымрюн взял его, то бросил под ноги и растоптал.
Тссс!
Пузырек разбился, и жидкость просочилась на землю.
— Ч-что ты сделал!
Сама Сонг был зол, но ответ пришел ровным голосом.
— Лидер секты в последнее время стал отдаляться от старейшины Самы. Похоже, вы стареете. Теперь вы делаете такие вещи на глазах у всех, и когда вас поймают, потянете за собой всю секту Южного Края.
— Не поймают!
— Старший.
Джин Гымрюн уставился на мужчину.
— Разве не вы говорили, что даже один удар должен быть возвращен?
— Да! Почему?! Если ты будешь вести себя так…
— Давайте, используйте этот меч, чтобы сразиться с Чхон Мёном.
— …Ч-что?
Джин Гымрюн выглядел рассерженным.
— Если хотите сделать это, сделайте это сами. Даже если Старейшина использует отравленный меч, чтобы атаковать Чхон Мёна, я не остановлю вас. Но…
И заключил с суровым лицом.
— …не трогайте моего садже.
— …
Сама Сонга перекосило от гнева. Однако Джин Гымрюн не отступил. Он просто смотрел ему прямо в глаза.
— … сволочь.
В конце концов, старейшина отступил, он развернулся и ушел, не оглядываясь.
Джин Гымрюн, наблюдавший за этим, пробормотал.
— Глупец…
И посмотрел на Ли Сон Бэка.
— Сахён.
— Не вини сильно старейшину.
— …
— Человек проводит свое время в зависимости от места, где он находится, а будни мастера боевых искусств зависит от его боевых искусств. Сколько людей сохранят свой рассудок, когда секта, в которую они верили всю свою жизнь, рушится у них на глазах?
— …Я не собирался винить…
— Тогда хорошо.
Джин Гымрюн повернулся и собирался уйти, когда Ли Сон Бэк позвал его.
— С-сахён.
— …
Джин Гымрюн остановился.
— За помощь…
— Не пойми меня неправильно.
Он оглянулся и зарычал.
— Я не выношу, когда секта идет по такому абсурдному пути. Я одолею его своими руками, мне не нужна такая помощь.
— … Да.
— А также.
Джин Гымрюн поколебался, но все же произнес.
— Ли Сон Бэк.
— Да, сахён.
— Я ненавижу тебя.
— …
— Но даже если я тебя ненавижу, ты мой младший, а я твой великий сахён. Мой долг — не допустить, чтобы мои садже пошли по ложному пути. Нравится мне это или нет, но, если ты в опасности, я защищу тебя. Это тот образ мышления, что должен иметь человек, который является старшим из учеников секты Южного края.
— Сахён…
Джин Гымрюн, взглянув на Ли Сон Бэка, прервал его.
— Чхон Мён — это стена, которую ты не сможешь преодолеть.
— … Я знаю.
— Так что, ты будешь раздавлен. А я отомщу за тебя.
— …
С этими словами он ушел, а Ли Сон Бэк просто продолжал смотреть ему в спину, и вздохнул.
«Сахён».
Больше всего изменился Джин Гымрюн.
На его одержимость было страшно смотреть, и теперь даже младшие не воспринимали его всерьез.
Но.
«Сахён — это сахён».
Ли Сон Бэк закрыл глаза.
«Могу я вернуть его?»
Можно ли вернуть все как было в прошлом?
Он еще не знал.
Но ответ он сможет узнать завтра.
Завтра.
