Покинув пределы ненавистного государства Джеорал, Киргот с двумя девушками, прелестной волшебницей Фреей и милой воительницей из племени ледяных волков Сецуной, направлялись на рапторе, ездовой рептилии, в Браньку, город, в котором спокойно уживались и люди, и демоны. В этом городе у героя-целителя было три цели. Первая: скрыться от преследования сил Джеорала после того, что он с бывшей принцессой Флер устроил в Раналите, когда девушка побудила горожан к восстанию. Вторая причина заключалась в том, что маг-лекарь желал разузнать хоть что-нибудь о сребровласой девушке с чёрными крыльями, бывшей в первом мире королевой демонов, и раз уж в данный момент этот пост занимал огромный демон-химера с длинными когтями, то предстояло разбираться с ситуацией по мере развития событий, первым из которых юноша рассчитывал устроить их с девушкой встречу. И, наконец, была третья цель — принцесса Норн, единственная союзница героя в первом мире и наиболее вероятная виновница гибели его односельчан во втором. В их последнюю встречу до стирания проклятых четырёх лет он пообещал победить её, и это отлично складывалось с предстоящей местью.
— Господин, давай поторопимся, запах дождя становится ближе, — заметила сидящая под руками молодого человека молодая волчица, принюхиваясь к воздуху.
— Да, надо бы. Найдём укрытие, а то ехать под дождём — это то ещё «удовольствие», — подметил целитель, взирая на облачное небо. Мало того, что с неба вот-вот сорвётся ливень, так ещё и компания устала после целого дня практически непрерывных скачек.
— Извините, мой лорд, а вы купите мне новый посох, когда мы приедем в этот ваш город? — спросила героиня магии, желая поскорее избавиться от её волшебного инструмента.
— Конечно, если ты хочешь. Там они как раз продаются. А что, я же починил твой, — подметил Киргот, вспоминая, как он заделал трещину в малахитовом навершии.
— И я вам благодарна за это, но боюсь, ещё немного и он разлетится прямо у меня в руках, — пожаловалась девушка, не желающая, чтобы целителю потом пришлось доставать из неё осколки.
— А вот это уже серьёзно. С твоей-то силой это вполне вероятный исход, — прикинул маг, расценивая силу своей спутницы. Её посох, который юноша купил её ещё в Раналите, был более чем надёжен для обычного заклинателя, но вот магия шестого круга уже ужасно болезненно отдавалась в волшебный инструмент. Самым лучшим решением было бы добыть либо личный посох Флер, гораздо более прочный чем то, что было доступно, или вовсе украсть из сокровищницы белую сферу, дабы из неё получился легендарный посох Ванаргард. Однако, первый вариант отпадал, ведь пока Кир насиловал жестокую принцессу из мести, лучший в королевстве проводник магии сгорел, а рисковать идти в бой с трофеем своего отмщения на руках было верхом идиотизма. Всё это оставило героя в положении, в котором ему обязательно было обзавестись новым посохом для своей игрушки, достаточно крепким, чтобы не сломаться при очередном мощном заклинании и достаточно качественным, чтобы не принизить мощь героини. Предыдущий ремонт был лишь временным решением. И не только Фрея нуждалась в чём-то могучем, Киргот и сам желал божественное оружие в своё распоряжение, привилегией владеть которым обладали лишь герои. Как следует из названия, создавали его не людской рукой, но в божественных кузницах, а потому это было лучшее из орудий убиения, что можно было желать. И маг-целитель желал. Желал как ребёнок новую игрушку, что аж в сердце щемило. Лишь у него не было божественного оружия в первом мире, а потому он всегда с завистью посматривал на то, чем обладали его мучители. Посох Ванаргард из ветви мирового древа обладал возможностью проводить через себя и преумножать любую магию, двуручный меч Рагнарёк своим светом исцелял своего владельца и наделял его мифической силой, пушка Таслам, питавшаяся от магии стрелка, фокусировала и выпускала волшебные заряды, каждый из которых нёс в себе разрушительную силу магии пятого круга без необходимости читать заклятия на языке богов. Или том, что из него получилось с веками, ведь для общения он давно не использовался, а потому на синтаксис всем было наплевать, лишь бы магия работала как надо.
— Фрея, Сецуна, какое оружие подойдёт мне, как думаете? — поинтересовался Киргот, выныривая из лингвистических раздумий. Сфера принимала тот облик, который желал герой, и если тот же маг мог уверенно сказать «хочу посох, который не ломается», или «кольцо бесконечной маны», то вот в случае юноши, обладавшим огромными познаниями во всех возможных формах поединков, пусть и не везде у него был талант, открывалось огромное поле для спекуляций.
— Бери меч, господин, — кратко ответила волчица, никогда толком-то и не видевшая хозяина своего сердца и своей цепи сражающимся другим оружием, кроме как булатной саблей, разве что в недавней тренировке он использовал магию, но силы она в ней совершенно не чувствовала.
