— Шуан’эр, надеюсь, ты не против, что я так тебя называю.
По дороге в резиденцию семьи Ло, Чжо Фань и Юнь Шуан шли рядом. Но при взгляде на девушку на его зловещем лице постоянно появлялась улыбка, словно она была редким сокровищем.
Юнь Шуан сжалась, слезы на его глазах еще не высохли, она подняла голову и увидела, что Чжо Фань ухмыляется, как странный дядя, предлагающий конфетку маленькой девочке, поэтому она в страхе быстро опустила голову.
Чжо Фань рассмеялся, увидев это:
— Ха-ха-ха, мисс Шуан’эр, не стоит бояться. Твой дедушка передал тебя под мою опеку, чтобы помочь мне в великом начинании. На самом деле, мы на одной стороне. Как только все закончится, ты сможешь вернуться домой. Тем более ты меня не знаешь, но пока ты следуешь за мной, поверь, ты не будешь ни в чем нуждаться, и будешь счастлива, как физически, так и морально. Я буду очень хорошо о тебе заботиться, хе-хе-хе…
Он редко хвастался перед девушками, но, видимо, из-за того, что у нее такой же характер, как у Нин’эр, он не мог остановиться.
Юнь Шуан взглянула на него и хихикнула, прикрыв рот рукой.
Она некоторое время смотрела на него и колебалась, а потом набралась смелости:
— Чжо… Дворецкий Чжо, дедушка много раз предупредил меня, что ты плохой человек, и я должна вести тебя по пути добра. Но ты не кажешься мне таким уж злым и коварным.
“Ха-ха-ха, вот почему я сказал, что ты меня не знаешь!”
Покачав головой, Чжо Фань взглянул на невинную девушку и внутренне рассмеялся.
Затем внезапно поднялся ветер и желтый дым быстро заскользил к ним, Чжо Фань закричал:
— Яд! Шуан’эр, задержи дыхание!
— Хи-хи-хи, бесполезно. Противостоять моему яду не способен остановить даже мастер Божественного Просветления!
Чжо Фань даже не успел среагировать, как раздался жуткий смех, а желтый дым полностью окутал их.
Его лицо нахмурилось, а в глазах все закружилось, он слишком поздно понял, что это за дым…
С грохотом он упал, потеряв сознание.
— Дворецкий Чжо!
Юнь Шуан закричала, когда желтый дым поплыл к ней. Она продержалась несколько секунд, прежде чем ее глаза потемнели, и она упала прямо на Чжо Фаня.
К ним подлетели трое мужчин. Один из них — старик с морщинистым лицом и густыми желтыми бровями, взмахнул рукой и весь дым вернулся в его рукав.
Все трое рассмеялись.
— Ха-ха-ха, а я-то думал, что Величайшего дворецкого в мире стоит опасаться. Одно мое движение — и он пал. — Старик с желтыми бровями рассмеялся.
Двое других поклонились, хваля:
— Предок Хуан Мэй, твой яд не имеет себе равных. Даже никто из Дворца Короля Медицины не сможет сравниться с тобой!
— Хм, правильно, они ничто! Вспоминая то время, когда они пригласили меня стать их почтенным, мы сравнивали наши яды, и каждый из них мне проиграл! Все, что у них есть — это пустое имя.
Хуан Мэй презрительно скривил губы и взглянул на двух людей на земле:
— Второй принц говорил только про Чжо Фаня. Что нам с ней делать?
— Предок, я слышал, что Чжо Фань замкнутый и отстраненный, и у него мало близких людей. Если эта девушка была с ним, значит, она одна из таких людей. Давай возьмем и ее. Она может оказаться полезна Его Высочеству!
Один из мужчин поклонился, и Хуан Мэй кивнул. Он окутал два тела желтым дымом и улетел. Двое других последовали за ним.
Однако из-за слишком легкой победы, Хуан Мэй ослабил бдительность и не заметил неподалеку дрожащей фигуры, которая в страхе наблюдала за всем этим.
Присмотревшись, они бы сразу заметили, служанку принцессы Юннин, которая была с ней на церемонии награждения.
— О боже, все закончилось? Я должна срочно рассказать принцессе! — После долгих пятнадцати минут ребенок окончательно пришел в себя и в панике бросился к императорскому дворцу.
Менее чем через час запыхавшийся ребенок подбежал к вратам и предъявил свой пропуск стражникам:
— Я, я — Люй Чжу — личная служанка принцессы, пропустите меня…
Тем временем, перед спальней принцессы, толстый мужчина вытирал пот, стекающий по лбу, тяжело дыша и крича:
— Юннин, выходи. Я уже умираю здесь…
С грохотом толстяк упал на пол у двери, продолжая ругаться:
— Что, черт возьми, не так с этим местом? Почему оно такое большое? Никто, кроме императора, не может передвигаться в паланкине — это так нечестно. Это явная дискриминация людей с лишним весом…
— Тогда зачем ты постоянно сюда приходишь? Почему бы тебе не оставаться постоянно в своей резиденции? Хи-хи-хи…
Со скрипом открылась дверь в спальню, и оттуда бодрым шагом вышла принцесса Юннин, громко смеясь. Толстяк повернул голову, взглянув на сестру и пробормотал:
— Ты думаешь, мне нравится постоянно приходить сюда? Независимо от важности, отец всегда посылает меня, толстяка, с поручениями. Старший брат, наследный принц, заседает во дворце и занимается документами, а второй брат отвечает за стражу дворца и каждый день патрулирует город. А я, похоже, толстый мальчик, которого никто не любит, и даже отец заставляет меня ездить с поручениями то на Север, то на Юг, видимо, он хочет, чтобы я в один прекрасный момент не вернулся!
