Заброшенное сырое здание, холодное, тёмное, неприветливое — именно его маг-целитель Киргот, всё ещё облачённый в облик привлекательной молодой девушки, выбрал в качестве театра для небольшой, но очень интересной театральной постановки. Трагикомедии крови и страсти надлежало произойти именно здесь, в одном из безлюдных мест посреди трущоб Браньки. И именно здесь Блейд, которую герой, в её же облике и её одежде, принёс сюда в грязном мешке, что та использовала для женских трупов, и надлежало встретить свой конец.
— О, уже проснулась? — спросила освещаемая ярким лунным светом через многочисленные дыры в потолке и заранее приготовленными факелами Кира.
— Я убью тебя! Зарежу! Зарублю! — выкрикивала пустые угрозы на потеху «девушки», чей кошмар теперь представлял из себя беззащитную женщину в белых трусах и корсете.
— Пожалуйста, попробуй, если получится, — произнесла юная леди, сопроводив своё приглашение демонстративным реверансом. В теле поверженного героя мало того что всё ещё циркулировал яд, не позволявший даже нормально пошевелиться. Конечно, пока что её жизни ничего не угрожало, но в то же время встать на ноги она не могла. Ну а от себя маг-целитель усилил её нацицепторы, чтобы болевой порог был пониже. Всё исключительно затем, чтобы не дать мечнице возможность получить хоть какое-то удовольствие, в отличие от Флер, с которой Киргот не так давно обошёлся ну слишком уж мягко. Блейд, в свою очередь, герой хотел мучить и мучить, за всю ту боль, что она ему причинила в первом мире. Избиения, изнасилования своими мерзкими игрушками, дни без еды и одежды, наряжания в платье и приказ мастурбировать — именно эта женщина топталась по гордости Кира больше двух оставшихся компаньонов вместе взятых. А потому если Фрея получила шанс искупить свои грехи, то вот мечнице предстояла долгая и мучительная смерть. Была и ещё одна причина, по которой Киргот желал видеть воительницу мёртвой…
— Меч… Мне нужен мой!.. — жалобно произнесла Блейд, из всех оставшихся сил подползая к своему оружию, которое она считала своей неотъемлемой силой, когда как на самом деле она лишь полагалась на волшебное оружие. С самого начала своего пути.
— И правда, всем хочется оружие вроде Рагнарёка, герой меча, — ехидно проговорила Кира, наступая на голову Блейд своей туфлёй, полностью пресекая дальнейшие попытки добраться до божественного артефакта.
— Т-ты знаешь?!.. Знаешь, как зовут мой меч, что я герой?! Что ты ещё на меня имеешь?! — во весь голос перепугано спросила женщина, бесполезно пытаясь вырваться из-под ноги Киры.
— Многое. У меня к тебе больши-ы-ые счёты. И сегодня ты их только усугубила. Расстроишь меня ещё сильнее — тебе конец. Просто, не правда ли? — спросил маг-целитель, протирая подошву туфли о ещё недавно прекрасные светлые волосы мечницы. Затем с недалеко стоящего полусгнившего стола, на который и был опёрт Рагнарёк, и на котором находились забранные из занятого Блейд дома дворянина деньги и драгоценности, Кира взяла небольшой нож. Это не был мифриловый кинжал, ведь тот был утерян, и кто-то уже успел его присвоить, взамен это был один из клинков из обычной стали, как раз отлично наточенный для того, что ему предстояло…
— А-А-А-А-А!!! МОЙ ПАЛЕЦ!!! ЗА ЧТО?! — взвыла от нестерпимой боли герой, потеряв мизинец, что маг-целитель отсёк, втыкая острое лезвие в деревянный пол.
— За твою противную рожу. Смотрю я на тебя, и мне… Ха-ха! Мне вспоминается кое-что! Но ничего! Теперь ты, милая моя, потеряла драгоценный мизинчик, как же ты будешь работать без него, а, мечница?! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! — расхохотался извращённый годами боли и издевательств Киргот. Она ещё не умерла, но использовать меч Блейд уже не сможет никогда. Восстановить его ей кроме него уже никто не сможет.
— Теперь ты поняла своё положение? — успокоившись, вопросила прелестная улыбающаяся Кира.
— СГНОЮ, ПИДОРАСИНА!!! — выкрикнула искалеченная мечница, у которой даже не было сил поднять руку, чтобы пережать свою кровоточащую рану.