— Да, я думаю, вам нужно что-то не особо тяжёлое, и очень острое. Как ваша сабля, — сказала волшебница, как и воительница, полностью разочаровывая Киргота своим воображением. Он действительно очень сильно полагался на украденный из головы Клехии стиль Крайлетов, однако своей основной силой его он не считал. Магу-целителю, вообще, полагалось иметь при себе благословенный посох, который можно было бы прикладывать к чужим ранам и увечьям, однако искалеченный душой юноша никак не был святым праведником, готовым прятаться за спины своих товарищей. Ему не нужен был проводник его силы, дабы лечить, не нужен он был ему и чтобы убивать. Конечно, без него стихийная магия значительно усложнялась, но с этим молодому человеку отлично помогал голубоватый амулет, подаренный ему отцом Сецуны, пускай эти колдунства всё ещё трудно ему давались.
— Спасибо, я подумаю над этим, — поблагодарил девушек рыжеволосый целитель, подбросивших ему пищу для ума. Ему не было смысла думать как магу-целителю, ведь своей силой он воровал способности у других, накладывая их на свои внушительные физические показатели, а потому надо было рассуждать нестандартно. Так или иначе, все эти думы были бесполезны, пока Киргот не обладал хотя бы одной такой сферой. Добыть такую можно было двумя путями. Первый — проникнуть в сокровищницу Джеорала, хотя мало того, что это было ужасно далеко, так ещё и не факт, что после «смерти» принцессы Флер её не отдали кому-нибудь другому. И второй путь заключался в том, чтобы забрать её из хладных рук уже успевшего начать сходить с ума педофила-психопата Буллета или полубезумной лезбиянки Блейд, и такой вариант юношу более чем устраивал.
— Господин, ты опять замышляешь что-то очень плохое, — произнесла Сецуна, не отрывавшая взгляда от отвратительного оскала своего хозяина.
— Ха-ха-ха! Нет, что ты, я думаю о прекрасном, — ответил Киргот, любуясь красотой фиолетового неба и предвкушая предстоящую месть. Он думал о Блейд, которая из-за своих травм уже давно стала жестокой маньячкой-насильницей для девушек, которых она повстречала на своём пути. А ещё больше она убила мужчин, некоторые из которых даже не сделали ей ничего. Герой крайне надеялся встретить вместе с Норн ещё и мечницу, дабы отплатить ей по счетам.
— Вон там поляна, там лагерь и разобьём! — крикнул юноша, направляя ящерицу к небольшой лесной полянке, где можно было без проблем разбить лагерь. Он уже ощущал первые капельки дождя, спрыгивая с рептилии и помогая это сделать Фрее. Сецуна же и сама была более чем в силах спуститься. Троица, взаимными усилиями, как можно быстрее поставила палатку и получила надёжный кров.
— Фух, если бы не Сецу, пришлось бы нам мёрзнуть под дождём, — сказала героиня магии, переводя благодарный взгляд на свою подругу.
— Хм! У Сецуны острый нюх на такое, — заявила волчица, гордо поднимая свой милый носик. Вообще, даже если бы она и не предупредила о дожде заранее, у команды всё равно была бы возможность укрыться от него, ориентируясь уже на огромную чёрную тучу. Впрочем, вмешиваться в минуту славы своей верной рабыни юноша совершенно не собирался. Наоборот, он погладил её по голове, отчего та счастливо улыбнулась.
— Ну и льёт. Из палатки и ноги не высунешь, — заметил Киргот, радовавшийся за то, что додумался бросить седельную сумку рядом с собой, там, где её содержимое не попортит ливень.
— Боюсь, костра нам тут не разжечь, — посетовала Фрея. Маг-целитель был не против выйти и поохотиться, благо его плащ не промокал, но без костра готовить дичь банально было негде.
— Ну что ж, кому росомахи? — шутливо выдал юноша, вытаскивая из сумки свёрток совсем недавно засоленного мяса, хлеб, а вместе с ними ещё и три кружки воды, дабы потом не пришлось страдать от жажды.
— Мне! — в унисон выкрикнули две девушки, в ответ на что герой положил на землю жестяную тарелку, на которой стал нарезать мясо тонкими ломтиками, которые клал на сухой чёрный хлеб.
— Вот, держите, — проговорил маг-целитель, давая два простых бутерброда. Вкусом они совершенно не выделялись. Не было ни масла, чтобы подсластить сухой паёк, ни супа, чтобы не пришлось давиться всухомятку. Хотя бы между их задницами и холодной землёй была тёплая простынь. — Да, и ещё. Фрея, подлей нам воды.
