Ван Дун'эр покраснела.
— Когда я только вернулась к своей женской идентичности, я боялась, что ты не сможешь принять этого, и что ты всё равно будешь относиться ко мне как к брату. Я изо всех сил старалась быть нежной и покладистой. После этого ты так много сделал для меня, и поэтому я хотела вести себя лучше с тобой. Вот почему я всегда была такой нежной, потому что я всегда хотела быть с тобой милее. Но когда я сегодня увидела Цю'эр, я вдруг почувствовала, что моё нежное Я это уже не настоящая я. Если тебе действительно нравится, когда я веду себя нежно, то, возможно, тебе не нравится моя настоящая личность. Поэтому я хочу попробовать снова стать собой. Это нормально?
Глаза Хо Юйхао стали сосредоточенными, и в его груди возникла сильная боль. «Да! Я многое сделал ради Дун'эр. Но как насчёт неё? Она тоже безмолвно возвращала мне это. Она изменила свою личность ради меня, это чрезвычайно сложно! Неудивительно, что мне начало казаться, словно она изменилась за последние дни».
— Иди сюда, Дун'эр. — Голос Хо Юйхао звучал немного подавленно.
Ван Дун'эр встала и присела на корточки рядом с ним.
Хо Юйхао вытянул правую руку и потянул её в свои объятия.
— Прости, Дун'эр. Это всё я... Я пренебрегал тобой и твоими чувствами. Тебе не нужно делать такие глупые вещи, потому что ты всегда будешь моей Дун'эр, независимо от того, какая у тебя личность. Скорее, возвращайся к прежней себе, потому что мне больше всего нравишься счастливая ты. Ты будешь мне нравиться, если ты счастлива, независимо от того, какая у тебя личность. Разве ты можешь пытаться изменить себя ради меня? Я не буду счастлив, если ты будешь так много трудиться, просто чтобы быть со мной!
Ван Дун'эр раскрыла руки и крепко обняла Хо Юйхао. Слёзы навернулись на её глазах, когда она сказала:
— Да! Мне действительно было тяжело, особенно когда ты исчез в тот раз. Я думала, что потеряю тебя, и я не смела ревновать, не смела задумываться над этим и не смела злиться на тебя. Я слишком боялась потерять тебя! Когда ты вернулся ко мне, практически находясь при смерти, я сказала себе, что умру с тобой, если ты не выживешь. Это было очень неприятно, и я не должна была тебя ни в чём подозревать, я не должна была ревновать с самого начала! Я старалась изо всех сил держать себя в руках и укреплять себя в течение этого времени, чтобы я могла заботиться о тебе со всеми силами, что у меня были. Я бы умерла с тобой, если бы ты умер, и если бы ты остался инвалидом навсегда, я бы заботилась о тебе до конца твоей жизни. Именно тогда я по-настоящему увидела себя в качестве твоей женщины.
— Но в последние недели и месяцы в моём сердце всегда была тень... тень, которая исходит от Ван Цю'эр, и она остаётся там, несмотря на то, что я знаю, что я единственная в твоём сердце. Тем не менее, я могу сказать по глазам Ван Цю'эр, что, несмотря на то, что снаружи она холодна по отношению к тебе, боль, которую она испытывает в своём сердце, такая же, как и у меня тогда, и, вероятно, она испытывает даже больше агонии, чем я… потому что ты ей действительно нравишься. Но я не могу отдать тебя ей, потому что не могу тебя отпустить. Это причина того, почему я так противоречива. Я хочу сделать всё возможное, чтобы быть милой с тобой, быть нежнее с тобой, чтобы ты мог наслаждаться всем, чем я являюсь. Но чем глубже я захожу, тем больше я чувствую себя виноватой, до такой степени, что теряю уверенность в себе. Я осознала, что я не та Ван Дун'эр, которой была раньше, и я чувствую, будто я изменилась, и полностью стала твоим довеском.