— Твой выбор, — сказал волею судьбы и своим усилиям палач и судья в одном лице, выдирая нож из пола.
— ИА-А-А-А-А-А!!! — проревела Блейд, теряя ещё и безымянный палец. — А ведь тебе говорили. Идиотов надо учить только через боль, — произнесла «девочка», наблюдая, как ещё недавно до смерти страшившая Киргота женщина корчилась от агонии и страха, а по её щекам катились слёзы горя. Страдания — вот, что она познала, были лишь малой каплей в море по сравнению с тем, как страдал он сам. И вот, не в силах выдержать такие мучения, герой меча потеряла сознание.
— Ну уж нет, ты так просто не отвертишься, — произнесла Кира, возлагая свою намазанную тональным во имя сокрытия печати героя кремом правую руку, на шею героя меча, чтобы вытащить ту из предсмертной агонии. А вместе с этим магу-целителю открылась целая масса интересных подробностей о своём ненавистном враге. Жозефина, каким было истинное имя Блейд, которой на момент всей этой трагикомедии в заброшенном доме было всего шестнадцать, как и Кир, была сиротой, также жила в тяжбах, так же побывала в тюрьме, из которой Флер её, однако, вытащила, но когда Киргот уже думал пожалеть её, ему открылись глаза на её дальнейший путь в жизни. После обретения Рагнарёка и высокой позиции в королевской армии, герой меча только и делала, что бралась за самые сложные и опасные задачи, но не из храбрости, а просто затем, чтобы перерезать побольше мужчин и взять как можно больше женщин. И одни считали «его» величайшим защитником Джеорала, но другие же, особенно те, с кем ей и приходилось идти в бой, видели в мечнице лишь бешеную собаку, гораздую только убивать и насиловать, даже своих, если под руку попадутся. И пока на поле боя Блейд показывала величайшие результаты, ей прощали всё: убийства мужчин, изнасилования женщин, попытки влезть в спальни знатным дамам — всё это с подачи Флер банально заметалось. Десятки трупов, искалеченные жизни, испорченные судьбы и осиротевшие дети — в голове мечницы всё это слилось в одну единую кашу, к которой она не чувствовала ни раскаяния, ни сожалений. А всё потому, что кое-кто возомнил, будто страдания в прошлом давали ей право встать на место своих палачей, начав подражать мужчинам, истязать других без разбора и раздумий, в том числе и подруг, с которыми они когда-то терпели домогательства в тюрьме, и которые были в числе изнасилованных до смерти. Кровь, боль и страх сопровождали психически сломленную девочку, которую когда-то насиловал дядя, а дарованный ей божественный меч света так и вовсе убедил её в собственной неуязвимости и вседозволенности. Блейд никого не любила, кроме, разве что, героини магии и себя. И весь этот чёрный путь привёл героя меча в Браньку, где та успела изнасиловать и сломить ещё одну девушку. «И чтобы через четыре дня была здесь, нам предстоит бойня» — такими были чётко отпечатавшиеся слова Норн в голове Киргота. А значит оставалось три дня до разворачивания действий по захвату Браньки. Но с этим разобраться предстояло позже. Для начала, Киргот в облике Киры хотел навсегда покончить с героем меча, чтобы убить её как кошмар и присвоить её божественное оружие, получая возможность переделать его под своё собственное. Ну а пока…
— Эй, подъём! — потребовала Кира, пиная ногой Блейд, у которой даже полезных боевых навыков не было, чтобы добавить их к своей технике, изо всех сил. Так сильно, что у той сломалась пара рёбер, но преисполнившемуся презрению к «герою» Кирготу было совершенно наплевать. — ПОДЪЁМ, СУКА!!!
— Кхе, кхе, кха-а! А-а… П-прости… Прости меня, я больше не буду, НЕ БУДУ!!! — взмолилась уже совсем не мечница, давая понять магу-целителю, что та была уже сломана. Он был немного разочарован в неё, однако мучения женщины только начинались.
— Мне уже всё равно. Делай что хочешь, как будто ты со своей кочерыжкой что-то мне сделаешь. Ах да, ходить ты уже тоже не сможешь, уж поверь мне, — произнесла Кира, что своим исцелением не только вывела яд и остановила кровь, а также порвала ахиллесовы сухожилия. Вскоре Блейд попыталась встать, но лишь нелепо упала на землю и заплакала. У героя не было к ней сочувствия, также как и у неё не было его к своим бесчисленным изнасилованным жертвам, многие которых банально умирали после её ласк.
