— Папа, ты еще не объединил души драконов? Почему ты находишься только на 5-ой ступени Тянь Сюань? Этот дождевой червь был на пике Божественного Просветления.
Две вспышки пересекли голубое небо, одна из них хлопала голубыми крыльями со злой улыбкой на лице. Другой был самым очаровательным маленьким ребенком в красном сиянии.
Гу Саньтун не понимал хорошего настроения Чжо Фаня, но тот рассмеялся:
— Ха-ха-ха, совершенствование происходит медленными и уверенными шагами. Возможно, я и взял всю Драконью Жилу целиком, но очистить ее не так-то просто, иначе я бы уже был на стадии Преобразования Пустоты. Это также не пошло бы на пользу моему будущему совершенствованию. Мой фундамент в этой жизни никогда не был лучше. Я хочу достичь большего, чем кто-либо другой, и не привязывать себя к преходящему богатству и славе. Хе-хе-хе, в любом случае, в самосовершенствовании нет коротких путей. Или чем быстрее твой путь, тем он короче, — вздохнул Чжо Фань.
Гу Саньтун кивнул:
— Но этого дождевого червя, конечно, было трудно победить. Даже после того, как я поколотил его в моей основной форме, он просто не умер. Нам не следовало давать ему корень Бодхи.
— Нет, мы были вынуждены.
Чжо Фань покачал головой:
— Алмазное тело Девяти Драконов было основой его уверенности в разжигании войны. Если бы он не двинулся с места, то и император тоже. И если бы император стоял на месте, двор превратился бы в такую же гноящуюся выгребную яму, которая в конечном счете работала бы против нас. Нам нужен был хороший катализатор. Если говорить проще, император начал бы «уборку» только тогда, когда мы скрестили бы мечи. Используя гражданскую войну, охватившую всю нацию, в качестве оправдания для смены правителя, мы сможем заявить о своих претензиях.
Гу Саньтун нахмурился:
— Папа, зачем проходить через все эти неприятности? Вдвоем, непобедимые, мы сможем сравнять с землей столицу империи. Тогда мы посмотрим, посмеют ли эти трусы связаться с нами.
— О, юный Саньцзи, вот почему ты проиграл в прошлый раз. Осмелюсь сказать, даже если бы Мудрец не обманул тебя, ты все равно не смог бы захватить империю.
Чжо Фань рассмеялся:
— Если твои мотивы не чисты, то ты ничего не выиграешь. Без уважительной причины никто не станет тебя слушать, даже если ты заберешь нацию себе. Кроме того, что такое страна, если не обширные сельскохозяйственные угодья? Если ты хочешь, чтобы они слушали твоих приказы и занимались фермерством, тебе нужен предлог, чтобы все люди пришли с этими ресурсами к твоим ногам. Или даже если ты самый сильный, с таким большим владением, собираешься ли ты добывать ресурсы самостоятельно? Говоря об императоре Тянью, у него из года в год был постоянный приток ресурсов. Используя это в качестве стимула, многие мастера собираются под его началом. Вот почему каждый правитель уделяет внимание праведности, чтобы оправдать свои притязания. Или даже если ты богоподобен, тебе было бы трудно справиться со всем этим в одиночку, и, честно говоря, оно того просто не стоит.
Гу Саньтун помолчал и кивнул.
Он вспомнил, как однажды отправился на поиски ингредиентов, горечь от того, что не нашел ничего вкусного даже за месяц. Но в «семи семьях» было полно народу, а также редких ингредиентов.
Разве они не получали так много всего от своих вассалов?
Теперь Гу Саньтун получил представление о том, что значит быть честным, красть все средь бела дня, да еще и с улыбкой.
Чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что императорская семья и семь домов были более коварными и мерзкими, чем он, которому требовалось совсем немного, чтобы набить свой желудок.
— Юный Саньцзи, теперь ты, должно быть, владеешь большим количеством навыков, верно? — спросил Чжо Фань.
Гу Саньтун просиял:
— Да, дядя развил мою врожденную силу. Я могу использовать щит Цилиня и вернуться к своей врожденной форме. Последнее, чему я научился, — ”Парящий кулак», но я все еще практикуюсь с ним.
Чжо Фань кивнул.
*Прыгающий Куньпэн пока не проявил никакой недоброжелательности. И действительно хотел помочь юному Саньцзи раскрыть свою силу.*
Он подумал об этом и почувствовал облегчение.
