Киргот гордился своей мужественностью. После того, как герой изящно склонил Клехию Крайлет, великого мастера меча, к тому, чтобы та открылась ему, приняла его в своё сердце и свою плоть, он сделал всё, что было возможно с его стороны, дабы она была удовлетворена и телом и душой. Теперь девушка лежала с ним в одной постели, цепляясь за его руку. В своей абсолютной беззащитности она проявляла к нему максимальное доверие. Её неопытность не позволила ей различить, где страсть, а где любовь. Целитель, в свою очередь, с удовольствием готов был воспользоваться её сексуальным влечением, на пару с эффектом от магии гипноза, в своих целях. Подобного Кир, уже успевший вернуться в облик Киргота, и ожидал, но не до такой степени, чтобы она почти что поклялась ему в вечной любви. Впрочем, если ей так хотелось, то он всегда был рад притворится, будто и сам души в ней не чает. Да и притворятся особой нужды не было. Клехия была красивой, стройной, женственной в постели и мужественной на поле битвы. Сильнейшая мечница Джеорала была лучшим из всех его возможных в данный момент приобретений. Аккуратно, чтобы не разбудить спящую девушку, герой освободил руку из её крепких объятий, да встал с кровати. Фехтовальщица была прекрасно сложена, а её прикосновения были непередаваемо приятными. Но не затем, чтобы любоваться на неё, он встал с ложа. Окрасив правый глаз в нефрит, маг решил взглянуть на волшебную статистику Клехии. Как Киргот и ожидал, её предел уровня поднялся до пятьдесят второго уровня. Он совсем не возражал против того, чтобы сделать свою новую игрушку потенциально сильнее, хотя сомнения в том, не вылезет ли подобное ему боком, всё ещё оставались. Наконец, запертая дверь в комнату с лёгким скрипом распахнулась, дабы явить светловласую девушку-зверолюда и розоволосую колдунью, чьи глаза всё так же сияли ядовитым изумрудом.
— Господин, Сецуна принесла поесть, — сказала девочка Кирготу, который подошёл к принцессе Флер, дабы вновь превратить её назад в свою любимую служанку Фрею. Она сделала небольшой поклон и ушла вниз в обеденный зал. Она хотела побыть одна и разобраться в своих чувствах.
— Спасибо, Сецуна, — поблагодарил целитель молодую воительницу, беря из её рук поднос с похлёбкой, рагу, хлебом и салатом с беконом. Именно этого его нагому телу и не хватало после страстного секса.
— Берегись эту женщину, — предупредила Сецуна, не желая ни на миг забывать обо всей той мощи, коей обладала спящая мечница. Её холодные аквамариновые глаза выражали подозрение и обиду по отношению к Клехии.
— Ха-ха, только не говори, что ты ревнуешь, — произнёс Киргот, понимая, что хотя волчица и любила героя, она не осмеливалась высказываться против его похождений в силу своей уже чуть ли не рабской привязанности.
— Сецуна ревнует. Но Сецуна — рабыня хозяина, и не может иметь его только для себя, — объяснила девочка своим привычно ограниченным языком. Киргот находил это в ней милым.
— Вот это хороший настрой. Как раз подходит моей игрушке, — сказал герой-целитель, осознавая, что волчица прекрасно понимала своё положение. Такое уж ярмо она на себя взвалила. После того, как маг своей саблей отвоевал свободу для племени ледяных волков, Сецуна решила без остатка отдаться воле своего спасителя. Тот же, смотря на всё это, решил немного приободрить её, накормив ложкой похлёбки через поцелуй. Одна, вторая, третья, казалось бы, это должно было вернуть улыбку волчице, но этого так и не происходило.
— Скажи мне, что тебя волнует? — спросил красноглазый юноша у воительницы, ощущая её обеспокоенность.
— Эта женщина, Клехия, с ней сложно. Она отдаст тебе всё, даже свою жизнь, но потребует того же. Она будет требовать от хозяина слишком многого, в том числе и честности, — заявила на удивление проницательная в этом вопросе Сецуна.
— Да неужели? — выдал герой, осматривая сначала свою смекалистую рабыню, а затем переводя взгляд на свернувшуюся под одеялом в позу эмбриона девушку.
