Хань Фэй со всех ног бросился к комнате, в которой находился Фу Тянь. Коридор был недлинным, но ему казалось, что он бежит целую вечность. Чтобы избежать неприятных сюрпризов, Хань Фэй потянул за красные нити. Когда проклятия вырвались наружу, всё вокруг словно вернулось на круги своя.
Он распахнул дверь. Гостиная была пуста. Хань Фэй позвал Ли Го Эр. Вскоре из кухни вышли растерянные Ли Го Эр и Фу Тянь. Рядом с ними шла худенькая девочка.
— Сюда не заходил какой-нибудь незнакомец? — Хань Фэй подошёл к Ли Го Эр, сжимая в руке нож.
— Нет. Что случилось?
— За нами охотится нечто очень злобное, — Хань Фэй внимательно осмотрел комнату. Внезапно из комнаты Янь Юэ донеслись всхлипывания. — Он прячется в спальне? — Хань Фэй не стал церемониться, как отец Янь Юэ. Он выбил дверь ногой и ворвался в комнату.
— Янь Юэ? — Свет в спальне не горел. Тело Янь Юэ парило в воздухе, её конечности были неестественно вывернуты. Её рот был широко открыт, а живот раздут. Казалось, будто в её тело заползла змея. Девочка, стоявшая позади Хань Фэя, закричала. Ли Го Эр и Фу Тянь тоже испугались.
‘Неужели Янь Юэ — цель Мечты?’
Хань Фэй обмотал красные нити вокруг пальцев и шагнул вперёд. Тьма в комнате была густой, как чернила. Она душила. — У меня врождённая неприязнь к Мечте. Не каждый призрак способен заползти в живот девочки.
Янь Юэ тоже страдала. Из её тела доносились три разных голоса.
‘Янь Юэ, мать Янь Юэ и Мечта?’ — подумал Хань Фэй. Он понял, что три плачущих голоса сливаются воедино. Чтобы остановить этот ритуал, он рубанул по тьме!
Как ни странно, когда проклятый клинок коснулся тьмы, он рассеял её, и в комнату проник свет. — Что за странный мир, — Хань Фэй подбежал к девочке, схватил её и потащил за собой.
Спальня мгновенно преобразилась. Плакаты на стенах начали кровоточить. Люди, изображённые на плакатах, повернулись, и их пустые глаза уставились на Хань Фэя. Из углов комнаты к Янь Юэ и Хань Фэю потянулись руки, объятые завистью и обидой!
— Я видел сумасшедших фанатов, но впервые вижу, чтобы знаменитости так старались удержать своих поклонников, — от Хань Фэя исходила аура проклятия. Бумажная кукла у него на руках открыла глаза. Она ничего не делала, просто смотрела в темноту, и руки отступили. Хань Фэй воспользовался этой возможностью, чтобы вытащить Янь Юэ из комнаты. Её состояние не улучшилось, даже когда они вышли из спальни.
— За мной, наверх! Не отставайте! — Хань Фэй собрал всех вместе. Пока он не знал истинной цели Мечты, это было самое логичное решение. Хань Фэй повёл группу на шестой этаж. Мозг стоял на коленях. Его глаза были красными. Он был в плохом состоянии.
— Если у тебя есть какие-то последние слова, говори сейчас, — Хань Фэй помог Мозгу подняться с пола. Он заметил, что Мозг был намного легче, чем обычный взрослый мужчина. Казалось, будто его тело было пустым внутри.
— Скорее! Уничтожь все кассеты со смертью. Детей используют. Призраки прячутся в кассетах! — Мозг кричал очень громко, словно боялся, что его не услышат.
— Дядя, мы с Янь Юэ состоим в школьном фотокружке. Обычно мы снимаем школьные мероприятия. Около полугода назад Янь Юэ перестала с нами общаться. Она начала снимать что-то сама и собрала целую коллекцию кассет, — девушка, борясь со страхом, пыталась помочь Хань Фэю. — Я как-то подглядела, что на них записано. Там была смерть червяка, разложение трупа дикой кошки. А ещё там была запись с самоубийцей! Казалось, будто она знала, что эта ученица покончит с собой, поэтому заранее отправилась на место преступления, чтобы снять хорошее видео.
— Это Мечта надоумил Янь Юэ! Моя жена заключила с ним сделку. Чтобы воскресить Янь Юэ, они совершили ужасную ошибку! — Мозг прижал руку к кровоточащим глазам. Он слышал плач своей дочери. Он коснулся её раздутого живота и наконец-то раскрыл семейную тайну. — Мы с женой работали ночными сторожами в парке развлечений. Мы познакомились и полюбили друг друга десять лет назад.
— Меня не интересует ваша история любви. Что сделала твоя жена?
Мужчина поднял окровавленное лицо.
— Мечта всё спланировал ещё десять лет назад. Моя жена попала под гипноз ещё до того, как мы познакомились.
— Этот план был придуман десять лет назад? Вот же хитрый ублюдок.