— Да, мой лорд, — ответила девушка, из указательного пальца наливая немного пресной воды в каждую из трёх жестяных кружек. В этом заключалась сила героини магии, мир не связывал её возможности всего двумя стихиями, она могла как разжечь костёр, так и налить водички, лишая трио необходимости возить с собой ещё и пресную воду.
— Спасибо, Фрея, — поблагодарил её герой, запивая сухую закуску кристально чистой водицей.
— Господин, Сецуна хочет спросить. Если Джеорал — страна людей, то разве стена не должна быть на Браньке? — вопросила волчица, интересующаяся судьбой этого уникального города.
— О, это довольно любопытный вопрос. Видишь ли, когда-то он действительно стоял на границе человеческих владений, но его бросили, — объяснил Киргот, вспоминая кое-какие уроки со своим преподавателем в дворце, хотя теперь подкрепляли эти знания множество других.
— Как бросили? — включилась в разговор любознательная колдунья.
— Очень просто. Когда Джеорал спровоцировал демонов на полномасштабное наступление, королевство выставило защитный фронт. Там, где теперь стоит та самая стена, — продолжал Киргот, заметивший, что интересная беседа скрашивала его пресный ужин.
— За этим фронтом они всех бросили?
— Именно так. Один городишка, несколько деревень — всё это принесли в жертву, чтобы остановить демонов возле границы. Знаете, тут не всегда был Джеорал. Когда-то тут было ещё три государства, но королевство их завоевало, разграбило, и теперь вы даже их названия нигде не найдёте. И подонки при дворе были бы рады, чтобы и с Бранькой так же случилось, но мало того, что город устоял, так ещё и оказалось, что люди с демонами живут там в мире. Представьте себе их шок. Им официально пришлось признать, мол, это не город королевства Джеорал, а анклав Брантской империи. Полная глупость, ну а кто их осудит, раз уж глупости — специальность этого помойного государста? — объяснял Киргот, как город людей стал обителью терпимости, якобы под контролем умирающей державы.
— Сложно, — призналась волчица, опуская свои уши. Если бывшая принцесса с удовольствием вникала и запоминала, то у воительницы уже закипал мозг от этих данных.
— Зато интересно. Ну да ладно, одно дело — рассказывать, а другое — увидеть самим. Вы всё поймёте, когда мы туда доберёмся, — высказался герой, который и сам хотел найти там ответы на свои вопросы. В первую очередь — как избирается король или королева демонов, и лучшего место, чем Бранька, для этого просто не существовало.
— Скоро мы доберёмся, и Сецуна станет сильнее! Там водятся сильные монстры, Сецуна их всех порвёт и станет сильной как господин, — выговорила гордая волчица, сжимая левую руку в кулак и вздымая её ввысь. Учитывая, что она в это время поедала бутерброд, смотрелось это не столько грандиозно, сколько мило.
— И мне тоже следует над этим подумать. Чтобы нести добро и справедливость от вашего имени, нам нужна сила, мой лорд, — присоединилась к воительнице из племени ледяных волков Фрея, в поведении которой не было ничего необычного, однако в словах «добро и справедливость» чувствовалась некая фальшь, которую Киргот решил списать на её недавнее откровение про безразличие к убитым ею людям.
— Хм, как скажете. Здесь опасно, дополнительные тренировки нам не помешают, — подметил маг-целитель, прикидывая, сколько времени им понадобится. Земли могучих демонов, под стать им, были крайне опасным местом для неподготовленного человека или нелюдя. — Но придётся заняться этим завтра. Дождь не сдаёт своих позиций.
— Господин, Сецуна хочет погреться, — выдала девочка, одной снимая с юноши его плащ, а другой уже пролезая ему в штаны.
— Сецу, ты… Я тоже хочу, лорд Киргот, — не осталась в стороне волшебница, прижимавшаяся к плечу своего любимого.
— Ну хорошо, греться так греться, девочки, — выговорил герой, развязывая бантик на топике Сецуны, что удерживал её одежду, подмечая краем глаза, как Фрея снимала с себя ошейничек и льняное платье. А когда Киргот обнажил грудь волчицы, та в ответ сняла с него сначала жилет, а потом и наручи с рубахой.
— Спасибо, что не продал его, господин, — произнесла девочка, беря в руки амулет её отца. Она ожидала, что её хозяин продаст его при первой же возможности, но тот бережно носил его на себе.
— Как-никак, это твоё приданое. Получается, ты моя жена? — задал вопрос герой, в то время как с него снимала сапоги уже нагая волшебница.
— Сецуна это Сецуна, а господин это господин, — сказала девочка, уводя свой взгляд вниз, к земле. Она была смущена и обрадована такому предположению, но менять в их отношениях ничего не хотела.
— Ха, как скажешь, — выдал юноша, прекрасно понимавший настроение своей рабыни. Когда-нибудь он планировал растопить её лёд и дальше, но сейчас их обоих всё устраивало.