— Почему ты так думаешь? Ты ведь только сегодня её встретила, — поинтересовался целитель, всё ещё не понимающий, на основании чего девочка сделала подобный вывод. А пока она готовилась дать ответ, он решил приступить к вечерней трапезе. На тарелке с салатом лежали три ломтика бекона, небольшой омлет и свежая капуста с помидорами. Рядом была наполовину опустошённая миска с похлёбкой. На вид всё это было не самыми аппетитными блюдами, но яства были вкусными, а главное — сытными.
— Моя подруга была такой же. Поэтому Сецуна знает. С такими можно поиграться, но не больше, господин, — предупредила девочка, не особо желавшая, чтобы её любимый хозяин связывался с этой опасной женщиной.
— Не бойся, всё будет хорошо. Клехия всё-таки взрослая, — заявил герой, чтобы успокоить волчицу. Но не себя. Неприятная капелька холодного пота потекла по его нагой спине. Он не хотел пересекать описанную Сецуной черту. Иначе последствия были непредсказуемыми, особенно учитывая специфику отношений между Кирготом и его женщинами. Впрочем, всё это могло оказаться лишь фантазиями ревнующей волчицы, и тогда все опасения окажутся беспочвенными. Герой, прожёвывая очередной кусок бекона, который он запивал чашкой молока, решил всё-таки присматриваться к мечнице, дабы та не застала его врасплох.
— Прости, что не смогу составить тебе сейчас компанию, — извинился целитель перед своей рабыней. Та уже успокоилась и лишь печально поглядывала на своего хозяина. Сама она, если и была голодной, то беспокойство полностью перекрыло собой весь её аппетит.
— Сецуна понимает и не жалуется. Просто… Сецуна рада, что господин печётся о ней. Сецуна хочет, чтобы завтра господин её любил ещё и за сегодня, — пожелала девочка, а целитель в ответ подошёл к ней, погладил её по головке и, на следующий миг, нежно ухватил её за затылок и поцеловал. Киргот помогал волчице повышать её предел уровня, но это был лишь приятный бонус к хорошим ощущениям, которые тот испытывал от близости с воительницей. Герой с радостью готов был исполнить её прошение. Ради неё и ради себя.
Киргота печалило то, что он так и не смог собрать всех за одним столом. Фрея ушла в обеденный зал, Сецуна была не голодна, и Кирготу пришлось есть чуть ли не в одиночестве, учитывая безучастную мину волчицы. Закончив трапезу и одевшись, он спустился вниз, дабы отдать обслуге тарелки и отвести свою колдунью в комнату. Он нашёл её за самым дальним столом. Перед ней стояла миска с фирменной похлёбкой, однако деревянная ложка так и ждала своего часа. Видя, насколько бывшая принцесса была расстроена в тот момент, герой подсел рядом с ней, хотя она, казалось бы, даже не заметила.
— Почему не ешь? Уже всё остыло, тебе подогреть? — поинтересовался Киргот, вспоминая какое-нибудь слабенькое заклинание огня, чтобы вновь придать похлёбке тепла.
— А, лорд Киргот? Нет-нет, спасибо, я… не хочу. Извините, что потратила ваши деньги, — ответила Фрея. Её гложило много вещей. В первую очередь, она ревновала своего принца к мечнице, но не хотела поднимать эту тему, дабы не добавлять к беспокойствам героя ещё и это. Она готова была терпеть его любовные подвиги, готова была называться его игрушкой, лишь бы он был счастлив. Маг мог быть сколь угодно уверенным и могучим днём, но ночью он превращался в перепуганное дитя. И это было вторым поводом для беспокойств со стороны героини магии. Когда магия Киргота превратила её в принцессу Флер, когда она была ею, то девушка перепугалась, насколько же легко ей давалось перевоплощение в усопшую принцессу. И какие смешанные чувства она ощущала при произнесении имени «Кир». Её терзала злоба, презрение и вина, с которыми она отчаянно боролась, чтобы они не навредили спектаклю перед Клехией. Ей было не ясно, откуда исходили эти чувства, и на кого они были направлены. Но что-то подсказывало ей, что именно в этом крылась разгадка причины кошмаров её любимого.