— Моя жена никогда не подавала виду, что с ней что-то не так, пока Янь Юэ не погибла в результате «несчастного случая». Любовь моей жены вышла из-под контроля. Она отчаянно хотела вернуть Янь Юэ к жизни, даже если для этого придётся пожертвовать невинными, — Мозг подполз к дочери и коснулся её руки. Она превратилась в монстра. — Я был слишком поглощён любовью, чтобы понять, что любовь тоже бывает эгоистичной и безумной, — он положил руку на раздутый живот Янь Юэ. Именно там прятался призрак. В глазах мужчины читались вина, гнев и отчаяние. Он стиснул зубы. — Из всех пятерых управляющих у Мозга самая высокая текучесть кадров, потому что остальные четверо хотят знать тайну, которую хранит Мозг. Я не помню, кто пришёл за мной, но это был точно не один человек. — Глядя на беспомощность и гнев этого человека, Хань Фэй словно видел себя несколько дней назад. Он всё забыл, поэтому его все обижали. Чтобы спасти этого человека, Хань Фэй решил разобраться с остальными управляющими, чтобы создать город без парка развлечений.
— Правда — это монстр с пастью. Если что-то произошло, от этого останутся следы, — уверенно сказал Хань Фэй. — Ты забыл прошлое, но люди, которые тебя окружают, помнят его. Я могу тебе помочь.
— Не нужно. В этом городе о моём прошлом знает только моя жена. А сейчас она находится в теле моей дочери. Я могу попытаться пробудить её.
— Твоя жена находится в теле твоей дочери? — Хань Фэй не совсем понимал.
— Для ритуала Воскрешения нужны живые жертвы. Чем страшнее призрак, которого хотят воскресить, тем больше жертв нужно принести. Янь Юэ была обычным призраком, но её мать убила девять человек и покалечила девяносто девять, чтобы ритуал точно сработал. Янь Юэ не могла выдержать столько ненависти, поэтому её мать добровольно пожертвовала собой и вселилась в её тело, чтобы подавить чужую злобу.
— Неужели этот ритуал настолько страшен? — Хань Фэй словно что-то вспомнил. Казалось, он уже сталкивался с этим ритуалом в комнате с номером 4. — Если кто-то вроде Мечты захочет вернуться к жизни, сколько жертв ему понадобится?
— Трудно сказать, но, думаю, он утащит за собой в ад полгорода, — окровавленные глаза мужчины смотрели на раздувающийся живот Янь Юэ. Если так пойдёт и дальше, её дочь может просто взорваться. — Мечта разорвал все мои связи. В этом городе у меня нет никого, кому я мог бы доверять. Если со мной что-то случится, прошу тебя, позаботься о Янь Юэ. На самом деле, она очень хорошая девочка.
— Что ты собираешься делать?
— Я всё забыл, но моя жена кое-что помнит. Я попытаюсь пробудить её. Ради любви к Янь Юэ она нам поможет, или, по крайней мере, не даст Янь Юэ умереть, — когда мужчина говорил, на его теле открывались раны. Кровоточили раны под обожжённой кожей. Карта на его теле расплывалась. — Любовь — это самое прекрасное и в то же время самое печальное чувство в мире. — Кровь заливала лабиринт на теле мужчины. В то же время на том месте, где он касался Янь Юэ, появился чёрный узор.
— Пока не появится новый Мозг, ответ, начертанный на моём теле, будет постепенно исчезать. Я уже давно забыл, для чего нужна эта татуировка. Только новый Мозг сможет найти то, что скрыто в глубине лабиринта, — Мозг стремительно старел. — Мечта может воздействовать на людей через изображения, видео и фильмы. Всё, что ты видишь и слышишь, может быть ложью, призванной заманить тебя в его кошмар. Я не знаю, как победить этого монстра. Прости. Это всё, чем я могу тебе помочь.
Исчезающая татуировка с лабиринтом появилась на теле Янь Юэ. Её живот перестал раздуваться, но её тело содрогалось от боли.
— Её мать скоро вернётся. Идите в комнату 444 в конце коридора на пятом этаже. Именно там она проводила ритуал.
Все поднялись на ноги. Когда они проходили мимо гостиной, Хань Фэй заметил, что его кот сидит на диване и смотрит на чёрный кокон, который выплюнула мать девушки. Кокон треснул, и чёрный туман, находившийся внутри, начал медленно впитываться в уродливого котёнка.
Увидев это, Хань Фэй поспешил взять котёнка на руки. Он боялся, что котёнок может пострадать.
— Хм? Его раны зажили, — Хань Фэй посадил котёнка на плечо Фу Тяню, чтобы они могли защищать друг друга. Затем они вышли из квартиры. Как только Хань Фэй открыл входную дверь, он почувствовал, что что-то не так. Ночь была на удивление тёмной. В этом районе вообще не горел свет.
— Скорее! Зайдите в комнату 444 и не выходите оттуда! — крикнул мужчина.
Но у Хань Фэя было плохое предчувствие насчёт комнаты 444. Он испытывал врождённую неприязнь к числу 4.
