Лэн Учан погладил бороду и обвел взглядом толпу, в конце концов остановившись на Фан Цюбае:
— Мистер Фан, ты знаешь, что входит в обязанности Императорских Врат в Суолуне?
— Конечно, защищать Драконью Жилу! — уверенно ответил Фан Цюбай.
Лэн Учан с дразнящей улыбкой спросил:
— А знаешь, почему мы ее охраняем? Может быть, вы боитесь, что ее украдут?
Фан Цюбай молча смотрел на него.
Чжугэ Чанфэн вмешался:
— Драконью Жилу Девяти Драконов Тяньюй запечатал в Суолуне первый Верховный Жрец ради будущего империи и потомков. Внутри нее скрывается неумолимая сила, и если сломать печать, то на империю обрушаться бесконечные смерть и разрушения. Вот почему Императорским Вратам поручили защищать ее. Это не столько защита Драконьей Жилы от жадных людей, сколько защита ее печати, чтобы не допустить уничтожение империи.
— Премьер-министр совершенно прав.
Лэн Учан отвесил Чжугэ Чанфэну полупоклон, а затем обратился к Фан Цюбаю:
— Драконья Жила тиранична. Только великий предок-основатель Тяньюй был в силах подчинить душу дракона. После смерти великого предка никто больше не смог добиться подобного успеха, и в итоге ее запечатали в Суолуне. В течение тысячелетия многие жаждали заполучить душу, но не решались пойти на это, ведь она бы их попросту поглотила. Мистер Фан заявил, что мы украли ее, это абсолютно нелепо. Если бы мы отдали душу тебе, ты бы осмелился приняли ее? Как Дракон-Хранитель ты находишься на пике силы Тяньюй, но ты уверен, что сможешь подчинить ее? Если даже ты не можешь, то как мы смеем трогать ее?
В Фан Цюбае поднялся гнев, но он молчал.
Душа Дракона Земной Жилы — это духовное существо Неба и Земли, которое само выбирало себе хозяина. Если обычный человек захочет подчинить Душу Дракона, он только уничтожит себя, Душа Дракона его поглотит.
Другими словами, у Императорских Врат нет причин забирать ее. И все же…
Взглянув на душу дракона рядом с Хуанпу Цинтянем, Фан Цюбай сверкнул глазами, и проговорил холодным тоном:
— Тогда, мистер Лэн, объясни мне, почему сейчас она у вашего старшего молодого мастера.
Прищурившись, Лэн Учан посмотрел на Национальный Пятиэлементный Камень, и усмехнулся:
— Разве тут что-то нужно объяснять? Душа дракона выбрала своего хозяина. Я думал, это очевидно.
— Ты… — Фан Цюбай сжал кулаки, сверля Лэн Учана сердитым взглядом.
По лицу Лэн Учана расплылась улыбка:
— Послушай, Императорские Врата всегда были скромной и мирной семьей, мы постоянно стараемся все тяготы и горести переносить в одиночку, не желая, чтобы мир увидел наши страдания. Но раз уж мистер Фан желает знать, дабы предотвратить любые дальнейшие недоразумения, я поведаю всему миру.
С горечью на лице, Лэн Учан болезненно вздохнул и продолжил:
— Все началось два десятка лет назад, Девять Драконов внезапно разгневались, и никакие наши подношения не могли их успокоить, одна из душ дракона вырвалась из печати… Тогда мы многих потеряли. Но небеса благословили нас старшим молодым мастером, который обладал выдающимся талантом. Душа дракона выбрала его своим хозяином, избавив мир от жестокой участи. Однако позднее мы поняли, что запечатать ее снова — невозможно, и поскольку она спокойно пребывала внутри старшего молодого мастера, мы решили оставить ее в покое. Если бы мы попытались вернуть ее в запечатывающий массив была высока вероятность, что остальные восемь душ драконов воспользовались бы шансом вырваться на свободу, и это привело бы к гибели Тяньюй.