— Нет, так не пойдёт. Ut vapor, — произнёс герой, и из его руки вырвалась струйка горячего пара, направившись на холодную похлёбку. — Пора кушать, — произнёс целитель, прежде чем ложка наполнила его рот. Немного пережевав, Киргот слегка взял девушку за подбородок и начал кормить её через поцелуи. Это был уже не первый раз, когда он так делал, поэтому практически ни капли не проливалось мимо рта опечалившейся волшебницы. Она ничего не говорила, а он ничего не спрашивал. Для Фреи это было больше, чем ужин. Герой-целитель, сам того не осознавая, лечил её сердце. Наконец, когда миска опустела, девушка и вовсе заплакала.
— Что такое? Тебе больно? Может, дать тебе зелье? — начал было переживать юный маг. Он понимал, что Фрея даже близко не так легко переносила его нравы, как спокойная Сецуна, и поэтому был не против её утешить. Но о других её волнениях он даже не догадывался. И не должен был — так решила принцесса.
— Н-ничего, просто… Я хочу немного… выплакаться, — дрожащим голоском сказала девушка и прильнула к плечу своего принца, тихо всхлипывая, пока он сам лишь гладил её по голове. Когда плач прекратился, он схватил свою ручную принцессу и, взяв волшебницу на руки, под восхищённые возгласы посетителей, понёс её наверх. Она очень устала, и ей нужен был сон. Киргота это тоже касалось, поэтому, занеся колдунью к себе, он положил её рядом с Сецуной, а сам лёг на край сдвоенной кровати. Утро вечера мудренее…
Проснувшись, герой обнаружил себя в объятиях Сецуны и Фреи. За окном только светало, и чтобы не терять выдавшуюся возможность, он аккуратно выскользнул из хвата своих девушек. Клехия мирно спала на другой стороне кровати, и ему не хотелось её будить. Прежде чем лечь спать, он так и не снял свою рубаху, которая в очередной раз пропиталась его холодным потом. Прошлая жизнь железными когтями ухватилась в душу героя, и на уме у него был лишь один способ прекратить свои ночные мучения — завершить своё путешествие, отомстив двум оставшимся героям. Но для этого нужно было оружие, а свою саблю он так и не исправил после вчерашнего сражения. Взяв из сумки три зеленоватых камня вместе с булатной саблей, и двумя некогда полноценными мечами Клехии, Киргот на цыпочках вышел из своих, так сказать, покоев, не желая тревожить сон своих игрушек шкрябаньем стали о корунд. Ему требовалось ведро с водой. Первое он взял в углу пустующего обеденного зала, а воду набрал из колодца на заднем дворике гостиницы, наполненным по желанию Сецуны целебной силой. Спустя минут десять отмачивания, камни были готовы к работе. Все их он разложил на ближайшем столике, а затем герой начал работать. Методично проводя повреждённое лезвие раз за разом по жёсткому камню. Сначала одной стороной, потом другой, дабы не скашивать острие. Двадцать минут ушло на то, чтобы куча вмятин вновь стали напоминать клинок, но их Киргот провёл довольно приятно. Затем пришла очередь второго камня, который герой, как и советовали содержавшиеся в его голове знания, оросил водой. Непосредственно заточка заняла почти вдвое меньше времени, а уж полировка на гладеньком камне и вовсе была самым приятным делом. Наконец, заточив свою саблю до бритвенной остроты, герой взглянул в зеркальное лезвие, дабы увидеть там свои красные глаза. Он не был уверен, почему именно таким цветом его наградила природа, не уверен он был и откуда у принцессы был такой неестественный цвет волос, и почему он не изменил его. Если на первые два вопроса можно было дать ответ в виде «досталось от матери», при том, что королеву он вообще не видел ни во дворце, ни в памяти героини магии, то на третий ответить было проще: Киргот захотел оставить Фрее волосы от Флер, дабы его любимая игрушка каждый раз напоминала ему о его успехе. Сбрив несколько волосков со своего предплечья, маг-целитель