Наконец, Хань Цай решил использовать Небесную Ци и огненную Ци. Он создал особое пламя, которое назвал Огонь Небесного Духа. Используя свою огненную Ци и Небесную Ци, он создал огонь, который мог поддерживать постоянную температуру в течение длительного времени. Этот огонь подходил для выполнения работы. Лучше всего было то, что он полностью контролировал этот огонь. Но вскоре, когда он понял, почему этот огонь сработало, ему стало не по себе.
Причина была проста. Для материалов требовалось обычное пламя, потому что они должны были быть созданы в обычном огне; он использовал огненную Ци и холодную Ци, которые были слишком мощными. Все подробности о стеклянной посуде, которые он прочитал, были связаны с процессами, выполняемыми в обычном огне. Как может сильнодействующая огненная Ци работать таким же образом? Обычному огню потребовались бы часы, чтобы нагреть железо, в то время как огненная Ци нагревала железо мгновенно. Теперь, когда он имел полный контроль над огнем, он мог заставить его гореть как обычный огонь. Хань Цай не мог поверить, насколько наивным он был.
Для создания микроскопа он сгустил огонь до очень маленькой точки и использовал его для медленного расплавления и придания линзам формы высококачественного кристалла, а затем собрал их из того же стекла, которое использовалось для создания мензурок и колб.
Помимо стеклянной посуды, Хань Цай нуждался и в более сложных инструментах, таких как центрифуги и пипетки. Для их создания он соединил материалы из различных духовных металлов, используя свою базу культивирования для их рафинирования и придания формы. Для центрифуги он использовал некоторые из более прочных духовных металлов, превращая их в тонкие круглые пластины, способные выдерживать высокую скорость вращения. Чтобы обеспечить точность измерений, он создавал пипетки из того же стекла, что и мензурки, но с более мелкими и точными метками.
Чтобы выполнить сложную работу по разложению материалов на базовые элементы, Хань Цай использовал уникальные свойства ци смерти Юнняня. Ци, известная своими разлагающими свойствами, осторожно наносилась на материалы, разрушая молекулярные связи и не повреждая присущие элементам качества. Этот процесс требовал большой осторожности и точности, чтобы извлечь чистые элементы без каких-либо примесей.
Пока Юннянь работал над разрушением материалов, Хань Цай использовал смесь собственного приготовления, чтобы отфильтровать определенные элементы. Применяя различные алхимические реагенты, он мог выделять элементы на основе их реакционной способности, растворимости и других свойств.
Это сочетание культивации и химии открыло перед ним целый мир новых возможностей. Хань Цай чувствовал себя не просто алхимиком или культиватором, а первопроходцем на пути интеграции принципов двух совершенно разных миров. Этот новый подход был способен произвести революцию в приготовлении пилюль. Хань Цай представлял себя Че Геварой этого мира.
После создания лаборатории Хань Цай приступил к поиску элементов в материалах для пилюли долголетия.
Хань Цай взял фиолетовый женьшень и начал экспериментировать с ним, чтобы найти "тот самый" фактор, элемент, который делал столетний фиолетовый женьшень важным для создания долголетия. Хань Цай не мог разложить эти материалы до молекулярного уровня, но это не означало, что у него не было вариантов как то сделать. Ци смерти Небесного Бессмертного Юнняня выполняла роль сепаратора, отделяя каждый элемент от материала. Хань Цай предупредил Юнняня, что если хоть один из материалов будет уничтожен, то он заставит Юнняня пить кофе каждый день в течение следующих пяти лет. Юннянь постарался, чтобы его ци смерти не отравила материалы, а только разлагала и разделяла их, отфильтровывая каждый элемент, который был в материалах. После долгих проб и ошибок им удалось отделить все элементы, которые, соединившись вместе, образовали столетний духовный женьшень.
После того как элементы каждого материала были разделены, Хань Цай начал комбинировать различные элементы, чтобы выяснить, какие элементы образуют те или иные связи и что из них работает. Часы превратились в дни, дни — в недели, недели — в месяцы, а месяцы — в год.
В это время его клан связался с ним по поводу банкета и его помолвки. Клан получил ответ от старейшины Ду, что Хань Цай занят алхимией и у него нет времени на смертные дела. Так
как старейшина Ду выступил в его защиту, клан Янь связался с кланом Сюй и показал им письмо от старейшины Ду.
Сейчас они не могли ничего сделать, так как Хань Цай принадлежал к Секте Лазурного Дракона. Таким образом, тема помолвки была отложена. Клан Янь все еще устраивал банкет, так как это было традицией, и когда их спросили о Хань Цае, гордый патриарх показал письмо от старейшины Ду о том, как их отпрыск был оценен старейшиной секты.
Пока клан был занят банкетом, Хань Цай выяснил, какие элементы нужны для пилюли долголетия. В фиолетовом женьшене он обнаружил особый элемент, который назвал гинзенозидами, чтобы звучало по-научному. Эти гинзенозиды содержали сапонины с мощными свойствами продления жизни; они обладали особым типом эфирной эссенции, редким типом жизненной силы, которая могла значительно повысить жизненную силу культиватора. Обычный фиолетовый женьшень тоже содержал ее, но в очень малых количествах. Однако на рынке имелось огромное количество фиолетового женьшеня. Все, что ему нужно было сделать, это купить их большое количество, удалить гинзенозиды и подсчитать. Столетний фиолетовый женьшень содержал гинзенозиды стоимостью в тысячу обычных фиолетовых женьшеней, но столетний фиолетовый женьшень стоил около ста тысяч духовных камней низшего качества, в то время как тысячу обычных фиолетовых женьшеней можно было купить всего за десять духовных камней. Многие секты, кланы и алхимические залы держали свои фермы. Это было просто невероятно. Теперь Хань Цай начал понимать, почему алхимию называли методом, который мог превратить любой обычный металл в золото.
Точно так же он обнаружил в духовных грибах еще один элемент, который назвал мицелием. Как ученый, он хотел, чтобы они звучали очень сложно.