— Увы, старший брат, смерть не любит толстяков, так что тебе придется прожить долгую и трудную жизнь! — Юннин подошла к нему и нежно погладила по голове, утешая, а уголки его рта настолько напряглись, что, казалось, готовы были лопнуть в любой момент.
Рот толстяка дернулся, он небрежно отбросил ее тонкую руку и равнодушно сказал:
— Ну же, сестра, тебе стоит перестать смеяться надо мной. На этот раз я пришел к тебе по официальному делу, это касается наказания отца из-за твоей недавней выходки!
— Он знает?!
Не осознавая этого, Юннин подозрительно посмотрела на него:
— Третий брат, как отец узнал о том, что я улизнула из дворца, вы, ребята, рассказали ему? Вы, кучка плохих парней, как вы вообще смеете называть себя после этого моими братьями!
Толстяк посмотрел на свою сестру и вздохнул:
— Юннин, ты же знаешь, что я бегаю весь день по поручениям, я почти выдохся, где я найду время заботиться о твоих делах? Что касается старшего брата, то он всегда во дворце работает с документами, неужели ему больше нечем заняться, кроме как рассказывать все отцу? Тем более, ты же знаешь, что все его внимание приковано к старшему брату, и у него точно не будет времени заботиться о таких мелочах.
— Тогда кто рассказал? — Принцесса Юннин нахмурилась и яростно стиснула зубы, — Если мне когда-нибудь попадется в руки этот человек, я разорву его на куски!
Толстяк слушал ее в оцепенении, затем покачал головой:
— Юннин, не будь такой наивной. Даже если бы мы ничего не узнали, отец все равно бы узнал об этом. Он — император, у него в подчинении бесчисленное количество шпионов. Ты действительно думаешь, что сможешь скрыть свои действия от него в имперской столице?
— Ты прав. Благодаря твоему напоминанию, теперь я поняла, наверняка, это те самые легендарные Теневые Стражи, преследующие тебя повсюду как призраки, и цепляющиеся к тебе, как личинки к костям. Я права?
Юннин хлопнула в ладоши:
— Да, это точно они, иначе, кто еще мог бы узнать, что я тайком сбежала?
Толстяк вздохнул, затем горько улыбнулся:
— Юннин, ты сошла с ума? Все семьи тогда видели тебя за пределами дворца. Про каких Теневых Стражей ты говоришь? Тем более, что никто, кроме отца, ничего не знает о них. Известен лишь их лидер, четвертый столп, Теневой Король! Его боятся даже остальные три столпа. Не слишком ли у тебя раздутое самомнение, если ты думаешь, что такой большой человек, как он, будет следить за такой мелкой оборванкой?
— Мелкая оборванка? Я — принцесса, ясно тебе? — Пробормотала Юннин надувшись.
Толстяк вздохнул:
— Юннин, похоже ты меня не понимаешь. Но да ладно, принцесса Юннин, примите императорский приказ!
— Юннин, готова принять приказ, да здравствует император! — Юннин упала на колени с глубочайшим почтением.
Толстяк с серьезным лицом начал:
— Его Величество постановил, что Юннин покинула дворец в частном порядке и нарушила запрет, и настоящим наказывается запретом на выход из дворца сроком на один год, за хорошее поведение в будущем срок может быть уменьшен.
— Что, год?! — Услышав приказ, лицо принцессы Юннин опустилось, и она растянулась по полу, полная печали.
Целый год в императорском дворце — самое жестокое наказание, которое она могла получить со своим активным характером.
Толстяк с болью посмотрел на грустное лицо принцессы и собирался сказать несколько слов, но тут к ним в панике подбежала служанка:
— Принцесса, случилось нечто ужасное!
— Что случилось? Почему ты так паникуешь?
Юннин вздохнула:
— Что может быть хуже, чем наказание на год? И разве я не просила тебя пригласить Шуан’эр, чтобы она посмотрела мою судьбу? Где она?
Задыхаясь, Люй Чжу раздраженно ответила:
— Она не сможет прийти, мисс Шуан’эр и Чжо Фаня похитили!
— Что? — Толстяк и Юннин воскликнули в унисон.
— Я видела это своими глазами, принцесса! — Твердо сказала Люй Чжу.
— Кто это сделал? — Толстяк нахмурился.
— Я слышала, как они упоминали второго принца!
— Что? — Толстяк и Юннин широко раскрыли глаза. Лицо Толстяка даже побелело.
— Этот второй брат, это слишком! Принц действительно похитил кого-то, и он похитил не просто “кого-то”, а Святую Деву Ритуального Дома и Дворецкого Императорской Семьи! Люй Чжу, ты пойдешь со мной, эта принцесса собирается все рассказать отцу, хамф!
Сердито ворча, Юннин потащила Люй Чжу в сторону кабинета императора. Но Толстяка охватил ужас, и он поспешно направился в сторону выхода из дворца.
— Третий брат, куда ты собрался? Разве мы не должны рассказать отцу? — Крикнула Юннин.
— Если мы потратим время, чтобы все рассказать отцу, мы опоздаем! — Стиснув зубы резко ответил толстяк.
— Опоздаем? — Озадаченно спросила Юнин. — Поскольку второй брат похитил их, они должны быть в безопасности до поры до времени, не волнуйся.
— Что? Не волнуйся? Я беспокоюсь не за них, а за второго брата. Он действительно идиот, раз решил напасть на этого свирепого зверя! Лучше спровоцировать короля ада, чем дворецкого Чжо! Эта пословица появилась, после Битвы Всех Семей, и это не какая-то шутка!
Толстяк вытер лоб, его лицо раскраснелось. Его жирное тело двигалось с необыкновенной грацией и чрезвычайно быстро.
Юннин решила, что ситуация гораздо серьезнее, чем она думала, и поспешила за ним…