— А кто для вас я, мой лорд? — заодно поинтересовалась и Фрея, прижимавшаяся к крепкому плечу своего мужчины. Руки же её невольно тянулись вниз.
— О, ты моя игрушка. Моя любимая игрушечка, — ответил маг-целитель, обхватывая затылок девушки и сковывая её в поцелуе. Именно этим для него она и являлась. Любимой, незаменимой, полезной, но игрушкой. Просто игрушкой, которую он из своей прихоти изменил и возлюбил. Изначально это была принцесса Флер, грозившаяся в очередной раз разрушить юноше жизнь, но он взял всё в свои руки. Сама Фрея прекрасно понимала своё место и частично помнила свою жизнь, а что не помнила — вычитала из своей же биографической главы из книжки, что тайком приобрела в Раналите. Она одновременно любила молодого человека, и, время от времени, ужасно терзалась за свои поступки перед ним. И за своё место любимой игрушки она была благодарна, ведь он не просто взял её в рабство, оставив от её покоев горящие руины, он о ней заботился и оберегал, пускай она и должна была быть для него лишь ходячей волшебной баллистой.
— Нх, господин, — простонала Сецуна, стягивая штаны с юноши. Её взору предстала крепкая башня, к которой волчица как обычно прильнула своим игривым язычком. На этом этапе она уже была мастерицей ротовых ласок, ведь так она получала своё «будущее». Размеренно и методично девочка посасывала крепкий член своего господина, пока тот лишь тяжело вздыхал на пару с разгорячённой волшебницей, к промежности которой его левая рука и тянулась. Наконец, когда семя уже готово было вырваться из налитого кровью жезла, воительница приготовилась и приняла в себя всё что мог дать ей её хозяин. Та потянулась к его груди, облизывая его стальные мускулы, но Киргот, желавший как можно быстрее вонзить в неё свой ослабевающий клинок, развернул волчицу и после смачного шлепка по её упругой задницы вогнал в лоно волчицы свой шест. Девочка стонала и ревела от радости, и целитель не сбавлял своего напора. Дабы не позволить члену упасть после первого оргазма, он двигался резко и напористо, игнорируя боль, идущую из его предстательной железы. В конечном итоге неудобства отступили, и можно было наслаждаться жёстким соитием по-собачьи не отвлекаясь на пустяки. Разве что Фрея то и дело лезла целоваться, да и опираться о Сецуну приходилось лишь одной рукой. Желая сменить позу, Киргот высвободился из хватки волшебницы, чтобы перевернуть свою рабыню на спину и раздвинуть ей ноги. В такой-то позе он и вонзился в её узенькую щель, растянувшуюся под размеры мага-целителя. Фрея теперь прислонилась к груди любимого, одной своей рукой обхватывая его шею, а другой — развлекая себя. Она могла бы вылизать Сецуну, но что ей, что колдунье, больше нравилось заниматься этим с Кирготом, а не друг с другом, а потому ей только и оставалось, что предавать себя ласкам своими же пальцами. Ногти её были постоянно коротко подстрижены небольшими ножничками, ведь под длинные забивалась грязь, они легче ломались, да и вообще мешали в таких деликатных моментах. В конечном итоге, молодая волчица громко выкрикнула «Господин!» и кончила от того напора, коим её одарял юноша. Осталось только уложить её на простыню и обернуться к другой.
— Ну что, заждалась меня? — вопросил целитель, стирая слезу с щеки перевозбуждённой колдуньи. Он поцеловал её с языком, после чего уселся, позволяя девушке самой задавать свой ритм. Опиралась она на пресс Киргота, безумно поднимаясь и опускаясь. И если в руках силы ей откровенно не хватало, то вот ноги её были могучи и сочны. Раз за разом она то приседала, то опускалась, пока герой не решил сам начать двигать тазом в унисон девушке, заставляя ту стонать на всю округу. Чудовищ герой не боялся, даже без тех самых дорогостоящих свеч, ведь в такие холодные мокрые вечера они предпочитали прятаться по норам. Нашёл свою нору и Киргот, в ней было мокро, слякотно, но до одури тепло и уютно. Сецуна успела оправиться после дикого оргазма, и ей хотелось продолжения банкета, однако, удобного места, где можно было бы пристроиться, видно совершенно не было. И когда та уже собиралась загрустить, не видя даже малейших намёков на уходящую прыть колдуньи, герой рассудил, как можно решить эту проблему.
— Эй, Сецуна, садись мне на лицо, — предложил юноша, собираясь наградить свою верную воительницу из такого, казалось бы, неловкого положения. Но его такое не волновало. Он был хозяином в этой палатке, в этом лесу, в этой жизни. И провести свой вечер, вдыхая аппетитные ароматы ласкаемой его языком щёлки своей верной хвостатой спутницы для него было отличным вариантом. Долгая ночь только началась…