Речь Лэн Учана была душераздирающей, он тонко превратил обвинение в воровстве в несчастный случай. Даже приукрасив, что Императорские Врата понесли большие потери, пытаясь остановить душу. Таким удивительным и запутанным образом он превратил их из восставшей семьи, в железный щит империи.
Они пожертвовали столь многим, чтобы сохранить Драконью Жилу запечатанной, что будет полнейшей несправедливостью, если императорская семья решит наказать их.
Фан Цюбай заскрипел зубами, обдумывая услышанное:
«Несчастный случай с Драконьей Жилой? Я что, должен верить тебе на слово? Кто, кроме тебя, знает, что тогда произошло? Ты можешь сказать все, что угодно.»
Но пока Императорские Врата говорили: «Во всем виновата душа дракона. Мы всегда заботились только о безопасности империи, и поэтому не запечатали ее снова.”, Фан Цюбай не мог ничего им сделать.
В противном случае, если уничтожить Императорские Врата, это приведет к недовольству народа. А кто захочет брать на себя ответственность за возможную гражданскую войну?
Фан Цюбай понимал, что уже проигрывает и глубоко вздохнул:
— Почему вы тогда не сообщили об этом?
— А? — Лэн Учан холодно усмехнулся и вздохнул, — Мистер Фан, как придворный Императора, разве ты не понимаешь? Такого рода вещи вызовут сильный переполох и лишние подозрения. Сегодня мистер Фан вынудил меня открыть всем правду. Мы надеялись пережить эту катастрофу в тишине и одиночестве, оплакивая наши тяжелые потери. Лучше уж молча горевать, чем подвергнуться подозрениям!
Пфф!~
Чжугэ Чанфэн рассмеялся, покачав головой.
Ему сильно понравились слова Лэн Учана. С одной стороны, они показывали их преданность, а с другой — намекали, что император чересчур подозрителен, и следовать за ним, все равно, что следовать за тигром.
Если сейчас принять против них меры, то императорская семья выставит себя не в лучшем свете. В конечном итоге потеряв лояльность народа.
И это еще не самое потрясающее. По словам Лэн Учана, душа дракона сломала печать и приняла Хуанпу Цинтяня, как своего хозяина.
Он преподнес его, как избранного небесами, законного императора.
Поскольку единственным человеком в истории Тяньюй, способным обуздать душу дракона, был император-основатель Тяньюй, это возвышало Хуанпу Цинтяня до того же статуса. Разве после такого еще нужны доказательства?
Таким образом он заложил в головы людей мысль о том, что семья Хуанпу из Императорских Врат в конечном итоге сменит семью Юйвэнь из Тяньюй на императорском посту.
Но поскольку Лэн Учан прямо не сказал об этом, Фан Цюбай не мог его обвинить. Ему оставалось только продолжать недовольно молчать.
После всей этой речи, беспокойство старейшин Императорских Врат вернулось к их обычному высокомерию.
— Мистер Лэн, ты действительно красноречив. — Фан Цюбай фыркнул.
Лэн Учан, махнув рукой, слегка поднял голову:
— Ох, о чем ты? Я лишь констатирую факты, ха-ха-ха…
Фан Цюбай замялся и повернулся, посмотрев на высокомерную фигуру, отраженную в камне, убийственным взглядом.
Лэн Учан мог говорить все, что угодно, но, если Хуанпу Цинтянь обладал душой дракона, его нельзя было оставлять в живых!
Пророчества Ритуального Дома всегда сбывались. Тот, кто завладеет Драконьей Жилой — завладеет всем миром.
“Поскольку этот мальчишка уже получил душу дракона, он может получить всю Драконью жилу. А это ознаменует конец императорской семьи Тяньюй.”
Оглядевшись вокруг, он заметил, как изменились взгляды остальных, когда они смотрели на Хуанпу Цинтяня. Возможно, они даже уже приняли его, как истинного императора, это явно плохой знак.
Только Ло Юньшан и союзники с беспокойством продолжали наблюдать за происходящим в Национальном Пятиэлементном Камне.
Рядом с Хуанпу Цинтянем находилась душа дракона, связанная с его судьбой. Каким бы сильным ни был Чжо Фань, но как он может победить истинного императора, избранного самими Небом и Землей?