оказался более чем доволен проделанной работой. Теперь дело оставалось за малым — восстановить клинок Клехии. У него были ножны от длинного клинка и материал в виде сломанной рукояти. Обычно работы над адамантитом понадобилась бы мощная доменная печь, которую разогревали бы ещё и могучими заклинаниями огня, но Кирготу требовалась лишь его магия алхимии. Обнажив хвостовик, целитель расплавил его прямо на короткий меч, в процессе получив клинок такой же формы, как и тот, что он уничтожил в недавней дуэли. Предстояло не просто нарастить длину, а ещё и использовать оставшийся материал, дабы залатать все внутренние и внешние деформации, а также добавить веса в рукоять для балансировки. Всё это заняло у Киргота немереное количество маны, ведь адамантит хорошо ей сопротивлялся, даром что сгнил за минуту. Обычная сталь сдалась бы за считанные секунды. Теперь его мечница могла не опасаться за факт своей обезоруженности. Естественно, она могла обойтись и коротким клинком, но он был лишь вспомогательным оружием. Да и попробовать свои силы на новом материале было для героя интересным опытом. Заточку же он выполнил на камнях, хотя с досадой обнаружил, что адамантит крайне охотно выгрызал корундовые бруски. И когда всё было готово, пришло время вернуться в комнату.
По прибытии герой обнаружил девушек уже проснувшимися. Они оделись и стояли в очереди в уборную на утренние гигиенические процедуры, которую занимала Сецуна. Им хотелось умыться, припудрить носик и не только, ну а за отсутствие Киргота они не волновались, ведь его было прекрасно видно из окна занимающимся заточкой.
— Доброго всем утра! — провозгласил герой, поднимая свою левую руку в приветствии.
— Доброе утро, лорд Киргот, — проговорила улыбчивая и бодрая Фрея. Как юноша и ожидал, сон пошёл ей только на пользу.
— Да, Киргот. Доброе утро. А что это у тебя? — поинтересовалась Клехия, смотря на его саблю, и пару ножен, одни из которых были пусты.
— Подарок. Держи, — сказал целитель, отдавая восстановленный клинок. — Надеюсь, ты не против, что я пустил в расход твой короткий меч.
— Нет-нет, что ты? О Боже, это невероятно! — была вне себя от восхищения мастер меча. Мало того, что у неё снова был цельный клинок, так он ещё и блестел зеркальной полировкой. — Как у тебя такое получилось?!
— Ха, ты же знаешь, у меня много талантов, — ехидно сострил Киргот, наблюдая за детским восторгом своей новой игрушки от восстановленной игрушки. Это был очередной вклад в копилку её доверия и привязанности, который обернулся крайне неожиданно для мага-целителя.
— Ну всё, собирайтесь, пудритесь, делайте что бы вам там не надо было, и собирайтесь вокруг стола. Я куплю нам поесть, — сказал целитель, чувствуя, что ещё немного, и вчерашнее обещание Сецуне полетело бы в тартарары. Клехия была красива и задор в постели проявляла недюжинный. И не успел Киргот сделать пару шагов, как мечница схватила его за плечо прямо на глазах у надувшей щёки от такой вопиющей наглости Фреи.
— Киргот, я… Хотела бы ещё раз… Ну… — начала мастер меча. Её не подталкивал афродизиак или магия, ей просто хотелось любви героя.
— Конечно, как хочешь, — ехидно выдал маг, указывая на свой пах, и давая согласие на все дальнейшие манипуляции. Увы, но Сецуне, которая так и не выходило из уборной, своего не достанется. Когда Клехия уже опустилась на колени и начала снимать с героя ремень, в дело вклинилась Фрея, которой на этот раз не хотелось делиться вниманием своего принца.
— В-ваше Высочество, что вы?.. — хотела было поинтересоваться действиями колдуньи воительница, как Киргот решил прояснить ситуацию.
— А Флер тебе не рассказывала? Мы с ней любовники, — гордо заявил герой, вспоминая, как протекала его месть. Той самой ненависти в нём уже давно не было, зато триумф до сих пор грел его душу.
