Киргот сидел за одним столом с Фреей, Сецуной и Евой. Последняя нервно крутила подол своего платья, пытаясь не расплакаться от стыда. После того, как она сама призвала его к действию, девочка чуть ли не сразу же воззвала к усопшей матери и потеряла сознание. Худшего оскорбления мужскому достоинству просто быть не могло. Продолжать значило лишь одно — насиловать бессознательную девочку, которая потом останется с ужасной травмой.
— Не думаю, что мама тобой гордится. В следующий раз хорошо подумай, прежде чем соблазнять мужчину, — сделал укоризненное замечание своей новой союзнице маг-целитель под одобрительные кивки его спутниц.
— Господин прав, — как обычно немногословно высказалась Сецуна.
— Да. Было крайне невежливо давать нашему лорду надежду, а потом падать в обморок. Он за тебя волновался, — объяснила Фрея, которая готова была позволить своему любимому взять её, дабы он порадовался, но не так же, чтобы ему, с упавшим от удивления членом на всеобщее обозрение, пришлось укладывать её на сенную кровать.
— Это ты виноват! Я не ожидала, что вот так встанешь и начнёшь меня домогаться! — выкрикнула чернокрылая, совершенно не готовая к тяготам взрослой жизни.
— А что мне ещё было делать? — решил поинтересоваться юноша, который попросту не понимал, чего она ещё хотела после подобных заявлений.
— Не знаю! Отвали! — пожелала прекратить весь этот неловкий разговор демоница, боящаяся, что если он продлится ещё чуть-чуть, то она сгорит от стыда.
— Ну хорошо. Чернокрылые — это полноценные демоны. Так каких же чудовищ вы можете приручать? — вопросил Киргот, вспоминая первый мир, где её не сопровождала никакая магическая тварь, и лишь чёрные тени, души её собратьев, помогали ей в бою.
— Чудовищ? — переспросила Ева, не ожидавшая перевода разговора на эту тему, в то время как Фрея с Сецуной вместе ушли в угол, дабы бывшая принцесса могла поболтать со своей подругой.
— Ну да. Такие же есть? — решил уточнить герой, ни разу не видевший, чтобы у демонов не было особых чудовищ, которые могли бы вступать с ними в симбиотические отношения.
— Конечно, просто… С ней трудно справиться, плюс нужно пройти испытание, — неуверенно произнесла королевна, намекая на недюжинную силу, что понадобится ради его прохождения. Такие условия к своим хозяевам выставляли лишь самые могучие
— С испытанием я могу тебе помочь. Мне нужна любая сила, — сказал Киргот, желавший заполучить всю необходимую ему мощь, чтобы сокрушить королей демонов и людей. Сомнения, с которыми говорила девчонка, выдавали лишь то, какими же могучими были эти создания. — Ну так что это за чудище такое?
— Это, в общем-то, и не чудище. Это божество, — поразила внезапным откровением невысокая демоница.
— Божество, да? У него есть имя хотя бы? — спросил маг-целитель, чьим распахнувшимся глазам предстали сотни новых возможностей.
— Это вестник смерти и чумы, птица Каладрий, — с благоговением выговорила девчонка, побуждая Киргота порыться в своей памяти.
— Та самая из легенд? — поразился он тому, что ему открылось, ведь сказания об этом создании ходили среди всех разумных рас, ведь та чума, что распространилась из-за трупного яда чудовища в Раналите, даже близко не стояла с тем, что мог обрушить Каладрий на целые государства. К счастью, по большей части это божество предпочитало чуму пожирать, чем и обрело свою славу в объятых смертельной хворью людских королевствах. Было это давным-давно, но слава об этом так и не канула в Лету. Были, впрочем, и другие истории. В частности, о том, что мясо сверкающей птицы даёт бессмертие и вечную молодость. Ведомые жаждой вечной жизни, люди собрали на охоту за этим существом тысячу солдат. Всё закончилось тем, что оно обрушило на них и на их земли, в которые выжившие пытались вернуться, чумной ветер, унёсший жизни десятков тысяч человек. После этого птица лишь пожрала свою же болезнь и отправилась назад в своё логово.
— Я хочу её. Ты знаешь, где она живёт? — задал вопрос Киргот, совершенно не заботясь о трудностях и тяготах, которые ему предстоят. В конце концов, ему ещё не встречалось ни одной угрозы, которой он бы не мог преодолеть, а потому гордыня уже давно начала одолевать его душу.
— Ты что, из ума выжил?! Ты же умрёшь! Неизвестно, сколько стран она стёрла с лица земли! — предупредила крылатая девочка, предостерегая от таких глупостей, как попытка подчинить себе полноценное божество.
— Ева, ты же хочешь покончить с действующим королём, чтобы спасти своих людей? Ради этого нам нужна сила. Даже если придётся рискнуть ради неё всем, — убеждал её юноша, давя на самое больное — судьбу её народа. Самим же им двигала более тривиальная цель — он попросту хотел себе новую зверушку на замену раптору, которая бы решила за него чуть ли не все проблемы мира.