— Я чувствовала себя так до сегодняшнего дня, когда я, наконец, вернулась на турнирную сцену после столь долгого времени. Только тогда я очнулась и поняла, что я — Ван Дун'эр, единственная во всё мире. Почему у меня должна быть такая низкая самооценка, почему у меня должна быть такая низкая уверенность в себе? Я очень красивая, и ты любишь меня! У меня нет никаких причин не иметь уверенности в себе. Я — Ван Дун'эр, и тот человек, которого я хочу, чтобы ты любил — это настоящая я, а не тот человек, который стал твоим довеском. Поэтому я хочу снова стать собой и не хочу быть такой, как раньше. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы завладеть твоим сердцем навсегда. Любовь эгоистична, и ею нельзя делиться! Всем остальным можно делиться, но любимым человеком нельзя. Неважно, как сильно тебя любит Ван Цю'эр, я сделаю всё, что в моих силах, и использую всё, что у меня есть, чтобы сохранить твою любовь ко мне! Никто не сможет отобрать этого у меня!
В этот момент Ван Дун'эр безудержно зарыдала. Она по-прежнему крепко обнимала Хо Юйхао так сильно, как могла, и она не хотела отпускать его сильнее, чем что-либо ещё в этом мире.
Глаза Хо Юйхао к настоящему моменту ослабли. Заклинание из Некромантии позаботилось о том, чтобы его разум по-прежнему спокойно анализировал всё, что происходило перед ним, но он ничего не мог поделать с этим состоянием, независимо от того, сколько боли он испытывал в своём сердце.
— Это моя вина, Дун'эр. Я упустил из виду твои чувства и не смог вовремя понять твою ситуацию. Дун'эр, Дун'эр... — Несмотря на то, что заклинание давало Хо Юйхао спокойствие и самообладание, он не знал, что сказать, чтобы утешить её. Однако он мог ясно чувствовать, что вся аура и отношение Ван Дун'эр, казалось, изменились, после этого катарсического высвобождения эмоций.
— Это не твоя вина, Юйхао. Это всё мои собственные проблемы, и они возникли из-за того, что моё ментальное состояние вышло из равновесия. Теперь всё хорошо, я обдумала это. Ты получил такие ужасные раны ради меня, и тот факт, что ты всё ещё жив, уже является чудом! Разве ты можешь уделять столько внимания окружению, когда твоё тело находится в таком состоянии? Не волнуйся! Я исправлюсь, и я вернусь в норму. Всё, что тебе нужно делать, это понимать мои чувства, и всё будет хорошо!
Хо Юйхао гладил спину Ван Дун'эр, стараясь не прикасаться к её ранам. Ван Дун'эр вытерла слёзы и села ровно, смотря в глаза Хо Юйхао, лицом к лицу.
— Помни, ты больше не можешь использовать это заклинание. Мне не нравится, какой ты сейчас. Ты можешь спать на кровати сегодня. — Глаза Ван Дун'эр всё же немного опухли из-за всего этого плача, пока она говорила, но они казались немного хитрее, чем раньше.
Хо Юйхао уставился на Ван Дун'эр широко раскрытыми глазами и расслабленной челюстью.
— Э-э… Дун'эр, я всё ещё могу забрать свои слова на этот счёт?
Ван Дун'эр без колебаний покачала головой и сказала:
— Конечно же, нет, уже слишком поздно сожалеть. Хорошо, поспеши и займись совершенствованием. Ты должен восстановиться как можно быстрее. Иначе я всегда буду испытывать эту душевную боль! — Она подняла Хо Юйхао, пока говорила, и положила его на кровать, прежде чем накрыть его одеялом. Она села рядом с ним и, скрестив ноги, начала медитировать.
Хо Юйхао наблюдала за Ван Дун'эр, когда она закрыла глаза. Её длинные ресницы всё ещё дрожали, и Хо Юйхао знал, что она никак не могла успокоиться в такой момент. «Дун'эр... правда в том, что я очень рад, что ты вернёшься к тому, какой ты была всегда. Это моя вина, потому что я не проявлял достаточной заботы и внимания. Ты будешь любовью всей моей жизни независимо от того, какая ты, пока ты остаёшься счастлива».