— Так ты будешь участвовать, или нет? — спросила Фрея у недоумевающей Клехии, в то время как сама уже начинала своим язычком устраивать восхождение героя целителя.
— А?.. Э… Да, буду! — ответила полная волнения и недопонимания мечница. Позже она потребует объяснений, но сейчас она хотела страстей. Пока волшебница нежно посасывала кончик, фехтовальщица пристроилась у основания, и эти двое периодически менялись местами. Вот так, вместе, они доставляли удовольствие. Фрея была уже более сведущая в делах любовных, поэтому ублажала она гораздо более умело, нежели тогда, когда целителя хватило лишь на полминуты её неумелых ласок языком. Что же до Клехии, то хоть ей и не хватало опыта, она старалась. Маг-целитель ни за что бы не мог представить её такой вчера, когда они сражались на мечах насмерть. И такая разница между холодной воительницей и горячей любящей женщиной распаляла в юноше огонь. Две девушки вскоре довели Киргота до оргазма, и пошли его плоды в глотку фехтовальщицы, успевшей подставить рот первой, когда почувствовала подрагивания в основании члена героя. На этом моменте из уборной вышла Сецуна, и ей открылась не самая приятная для неё сцена. Обещание было нарушено, и она осталась без своей порции уровней. Герою было жаль, что так вышло, но оправдываться за свои действия он был не намерен.
— Ну всё, хватит вам уже. Пора уже есть, — заявил Киргот, чтобы избежать ещё и дальнейших трудностей. Порой, иметь нескольких женщин было рискованно, и это и был один из таких случаев, когда ещё немного, и волчица набросилась бы на мечницу.
— Как скажешь, господин, — сказала девочка, после чего ушла вниз. В это время Клехия слизывала остатки семени со своих губ, а Фрея высматривала, не забыла ли она чего в этой суматохе из своего ежедневного набора из косметики, трёх зелий маны, да зеркальца. Киргот же натягивал назад свои штаны, и снова опоясывался. Под его основным ремнём скрывался ещё один, с небольшими метательными ножами в качестве вспомогательного оружия. Теперь предстояло время завтрака. Местом трапезы он выбрал свою же комнату, дабы не привлекать лишнего внимания. Оставался лишь вопрос того, чтобы заставить стол едой. Надев свою рубаху, маг спустился в обеденный зал и обнаружил, что Сецуна уже заказывала похлёбку на троих на золотой, который она стянула из кошелька Киргота. Этих денег хватило бы на целый пир, но пожилой хозяин гостиницы решил воспользоваться неведеньем волчицы, чтобы не отдавать сдачу. И так бы она и подарила кучу денег, если бы не Киргот.
— А вместе с похлёбками ещё и лучшие ваши блюда на четырёх. На весь этот крепкий золотой, — сообщил герой уже вовсю скалящемуся от внезапной прибыли старику. — Сецуна, больше так не делай. Посоветуйся со мной или Фреей, прежде чем что-то купить.
— Да, господин, — ответила она, отводя от него взгляд. Мало того, что у неё не выдалось возможности получить свежее семя целителя, так она ещё и опозорилась перед ним. Она не хотела начинать неловкий разговор, а потому только молча пялилась в окно. Да и сам герой не знал, как лучше начать с ней диалог. И так они и сидели, пока к ним не принесли подносы с вкуснейшими салатами, омлетом с шикарным гарниром, хрустящим хлебом и четырьмя миски похлёбки. Не слишком роскошный завтрак, но юноша не стал жаловаться, ибо как можно скорее хотел избавиться от железной хватки этого проклятого города. Поднос понёс Киргот, ну а волчица открыла перед ним дверь. Там компания принялась завтракать, и всё было бы как обычно, если бы не Клехия, которая в течение всей трапезы держала целителя за руку, от чего у него было непроизвольно тесно в штанах.
— Итак, вы с принцессой Флер любовники, да? — без особой храбрости поинтересовалась мечница, всё ещё не выпускавшая руки мага из своих пальцев, вызывая не особо приветливые взгляды со стороны других девушек из гарема целителя.