— Так-то оно так… Но я просто не переживу этих испытаний! Мне же… придётся иметь дело со страшными болезнями! — вскрикнула королевна, вспоминая судьбу тех, кто пытался пройти испытание — они просто не вернулись. Или поселились в её крыльях. Ему не особо нравился её страх, в конце концов, именно из таких трудных решений и состояла вся жизнь монарха, которым ей и предстояло стать. Он не мог делать за неё всё, разве что этот один раз…
— Ты забыла? Я — герой-целитель. Я способен излечить любую чуму, даже если она наслана божеством. Риск всё равно есть, но со мной у тебя будет в разы больше шансов, — успокоил черноволосую демоницу молодой человек, в то время как сам он желал могущество, способное повергать целые армии, даже если придётся поднимать свою лечебную магию до наивысшего шестого круга. Такой была мощь этого божества, и он уже мечтал о нём. Да, оно будет подчиняться лишь приказам Евы, но к тому моменту и Ева, по задумке Киргота, будет подвластна его воле.
— Я поняла. Но прежде, есть условия, без которых ничего не выйдет, — обозначила девочка, обрывая закипающую спесь в сердце героя в виде желания сделать птицу-божество своим ездовым животным.
— Какие такие условия? — переспросил маг-целитель, готовясь к перемене в своих планах.
— Для начала — положение звёзд. Нужно выдвинуться через две недели, чтобы дойти до места дней за пять. Следующий шанс пройти испытание будет только через три недели, — объяснила демоница, натолкнув юношу на мысль, что до этого времени это величественное создание будет сокрыто за неким непроницаемым магическим барьером, берущим свою силу либо от самой белой птицы, либо от опасающихся последнюю чернокрылов. Так или иначе, жадному до лёгкой силы Кирготу только и оставалось, что ждать заветного дня.
— Что ж, понятно. Зайдём за Каладрием, ты его подчинишь, а потом пойдём устраивать переворот. Фрея, Сецуна, останьтесь тут, защищайте Еву! — крикнул герой своим спутницам, сидевшим на сенной кровати, в которой колдунья пересказывала описания и легенды из книги заклинаний.
— Угу, — согласилась волчица, подходя к своему господину, дабы проводить его в очередной путь.
— Положитесь на нас, — добавила волшебница, оставившая свой талмуд открытым на нужной странице. Как и воительнице, ей хотелось попрощаться со своим любимым. Хотя бы взглядом.
— Постой-постой! Твоё лицо ведь уже видели! — выкрикнула чернокрылая девчонка, подразумевая, что хоть нападавшие на них свирепые быки и были убиты, вокруг всё равно было полно посторонних глаз, некоторые из которых вполне могли принадлежать таким же искателям лёгких денег от убийства или захвата черноволосой.
— Ну что ж, — выдал Киргот, кладя свою правую, сияющую магической печатью, руку на своё лицо, искажая его и изменяя как мимические мышцы, так и окрашивая волосы в чёрный, да прибавляя им немного в их росте. — Вуаля. Теперь всё в порядке. Я мог бы и твоё поменять, если хочешь, но ты мне нравишься такая, как ты есть. Ну всё, пока.
— Подожди! Так то лицо, что я видела, оно тоже ненастоящее? — задала вполне логичный вопрос Ева Риз, в которую весь этот маскарад навёл на неприятные воспоминания о трагедии чернокрылов, когда друзья стали врагами.
— Да. По-настоящему я выгляжу немного по-другому, — признался Киргот, который, однако, не желал срывать с себя маску сильного и могучего мстителя. Обстоятельства к этому не располагали.
— Надеюсь, когда-нибудь ты мне его покажешь. Наверняка оно такое же мерзкое и извращённое, как твоя душа, — съязвила королевна, представляющая там старого злобного разбойника, прячущегося за лицом юноши.
— А вот это было уже обидно, — ответил маг-целитель, который, хоть и не особо любил своё обличие четырнадцатилетнего мальчика, всё равно считал, что оно по крайней мере не отвратительно, если не сказать больше.
— Настоящее лицо господина очень красивое, доброе, и очень нежное, — выговорила Сецуна, ласкаясь к его правой руке. Девочка была молода, и её ребяческий вид её хозяина был ей гораздо ближе, нежели лик почти что полноценного мужа.
— Я согласна. Я как увижу вас с ним, так и затискаю, — как обычно вклинилась в разговор после подруги заливающаяся румянцем Фрея, для которой настоящее лицо её любимого уже давно не было лицом, связанным с ужасом. Это была его истинная личина, повидавшая много боли и тягот, с которыми теперь она надеялась помочь ему. Лишить героя этих накопленных тяжб, или хотя бы облегчить его ношу, даже если всё, что она могла — это обнимать его во время сна. В конце концов, пусть он лишь один раз показал им мордашку Кира, его игрушкам хватило этого, чтобы влюбиться в выброшенного даже им самим из-за его слабости и мягкости юнца, каждая по своей причине. Сам же Киргот считал своим настоящим лицом именно что зрелого демона отмщения.
— А вот этому я уже рад. Я вернусь с подарками, ждите, — радостно выразился маг-целитель, подмечая, что в своей любви к этой двоице он проявлял слишком много нежностей, зато подобным образом все представления красноглазой королевны банально оказались разрушены, что было видно по её опозоренному личику.
— Да-а! — промяукали в унисон волшебница и охотница, не желавшие отпускать руки своего мужчины, однако ему была уже пора уходить. Он стремился к знаниям, знаниям о желанной им принцессе Норн, знаниям о тех, кто охотился на Еву, и знаниям, где же они скрываются, дабы наведаться к ним ради «воспитательной беседы» с саблей наперевес. Он желал хорошенько помахать ею, дабы вновь упиться своим могуществом.