— Пощади меня, пожалуйста! Умоляю, — просила Блейд, склоняя свою никчёмную истоптанную голову, побудив Киру на один интересный вопрос.
— Скажи мне тогда пожалуйста, будь я на твоём месте, ты бы меня отпустила, умоляй я тебя о пощаде? — вопросила Кира, даже не ожидая какого-нибудь внятного ответа, что уменьшит то отвращение, что та чувствовала к этому созданию.
— Д-да! Да-да! Конечно! Понимаю, я бываю настойчивой, но если девочке правда не нравится, я её отпускаю! Поверь мне! — пыталась оправдаться никчёмная лезбиянка, и на ком-то её мольбы сработали бы, однако Киргот видел всё. Случаи, когда всё проходило мило и добровольно, были в подавляющем меньшинстве. В основном в дело шло снотворное или насилие.
— ПХА-ХА-ХА-ХА!!! Ясно-ясно, отпускаешь, конечно! Ладно, я дам тебе шанс, — всё ещё возвышаясь над Блейд произнёс герой в женском обличье.
— Правда?! Т-ты отпустишь меня?! — преисполнилась надеждой искалеченная мечница, поднимая свою голову к стоящей возле неё Кире.
— Конечно. Если выиграешь в одной небольшой игре, — начала маг-целитель, направляясь в неосвещённый угол комнаты.
— Какой… игре? — перепугано спросила Блейд у своего мучителя, тревожно ожидая, что же ей было уготовано.
— Всё очень просто. Игра называется «голод и похоть», — начала Кира, срывая чёрную ширму с трёх бессознательных нагих мужчин, которых за шкирку и подтащила к объятой страхом сломленной воительнице. — Вот с этими тремя уродцами тебе и придётся трахаться. Скоро они уже проснутся. Я их напоила одним зельем, и теперь они хотят лишь двух вещей, секса и еды. Они умрут примерно к утру. Чтобы выжить — убеди их, что ты женщина. Если нет — они тебя съедят. Удовлетвори их, и ты уцелеешь. Просто, не так ли?
— Н-нет! Чтобы я… с этими мужланами?! — не могла поверить уже не способная ни на что мечница в то, что ей предстояло сделать.
— Дело твоё, я не настаиваю. Выбор за тобой, — произнёс герой, открывая небольшую коробочку с вяленным мясом и откорковывая бутылку вина. Ещё один «гостинец» из занятого Блейд дома. У последней теперь был лишь один способ выжить, и вот, насильники начали просыпаться ото сна, как и кое-что ниже пояса. Единственным способом для жалкой героини выжить заключался лишь в том, чтобы отбросить свою гордость и вернуться в старые деньки её пребывания в темнице с кучей озабоченных мужчин. Она это понимала, а потому ей ничего не оставалось делать, кроме как еле функционирующими руками сбросить с себя корсет и трусы, но только она хотела встать, как порванные сухожилия дали о себе знать, и Блейд упала на пол. Ей, как и два года назад, предстояло умолять мужчин о сексе и пощаде страшных мужчин, и та от страха аж обмочила пол, но желание выжить было выше старых ран, а потому рвота так и не подступила к её горлу.
— П-пожалуйста… не ешьте меня… лучше трахните… — просила сломленная героиня, которой ничего другого и не оставалась, кроме как играть по заданным правилам.
— Серьёзно? Старайся лучше, или станешь их обедом, — сказала Кира, наслаждаясь изысканным вкусом куска вяленного коровьего мяса, запивать который приходилось вином прямо из бутылки. Увы, посуды для изысканного пира в заброшенном доме было не найти.