Глубоко вздохнув, Чжо Фань пристально посмотрел на своего противника, прекрасно понимая это. Просто он не верил в судьбу, но зато верил в то, что его Кровавый Младенец ничуть не уступает Душе Дракона Земной Жилы.
Но его интеллект выше, чем у Кровавого Младенца, и все-таки он являлся символом истинного императора.
“Он бродит вокруг Хуанпу Цинтяня и защищает его, это проблематично.”
Кхаа!~
Закашляв кровью, Чжо Фань нахмурился, его сердце упало. Он выпустил слишком много фиолетовых молний, и его тело больше не может этого выдержать. Сейчас или никогда.
С этими мыслями, Чжо Фань стиснул зубы, принимая решение, и отчаянно шагнул вперед.
— О? Ты смеешь нападать на меня, зная, на что способна Душа Дракона Земной Жилы? Похоже ты ищешь смерти!
Хуанпу Цинтянь увидел воинственное выражение лица Чжо Фаня и закричал:
— Даже отец не смог покорить душу дракона, а я сделал это, будучи ребенком! Ты понимаешь, что это значит? Я — божий дар миру! Ты сражаешься не со мной, а с судьбой, с самим Небом! Единственное, что ты получишь от этого — смерть!
Хуанпу Цинтянь говорил с такой самоуверенностью, как будто он был императором, упрекающим подданного.
Трио Юйшаня, стоявшее рядом с ним, высокомерно грелось в его гордости. Им казалось, что они придворные самого императора-основателя!
Те, кто наблюдал за полем боя через Национальный Пятиэлементный Камень в Юньлуне, лишь вздохнули. С появлением души дракона они списали Чжо Фаня со счетов. Ведь, у кого в этом мире хватит сил бороться с судьбой?
Но Чжо Фань презрительно оскалился и прокричал:
— О, неудивительно, что эти Кровавые Крокодилы тебе подчинились, у тебя все это время была эта штука. Душа Дракона Земной Жилы — владыка земли, которого никто не смеет ослушаться. Действительно символ императора, подаренный судьбой. Но… мне то, что с того?
Фиолетовые молнии замерцали вокруг Чжо Фаня, казалось, он собрал всю свою силу и закричал:
— Я — Парящий Демонический Дракон. Я поднимусь до девятого неба. Ты, жалкий дракон земли, дракон без титула императора, ничтожен в моих глазах!
На лицах всех, кто это услышал, отразился шок. Судьба объявила истинного императора, через Душу Дракона Земной Жилы. Но Чжо Фань наплевал на это, продолжая вести себя так высокомерно и властно, полностью оправдывая свой титул Парящего Демонического Дракона. Он не боялся ничего, даже Судьбы Небес!
Хуанпу Цинтянь вздрогнул, его глаза мгновенно вспыхнули гневом.
Раньше он бы сохранил хладнокровие, но теперь он показал Душу Дракона Земной Жилы, а этот муравей все еще смел смотреть на него свысока? Хуанпу Цинтянь полностью потерял терпение.
С ранних лет он знал, что избран Драконьей Жилой. Прирожденный император, пред которым каждый человек, включая его отца, обязан склониться.
И сейчас, Чжо Фань знал это и не проявлял ни малейшего уважения, что еще больше его злило.
На опору его гордости, смотрели с таким презрением, нанося тяжелый удар его самолюбию. Как бы говоря, что он может быть и император, но всегда обязан склонять голову перед Чжо Фанем!
Все эти мысли крутились в голове Хуанпу Цинтяня, и яростно сжав кулаки, он прорычал:
— Тогда я, от имени Небес и Земли, уничтожу муравья, посмевшего бросить вызов власти императора!
Как только голос стих, Хуанпу Цинтянь ударил когтем:
— Алмазное Тело Девяти Драконов, Могущественный Коготь Подземного Дракона!
В один миг, душа дракона взлетела, земля затряслась, и из подземных глубин поднялась ужасающая аура…