Бум~
Издалека донеслись взрывы, привлекшие внимание этих двоих. Всего в полумиле отсюда возвышенный город находился в тяжелой осаде.
Сверкающие барьеры вокруг города замерцали, когда десятки мастеров начали свои атаки.
В самом городе была своя собственная команда воинов, которые держали массивы, твердые и неустрашимые, как гора.
— Это дом Императорских врат! — Гу Саньтун оживился.
Ухмыляясь, Чжо Фань кивнул:
— После перелета мы наконец-то добрались до цели. Старейшина Цю и остальные, судя по всему, осаждают его.
— Хе-хе-хе, однажды я попробовал это сделать, но это было настолько сложно, что мне потребовался целый день, чтобы прорвать его. Они не разрушат его за всю свою жизнь. В доме Императорских врат в общей сложности 385 барьеров, — Гу Саньтун был доволен своим достижением.
Чжо Фань покачал головой:
— Юный Саньцзи, они умерли бы от стыда, если бы услышали тебя.
— Это не моя вина, если они спросят. Я просто должен им сказать.
— Конечно, но сделай это со вкусом. Вот как действуют отец и сын, ха-ха-ха… — засмеялся Чжо Фань.
Гу Саньтун тоже рассмеялся, уловив суть…
Тем временем Цю Яньхай и его жена были в воздухе перед городом и сильно хмурились.
— Старейшина Цю, это не работает. Защита города слишком жесткая! — сообщил кто-то из людей, осаждающих город.
Цю Яньхай знал, что он мастер Божественного Просветления, и его лицо вытянулось:
— Не сработает? Прошло уже десять дней, но вы не смогли преодолеть ни одного барьера. Возможно, ты все еще думаешь о своей прежней жизни и расслабляешься?
— Нет, никогда, как мы могли? С тех пор как клан Ло приютил нас, мы порвали все связи. Просто этот город — крепкий орешек, — лицо мужчины вытянулось.
Цю Яньхай был возмущен:
— Проваливай! Если вы не пробьетесь, и дворецкий Чжо спустит с меня шкуру за это, я убью всех вас!
Парень пригнул голову, возвращаясь, чтобы атаковать город. Цю Яньхай, тяжело дыша, остался позади, пристально наблюдая за осадой вдалеке.
Сюэ Цинцзянь вздохнула:
— Этот город так легко не сдастся. Должны ли мы использовать Искусство Жизни и Смерти?
— Ни в коем случае.
Бабушка перебила ее:
— Старейшина Сюэ, старейшина Ли вернулся в Фэнлинь, чтобы восстановиться, вы двое — единственные столпы здесь, которые могут запугать людей внутри. Но поскольку Искусство Жизни и Смерти отнимает слишком много твоей Юань Ци, а Лэн Учан не упустит возможности, мы можем попасться на его уловки и в конечном итоге потерпеть поражение.
— Эй, бабуля, что ты хочешь этим сказать? Ты относишься к нам несерьёзно! — Жестокий Демон вмешался. — Без этих чудаков у вас все еще есть мы вчетвером. Не волнутесь, вы можете идти и умирать сколько душе угодно!
— Да, да… — остальные зааплодировали.
Сюэ Цинцзянь свирепо посмотрела на него:
— Вы, четверо говнюков, должно быть, хотите умереть первыми, верно?
Люди из Павильона Цяньлун и Особняка Цзяньхоу покачали головами.
Эти четверо пигмеев были сильными, но им не хватало одного винтика, а то и больше. То, как клан Ло мог справиться с этими идиотами, было выше их понимания. Если бы властная пара пала, они никогда не приняли бы этих четверых в качестве следующих в очереди на руководство осадой, даже если бы от этого зависели их жизни, что технически и произошло бы.
Но с этим неприступным городом перед ними всё, что кто-либо мог сделать, это вздохнуть.
Посреди конфликта раздался смех:
— Я думал, вы уже разделали этих креветок. Но я вижу, вы ждали, когда я возьму это на себя.
Все посмотрели вдаль.
— Чжо Фань? — их аплодисменты оборвались, когда они увидели страшную фигуру, Гу Саньтуна.
— Чжо Фань, Гу Саньтун все еще охотится за тобой?!
Все старейшины клана Ло поклонились:
— Управляющий Чжо!
Затем они повернулись к Гу Саньтуну, наклонившись на девяносто градусов:
— Младший господин!
*Что?!*
Это обращение заставило всех уставиться в пространство от шока и благоговейного трепета…