— А… П-п-п-прошу, поиграйтесь со мной! Вставляйте в-в-ваши члены!!! — возопила уже вовсе не мучительница, но жертва, после чего в неё идиот один засунул свой эрегированный до приапизма член. — БОЛЬНО! БОЛЬНО-О-О! БОЛЬНО-О!!! — выкрикнула Блейд. Это не был первый её раз, но отсутствие вагинальной смазки вместе с усиленными болевыми рецепторами сделали своё дело. Идиот два воспользовался свободным ртом. Но вот третьему не досталось ничего, и тот уже намеревался отгрызть кусок поясничной мышцы спины, но обездоленная героиня вовремя схватила его рукой за половой орган. По мере того, как насильница стала насилуемой, продуваемая ночными ветрами постройка стала наполняться запахом секса и безостановочно вытекающей из мужиков слюны. А пока она отчаянно ублажала их, Киргот и дальше ел мясо и запивал вином. Он даже в своём преображённом теле чувствовал, что ему хочется пива под такую трапезу, но увы, приходилось довольствоваться зрелищем, как мужененавистница, что в своём лицемерии за мужчину себя и выдавала, вернулась к тому, с чего начала свой путь. Она была сломлена. Полностью, и душой и телом. Ей всё ещё приходилось бороться с болью и страхом, совершая каждое движение через силу. Кровь хлестала из раны на спине, из разрываемого влагалища, но мужикам было плевать на всё, в том числе и на свою боль от постоянной эрекции. Голод ушёл, отступил и наступила сплошная всепоглощающая похоть. И вот, в неё кончили и бросили оземь. Слюна вновь начала течь на пол, давая лишь одну возможность на спасение.
— Не ешьте меня!.. Не ешьте! Я ещё могу… сделать вам приятно!.. — Блейд буквально умоляла взять её ещё раз, всё что угодно, лишь бы не смерть от их подгнивших зубов, присасываясь к одному и мастурбируя двум другим. На этот раз она раздвинула ещё и свой анус, приглашая осквернить ещё и задний ход. В итоге, насильники заняли все три дыры сломленной охотницы за девушками, низвергая ту до обычной портовой шлюхи. И хотел было Киргот рассмеяться, но вкусная еда и качественное вино как-то не располагали к тому, чтобы давиться ими от обычного желания посмеяться над глупой женщиной.
— А ты неплохо держишься. Того, гляди, и до утра доживёшь, — сказала Кира, доедая последний кусок вяленного мяса. И вот, протерев руки батистовой салфеткой, Киргот вознамерился совершить вторую часть своей мести. — Пора бы и подсобить тебе, позвать сюда твою любимую и обожаемую суку, — проговорил Киргот, перевоплощаясь в ненавистную ему и почитаемую чуть ли не как богиню ей Флер. Достаточно было лишь одного взгляда, лишь одной её улыбки, чтобы…
— Н-не смотрите… на меня… жалкую… принц…цесса Ф-Фле…р… — жалобно произнесла Блейд, вместе с тем, как силы покидали её. Именно эта жестокая женщина была единственным по-настоящему любимым человеком в её отвратной жизни, и теперь, когда она увидела, в какую же жестокую передрягу попала герой меча…
— Какая жалость, неужели ты сломалась? А ведь я хотела поддержать тебя, — саркастично заявил Киргот голосом Флер, или тем, что было максимально на него похоже. И прямо на глазах героя превратившуюся в сломленную куклу Блейд обкончали. Но самое интересное началось потом. Молодая женщина больше ничего не могла, ни встать, ни поднять руку, ни даже закричать. Потрясения накапливались, накапливались, и вот, искалеченная мечница наконец-то потеряла разум, и её, неспособную удовлетворить похоть трёх зверей, начали грызть. Первый начал с горла, разбрызгивая кровь повсюду, второй стал отрывать куски от живота, третий же рвал бёдра ещё недавно беспощадной воительницы. Они ели мясо, жрали жилы, упивались кровью и прогрызались чуть ли не до костей. Лицо с глазами было съедено полностью, груди искусаны до неузнаваемости, живот проеден до матки, которой тоже досталось, да ещё и под трупом образовалась ужасная зловонная багрово-коричневая куча. Вино в бутылке закончилось, и теперь магу-целителю только и осталось, что забрать белую сферу, ещё недавно бывшую мечом света Рагнарёком, возложить руки на каждого из трёх обезумевших насильников, останавливая сердце каждого из них, и уйти восвояси.
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ещё одна месть завершена! Остался только Буллет, этот больной чёрный психопат! — рассмеялся Киргот в облике Киры и покинул заброшенное здание с четырьмя трупами в дерьме и крови в нём. Теперь ничего не держало его в этом проклятом месте. Пришла пора возвращаться домой.