— Называй её Фрея, это нужно для нашей конспирации. Что же до твоего вопроса, то да. Мы любовники. И с Сецуной тоже. И тебе мы тоже рады, правда? — спросил у девушек Киргот, хотя в ответ получил лишь подозрительные взгляды. Последовательницы героя готовы были молча согласиться с любым его решением, но Клехии они от этого симпатизировать не стали бы.
— А, я… Понимаю, — сказала девушка, прежде чем закрыть глаза и опереться на руку героя. Он планировал просто поставить мечницу в зависимость от себя, однако заметил, что перестарался, и теперь слегка улыбающаяся фехтовальщица была готова ради него на всё.
— Кхелия, нам так точно будет удобно есть? — спросил целитель у девушки, введя её в ступор.
— Д-да, прости меня, Киргот, — выдала она и выпустила его левую руку из своего любовного хвата. Но своих попыток флирта она не прекратила. — Открой ротик, — нежно сказала девушка, засовывая юноше в рот вилку со свежим помидором, который маг-целитель с удовольствием съел на радость влюбившейся девушке.
— Господин, у тебя что-то в волосах. Подойди, — попросила светловолосая волчица, сверля героя пронзительным взглядом. Тому ничего не стоило обойти Клехию, чтобы приблизиться к девочке. Та встала и с красными надутыми от смущения щеками слегка потрепала волосы Киргота, который лишь секунду недоумевал, прежде чем искренне улыбнулся такому знаку внимания.
— В-всё. Садись, — напоследок произнесла Сецуна, прежде чем вновь усесться на свой стул. Да и сам герой послушался воительницу и вернулся на своё место. Клехию это заставило ужасно приревновать к волчице, но она живо вернулась к своему привычному состоянию.
— Итак, как ты уже знаешь, королевство смотрит на нелюдей исключительно как на рабов. Но есть ещё одна правда, которую тебе нужно узнать, — произнёс Киргот, понемногу доедая завтрак. В рот он брал достаточно мелкие порции, чтобы это не мешало ему говорить. — А именно — демоны. На самом деле они никогда не нападали сами, это было подстроено королём.
— Но зачем нужно было начинать такую кровавую войну? Ради чего? — вопрошала девушка, никогда особо не интересовавшаяся закулисьем государственных решений. Идеальный солдат. Сильный и глупый. В этом и была одна из причин, почему Киргот так легко её подчинил.
— А ты как думаешь? Власть. На одного убитого солдата из всех краёв мира привозят десяток новых, вместе с деньгами на обмундирование для них. Нам нужно остановить их. И для этого я хочу знать, зачем Джеорал направил сюда войска, — произнёс герой, который желал обладать информацией, которая помогла бы ему в путешествии. Лицо девушки вмиг охладело, и она начала говорить.
— У них два задания. Первое — найти мечника, якобы напавшего на деревню ледяных волков. Второе — отыскать героя-целителя Кира, то есть тебя. Они поняли, что ты скрываешься за новым лицом, а потому хотят тебя захватить, — ответила Клехия, даже не задумываясь о том, стоит ли выдавать Киргота начальству.
— Подобного стоило ожидать, но почему сюда? Почему Раналита? — поинтересовался юноша, не уверенный, почему из десятков городов королевства именно в город золота направили поисковый отряд. Он не оставлял следов, не пользовался магией исцеления, и даже своим новым именем не разбрасывался. Непримечательный алхимик никак не должен был вызвать подозрения.
— Это потому что в Раналиту съезжаются преступники и маргиналы со всего Джеорала. Но это не единственная причина. Всё дело в слухах, — объяснила Клехия, беря очередную ложку вкусной похлёбки.
— Каких таких слухах? — спросил Киргот, дабы понять, где же он прокололся.
— Недавно в городе появился загадочный целитель, который вылечил тут чуму. И даже если бы это и не был ты, всё равно оставался ещё и мечник, убивший всех королевских солдат. А с ним и подозрительно сильный маг. В итоге это всё был ты, — подвела итог мастер меча, рассуждавшая, что же теперь им всем следовало делать дальше.
— Спасибо, что рассказала. Теперь надо всё обдумать, — проговорил Киргот, понимая, насколько же небрежен был по части своей анонимности, выдав свою силу в бою, а целительство пустив на излечение всех подземных вод разом. Он сам и выкопал себе яму, но если бы выдался шанс вернуться назад, то единственное, что он бы изменил — так это бежал бы с Клехией сразу за город.
— Эх, ну и как они хотят меня найти? Им же уже известно, что я могу менять лицо, — сказал герой, надеясь разработать противодействие против возможных способов поимки, чем хотел расстроить планы подонка Леонарда.
— Они направили сюда магов с множеством свитков опознания. Такие даже через твоё новое лицо смогут выдать, что тебя зовут Кир, и ты — герой-целитель, — объяснила Клехия, обескураживая мага, какие же расходы были пущены на его поимку.
— Дороговато им это обошлось, — сказал Киргот, прикидывая, сколько же будут стоить сотни и сотни одноразовых свитков опознания, которые сами по себе крайне ценные. После использования на одном человеке, они были уже непригодны для дальнейших разоблачений. Сам же герой имел про запас один такой, с которым можно было так поиграться, чтобы он показывал именно то, что нужно было «простому алхимику Кирготу». Но даже так следовало избегать проверок, ведь при использовании других свитков, вмешаться в их работу, да так, чтобы это было незаметно, было ой как непросто. Ещё одним обязательным условием было то, что нельзя было использовать целебную магию при людях, но этому совету Киргот следовал с самого прибытия, до определённого момента не показывая силы героя-целителя даже своим женщинам.
— Да, это дорого, но для поимки убийцы принцессы Флер из казны без раздумий выделили такие деньги. Чтобы поймать… того, кто раскрыл тьму королевства, — выдала Клехия, с опаской поглядывая на героя. Теперь она боялась за его жизнь. Фрея в это время не хотела вмешиваться в разговор, а Сецуне просто нечего было сказать. Вся работа по вербовке фехтовальщицы была успешно завершена. Теперь оставалось лишь по-тихому уйти из города. Но этим планам опять было не суждено сбыться.
— Что там за шум снаружи? — спросила Сецуна, чей слух был наиболее остр из всех женщин героя. Сам Киргот встал из-за стола, дабы посмотреть через окно, что там происходило. И ему открылась страшная картина.
— Только не это, — посетовал целитель, наблюдая за тем, как тех, с кем он рос в одной деревне гнали по улице солдаты с копьями. Некоторых в назидание распяли на крестах и везли на повозках, как это было угодно церкви Элдорана, единого бога, якобы, правившего всем континентом.
— Герой-целитель Кир! Мы знаем, что ты здесь затаился! Сдавайся немедленно! — возвещал солдат во главе колонны. Все они были одеты в один и тот же доспех с аналогичным сюрко, и маской на лице, поэтому статус воина можно было понять лишь по его местоположению в строю. Всё это было лишь средством для того, чтобы выманить целителя из своего укрытия. Деревня была разрушена, а выживших согнали в Раналиту, подливая очередной горшок масла в костёр ненависти Киргота к этому королевству.
— Кто они? — спросила Фрея, смотря на всю процессию своими голубыми глазами, подаренными ей целителем взамен ядовитых изумрудных.
— Не рабы. Люди, — сказала молодая волчица, ожидавшая увидеть там пленённых нелюдей.
— Откуда они здесь? — поинтересовалась мечница, ни разу не углублявшаяся в строй выдвинутых войск, а потому не знавшая, что там происходило.
— Это… люди из моей деревни, — заявил Киргот, смотря в спины уходящей процессии. Людям, которых это государство должно было защищать, теперь грозила страшная смерть. Герой честно хотел сбежать на поиски Блейд и Буллета, однако внезапный поворот событий резко перевернул его планы.
— Господин, ты что, смеёшься? — спросила Сецуна, обратив внимание на оскал героя. Но нет, только потому что он поднял уголки губ скрежет зубовный приятнее не становился, да и пламя обиды не желало щадить грудь героя. Он не был всемогущим, не был он и всеведующим. В своём беззаботном планировании возмездия он совсем позабыл о главном — о своей родной деревушке, совершенно беззащитной перед силами королевства.
— О нет, Сецуна. Я сейчас в ярости!
